Музыкальное рабство
— Почему в нашем шоу-бизнесе почти не появляется новых имен? На сцене все те же люди, что и 10–20 лет назад, а звезды вспыхивают разве что в шансоне…
— Я думаю, наша культура всегда была очень узконаправленна. У нас есть прекрасная литература, балет, а с музыкой, действительно, проблемы. Видимо, нация не может быть талантлива абсолютно во всем. Например, в Италии поет весь народ. Если на какой-то городской праздник обычные люди выходят и хором исполняют песню, то из 30 голосов только один не попадет в ноту. У нас же ошибаться будут 75 процентов. Поэтому нечего удивляться малому количеству музыкальных талантов в нашей стране. К тому же нам, россиянам, зачастую вообще не до музыки. Люди не могут устроить детей в сады, получить высококачественное медицинское обслуживание или нормальную пенсию, отработав честно всю жизнь. Поэтому какие вообще могут быть песни?
— И тем не менее в том же Петербурге десятки музыкальных групп пишут свою музыку, зачастую очень неплохую, но никак не могут пробиться к зрителю…
— Это другая сторона проблемы. Никто сейчас не рискует раскручивать этих людей, потому что заработать на них крайне сложно. Даже артисты с именем находятся в очень плохом положении. Из-за экономической, политической ситуации прекратились корпоративы, частные вечеринки. Люди боятся тратить деньги, не зная, что будет завтра. Такие музыканты, как я, сидят сейчас в России вообще без работы. Для молодых же исполнителей осталась единственная дорога к славе — прогреметь в Интернете. Только после этого артиста начнут атаковать продюсеры. Конечно, это не значит, что они будут вкладывать деньги в его развитие. А зачем? Ведь он и так попрет. Скорее, наоборот, они попытаются содрать с него максимум средств.
Я не знаю, какие контракты сейчас предлагают молодым музыкантам продюсеры. Но раньше это были абсолютно кабальные договоры. Попросту говоря, грабежи. Продюсер мог сказать артисту: «На первых порах ты будешь получать 10 процентов от всех гонораров, но потом тебя ждут золотые горы». На деле же люди годами работали за копейки. А когда их терпению приходил конец и они начинали протестовать, продюсеры называли какие-то сумасшедшие суммы, которые они якобы вкладывали в раскрутку. Все это было надувательством в чистом виде. И многие музыканты жили как при рабовладельческом строе. Тот же Игорь Крутой четыре раза предлагал мне подписать с ним контракт, а когда я отказывался, буквально перекрывал мне кислород. Мои песни не попадали на радио, телевидение. И эта чудовищная несправедливость, которая царит в нашем шоу-бизнесе, попросту не дает людям развиваться. В итоге многие уходят из музыки.
«Моя депрессия так и не проходит»
— Поэтому в начале 2000-х годов, на пике популярности, вы и пропали из шоу-бизнеса?
— Естественно, я пропал! А зачем мне писать музыку, если какой-то человек, мало что понимающий в ней, будет решать мою судьбу? А ведь это должна решать публика! Нравятся ей мои песни? Значит, они должны быть на радио, телевидении. Вместо этого в нашем шоу-бизнесе работала совсем другая схема. Все мы помним случаи, когда большие люди из правительства приводили к продюсерам или на телевидение своих «артистов», нередко совершенно не харизматичных и безголосых. Им делали тюнинг голоса и раскручивали по полной программе. Иногда за деньги, иногда бесплатно. Просто потому, что человек, который их привел, обладал властью и мог продюсеру навредить. В результате народ сейчас уже привык к бездарностям. И что вы теперь от него хотите? Чтобы он вдруг проникся настоящей музыкой?
— Но ведь и некоторые ваши песни, например, «Я убью тебя, лодочник» или «Я танцую пьяным на столе» сложно назвать великой музыкой…
— Да ведь это прикол был! Стеб! «Лодочника» я написал за пять минут после того, как мы с другом тяпнули водки. Поверьте, я не собирался с этой песней выходить на сцену. Ее без моего разрешения поставил в эфир Дмитрий Нагиев. А потом был бешеный успех. На сцену меня буквально вытолкнули друзья. Они сказали: «Ты что, дурак? Это ж большие деньги!» И я согласился, стал петь. И, кстати, никогда не претендовал на то, что несу людям высочайшее искусство. Хотел лишь быть ироничным на сцене. Если вы помните, я в свое время делал многочисленные ремейки на старые слезные песни. С юмором делал! Это был мой взгляд на то, что происходит в шоу-бизнесе. Потом, кстати, я начал писать только лирику. И именно ради нее меня сейчас люди приглашают. При этом я понимаю, что широкая публика мои настоящие песни вроде «Листопада» даже не знает. А все благодаря тем, кто не пускал меня на радио и в телевизор.
— Тяжело было после всеобщей любви вдруг оказаться в одиночестве и тишине — без концертов, интервью, армии поклонников?
— Гораздо тяжелее для меня было жить в рамках нашего шоу-бизнеса. Четыре года я провел в страшной гонке гастролей и интервью. В какой-то момент мне просто не хватило здоровья. И не потому, что я мало спал в самолетах или так выматывался на концертах, что просто не мог их давать. Настоящим испытанием для меня было каждый день видеть людей, которых называют сильными мира сего. Многие из них были просто бандиты. Причем необязательно из криминального мира. Некоторые были мэрами городов, представителями силовых структур. Но они фактически грабили нашу страну и народ. А я сидел с ними за одним столом, получал от них деньги. Ведь это они мне зачастую платили за работу. И вот в какой-то момент стало невыносимо. Организм физически перестал принимать все это. У меня регулярно случались гипертонические кризы, а в 2003 году я попал в больницу в отделение тяжелых депрессий. Со мной там лежали люди, которые, как и я, не могли переварить огромное количество негативной энергии, проникающей в их организм. На самом деле это состояние депрессии до конца так и не проходит. Я понимаю, кто-то живет и спокойно радуется всему, что с ним происходит. Но, к сожалению, у меня так не получилось.
Страхи отца
— Ваша дочь тоже поет. Вы пустите ее в шоу-бизнес?
— Она действительно очень талантливая девочка, у нее изумительный слух и чудесный тембр голоса. Другое дело, что Ника ленива до невозможности. Раньше я думал, что самый ленивый человек на свете — это я. Но оказывается, дочь меня переплюнула. Что касается шоу-бизнеса, то я давно ей все рассказал про него. Правда, пока она сама не набьет себе шишек, видимо, не осознает всего ужаса, который там творится. В любом случае Нике уже 17 лет, она взрослый человек и сама должна решать, что ей надо. Если я посчитаю ее решение правильным, то всегда помогу. Например, в свое время я собрал все деньги, которые у меня были, взял еще немного в долг и отправил ее на учебу в Англию. В России мы поменяли шесть школ, и везде одно и то же: в школьных туалетах дети пьют пиво, кто-то даже употребляет наркотики, учителя ставят двойки как печати, вместо того, чтобы будить в ребенке желание учиться.
Я каждое утро с трудом заставлял Веронику идти в школу. Она устраивала дикие скандалы, истерики. И я отправил ее в Англию, чтобы показать: школы бывают и другими. Самый простой пример, с той же музыкой. Я был в обычном образовательном учреждении в Великобритании. Так вот, там в школе есть полный набор музыкальных инструментов, а дети устраивают потрясающие концерты и спектакли. То есть учителя всячески пытаются развивать ребят. А в американских школах существуют даже свои оркестры. Да я просто со слезами зависти смотрел на это все. Причем надо понимать, что средний россиянин куда более смекалистый человек, чем американец. Если бы нашим ребятам дали те же возможности, что и американским, мы получили бы удивительные результаты! Страна просто рванула бы вперед.
Конечно, Нике понравилось в Англии. Другое дело, что из-за своей лени она там толком и не училась. Сейчас вернулась в Россию. К огромному сожалению, моя дочь не воспользовалась возможностями, которые у нее были… Дай бог, чтобы у нее мозги встали на место и она наконец начала нормально учиться. Именно за нее я сейчас больше всего переживаю…
Фото: mag-union.ru