«МК в Питере» узнал, как в Петербурге провожают в последний путь таких граждан, почему родные иногда отказываются хоронить близкого и у кого нуждающиеся просят помощи, чтобы достойно уйти из жизни.
Одно из мест, где в Санкт-Петербурге хоронят бездомных, неопознанных и одиноких, — Северное кладбище. Здесь погребены сотни людей, о некоторых известно только имя или год смерти.
Здесь похоронен господин Никто
— Чего тебе, деточка? — спрашивает женщина за прилавком в Успенской церкви на Северном кладбище.
Обычно в церковную лавку обращаются скорбящие, потерявшие близких. Например, чтобы поставить свечку за упокой.
— Подскажите, где здесь проходят социальные похороны? Я немного заблудилась.
Продавщицу просьба удивляет, и она подзывает свою коллегу: «Люся, ты слышала, чтоб у нас социальные похороны проходили?» К счастью, вторая женщина сразу понимает, о чем речь. Она говорит, что там обычно хоронят «неопознанных», а затем выходит ко мне с картой кладбища.
Карта пестрит разными цветами: коричневым обозначены центральные участки, зеленым — хвойные, а розовым — березовые. Последние расположены на самом краю погоста, сегодня только здесь возможны новые захоронения, остальные «места» заняты. Именно на эту точку на карте указывает женщина.
На Северное кладбище сегодня приехало много людей, несмотря на будний день и прохладную погоду. Здесь можно увидеть семейные захоронения, могилы с заборчиками и сделанными на заказ надгробиями. Многие места погребения выглядят заброшенными: покосившиеся кресты, памятники, которые поросли мхом и их практически не видно из-за высокой травы.
…Березовые участки разительно отличаются от остальных на кладбище. Несмотря на название, они находятся на пустынной равнине без единого дерева. По правую сторону — множество новых захоронений, на которых даже издалека видны большие кресты, памятники и венки. С другой стороны, в отдалении, «скрываются» могилы тех, кого похоронили за счет государства.
Это место на Северном кладбище представляет собой ровные ряды могил, которые отделили друг от друга деревянными балками. Пройти между ними практически невозможно: ботинки постоянно вязнут в грязи и лужах.
На каждом захоронении — квадратное надгробие, воткнутое в землю, некоторые из них покосились, другие вовсе упали. На этом квадрате черным маркером кратко написаны данные об умершем: ФИО, дата рождения и смерти. Надписи могут отличаться, если какой-то информации об усопшем на момент похорон не было. Например, на одном из надгробий написано «н/м № 11211 ум. 20.02.2022» — это значит, что здесь похоронен неопознанный мужчина, умерший 20 февраля 2022 года.
Посетителей на этой равнине не видно, только поблизости шумит трактор — вспахивает землю для новых захоронений.
Среди сотен мало отличимых друг от друга надгробий некоторые привлекают внимание. На этой огромной поляне только на двух могилах есть кресты, на одном из них даже висит фотография усопшей. На другую могилу мой взгляд упал случайно. На ней стоит точно такой же бетонный квадрат, вот только информации о похороненном нет — ее смыло дождем. Этакий господин Никто.
Одинокие и безродные
Социальные похороны — это погребение, которое полностью или частично оплачивается из бюджета города. Обратиться за такой услугой могут родственники умершего, подав заявление. В Северной столице этим занимается ГКУ «Специализированная служба Санкт-Петербурга по вопросам похоронного дела», которая находится в ведомстве Комитета по промышленности, инновациям и торговле города. Как рассказал «МК в Питере» экс-председатель комитета по социальной политике Санкт-Петербурга Александр Ржаненков, по такой схеме нередко провожают в последний путь и другие категории граждан. Сегодня он — депутат Заксобрания, но в прошлом занимался в числе прочего организацией социальных похорон.
«Бывают случаи, когда государство хоронит неопознанных людей. Это прежде всего какие-то криминальные вещи, убийства. Такие случаи единичны, но они бывают. Есть факты захоронения и людей одиноких, а таких в Санкт-Петербурге очень много. Отдельная процедура — похороны людей, которые умерли в заключении, но она контролируется органами прокуратуры и соответствующими службами следственного комитета», — объяснил Александр Ржаненков.
Похороны за счет государства также проводят, когда находят старые захоронения. Как объяснил Ржаненков, иногда при строительных работах обнаруживают останки людей, погибших в период войны.
Иногда социальные похороны устраивают и для бездомных людей. Но, отмечает народный избранник, в редких случаях такой человек остается неопознанным. По словам депутата, все граждане без определенного места жительства где-то зарегистрированы — либо при соответствующих государственных пунктах, либо при НКО вроде «Ночлежки». Кстати, 9 октября петербургский Центр учета граждан без определенного места жительства отметил свое 25‑летие.
Когда личность умершего не удается определить, к делу подключаются правоохранительные органы. Тело доставляют в морг, проводится судебно-медицинская экспертиза и фиксируются все данные о человеке: цвет глаз и волос, шрамы, татуировки, особенности зубов, телосложения, умер он естественной смертью или насильственной. Все это в дальнейшем может помочь найти его родственников, друзей или знакомых.
Как сообщили «МК в Питере» в пресс-службе Комитета по промышленной политике, инновациям и торговле Санкт-Петербурга, если личность умершего не удалось определить, его хоронят на определенных участках общественных кладбищ. Оплачиваются похороны из городского бюджета, в перечень услуг входит: оформление необходимых документов, облачение тела, предоставление гроба, перевозка умершего на кладбище (или в крематорий) и само погребение. Как дополняет Александр Ржаненков, информация об умершем хранится бессрочно.
Отказы от похорон
В практике Александра Ржаненкова были случаи, когда родственники умершего отказывались его хоронить. Это происходило и будет происходить, уверен депутат.
«Осуждать мы не можем, это не наше дело. В жизни бывают разные ситуации, причины всегда разные: состояние здоровья, финансовые возможности, измены, предательства, использование материальных благ. И кто-то в итоге отказывается от похорон. Но тогда максимально ищут — я тоже этим занимался — друзей, знакомых, чтобы они занялись погребением… Некоторые соглашаются, даже берут на себя ответственность достойно проводить человека в последний путь, отдают почести и дань уважения», — говорит Александр Ржаненков.
Депутат поделился, что иногда родственники находятся уже после похорон и даже организуют перезахоронения. Александр Ржаненков припоминает трагедию с самолетом Airbus A321, которая произошла над Синайским полуостровом в 2015 году.
«Одна из последних трагедий, когда над Синаем погибло 224 человека. Люди из многих регионов потеряли своих близких. Не все тела сохранились. И когда их привозили, родственникам давали возможность опознать близких, но в таком непростом психологическом состоянии трудно человеку определить — это, извините, элементы его близкого или нет. Случалось, что опознавали как родственника, захоранивали, а потом приходили результаты ДНК-теста и выяснялось, что похоронили чужого человека. Приходилось перезахоранивать… Простите за сравнение, но приведу пример. Когда мы приходим в магазин, то видим мясо. Представьте, каково матери или отцу войти в морг и попытаться определить сына или дочь по такому… Не дай бог кому. Я при таком присутствовал», — рассказывает Ржаненков.
По данным Комитета по промышленности, сегодня в Санкт-Петербурге проводят социальные похороны на двух кладбищах. По гарантированному перечню услуг такие погребения проводят на кладбище Илики. Если же усопший был бездомным, одиноким и у него не нашлось родственников — тогда его могила будет на Северном кладбище.
Право на два метра земли
В городе Сосновый Бор Ленинградской области расположен приют для бездомных людей «Пятый угол», а на местном кладбище есть участок под названием «Пятый сектор», выделенный для захоронений граждан БОМЖ. Сегодня в заведении, которое находится под шефством благотворительной организации, живет 12 человек: пятеро из них без ног, у одного онкология, другому недавно сделали шунтирование. Волонтеры организуют питание для нуждающихся граждан: в места раздачи горячей еды приходит до 80 человек. Когда кто-то из бездомных умирает, на опознание зовут директора приюта Ольгу Павлову.
С Ольгой мы созваниваемся по телефону. Она иногда отвлекается на разговор со своим помощником, а на фоне гудит телевизор, который смотрят ее подопечные. Женщина рассказывает, что социальными похоронами занимается с 2012 года. Тогда это была разовая помощь, а затем морги и соцслужбы стали обращаться к ней регулярно.
«Это была достаточно закрытая тема, социальные похороны проходили ужасно, пока мы не начали в этом участвовать. Мы добились того, чтобы каждый усопший имел право на два метра земли. По словам некоторых бездомных и тех, кто занимался похоронами, раньше таких людей хоронили по несколько человек в одном месте, в черных пакетах. Похоронные службы сейчас это отрицают, но я помню, как все происходило. Ни креста, ни таблички, ничего тогда не было», — вспоминает Ольга.
К счастью, благотворительная организация смогла добиться изменений в организации похорон. Как рассказывает Ольга, государство оплачивает гроб, крест, табличку с именем, рытье могилы и формирование холмика. Сначала покойников продолжали хоронить в черных мешках, но в приюте возмутились. В результате «Пятый угол» взял на себя дополнительные расходы: подготовку тела в морге, омывание, покупку чистой одежды. Кроме того, сегодня никого из подопечных приюта не хоронят в одиночестве — обязательно найдется волонтер, который проводит усопшего в последний путь.
«Я просто не могла на это смотреть, — вздыхает Ольга. — Ну как можно хоронить человека и чтобы никто за него не проронил слезинки, не бросил горстку земли на гроб, не помолился за него. Ведь они и так остались одни, а мы должны быть людьми».
По словам Ольги, причины смерти бездомных бывают разные: алкоголь, утопление, онкология, криминал.
…К волонтерам пару лет назад ходил бездомный мужчина, назвавшийся Сашей. По словам Ольги, у него есть родственники в Ленобласти, но он ночевал под мостом. У Саши были психические проблемы. Другие бездомные с ним не общались, сторонились — у него были вши. Поэтому даже на точку раздачи питания он подходил за тарелкой супа последним.
Когда Саше стало очень плохо, его госпитализировали. По словам собеседницы, «он весь был заеден вшами», у него началась гангрена ног. В больнице, получив должный уход, мужчина начал восстанавливаться: откормился, заговорил, похорошел. Волонтеры занялись восстановлением паспорта Саши. Все вопросы уладили довольно быстро… Но Саша его так и не получил.
«Я точно помню, что это был сентябрь 2020 года. Паспорт Саши уже был готов, но я заметила, что он давно не появлялся на точке раздачи еды. Я начала бить тревогу: «Где Саша? Где Саша?» Он жил под мостом, и, я думаю, утонул: там крутой спуск к речке, он мог не удержаться и упасть. Всю зиму он был где-то в реке. Всплыл весной под мостом уже объеденный ондатрами, руку съели ему левую, печень, но лицо было целое. Мы по лицу его и опознали. Похоронили», — вспоминает Ольга.
«Беру самых “тяжелых”»
Ольга признается, что смерть в приюте «Пятый угол» — не редкость. По ее словам, дело в том, что они принимают самых «тяжелых»: людей без ног, парализованных, инсультных, с онкологией. Однако директор приюта уточняет, что в последние годы люди стали меньше умирать и, как правило, это происходит либо в почти домашних условиях — в приюте, либо в паллиативном отделении больницы.
«Люди с алкогольной зависимостью знают, что могут к нам прийти и получить помощь. Обращаются и наркозависимые, но уже по другим причинам. Часть из них не идет в реабилитационные центры, не верят, что можно еще что-то исправить. Только приходят ко мне и говорят: «Мама Оля, ты только похорони меня». Так и хороню», — вздыхает Ольга.
