«НА ОСНОВЕ И С ТЕМИ ЖЕ ДЕКОРАЦИЯМИ»
По сути, театралы Петербурга стали свидетелями того, что в юридической терминологии называется «кражей интеллектуальной собственности». Интересно, что «новая-старая» версия постановки стала сюрпризом для ее создателя — Ольги Маликовой.
— Моя постановка шла в Мариинском театре 12 лет. Всегда успешно. Безусловно, в театрах существует практика создания нескольких версий одного материала. Но, признаюсь, была удивлена, узнав, что, по сути, «новой версией» оказался незначительно измененный мой спектакль. Из театра со мной никто не связывался, переговоры не проводились. Даже если я отсутствую на другой постановке и нахожусь не в Петербурге, то всегда есть мобильная связь,— говорит «МК» в Питере» Ольга Маликова.
О том, что режиссер Живой использует придуманные не им декорации и костюмы, прямо говорится на сайте Мариинского театра. Цитируем: «В спектакле используется декорационное оформление постановки 2008 года (режиссер – Ольга Маликова, сценография – Ксения Пантина, костюмы – Варвара Евчук)». То есть, вроде как используется только «декорационное оформление»… Но только ли?
О том, что «новая» версия спектакля, премьера которого состоялась 7 января, основана на постановке Маликовой, писали и СМИ.
«На историческую сцену вернулся обновленный спектакль, поставленный Ольгой Маликовой в 2008 году сначала на сцене Концертного зала, а в 2014 году перенесенный на Историческую сцену театра. Теперь над версией «Ночи перед Рождеством» поработал хореограф Илья Живой, на основе и с теми же декорациями постановки Ольги Маликовой», — писала «Российская газета».
Из статьи становится понятно, что «новый» спектакль ставили впопыхах.
«БАНАЛЬНЫЙ НАБОР СКУЧНЫХ ТАНЦЕВ»
«Мы планировали выступить 7 января в Тихвине, но неожиданно для нас это оказалось опасной затеей, потому что Тихвин попал в красную зону по заболеваемости. Судьба распорядилась так, что мы должны были либо совсем отказаться от этой идеи, либо срочно перегруппировать, максимально расширить масштабы этой работы, срочно вводить наших известных, уже знаменитых певцов, чтобы придать этому событию большой масштаб. Буквально перед Новым годом мы включили в состав певцов, которые даже не помышляли, что будут петь», — сообщил после премьеры «обновленного» спектакля на петербургской сцене Мариинского театра 7 января худрук и генеральный директор Мариинского театра Валерий Гергиев.
Отметим, что он воздержался от оценки работы «режиссера».
«Я очень доволен работой певцов, оркестра и хора, думаю, что мы с постановочной бригадой в ближайшие несколько дней еще продолжим поиск некоторых деталей, исходя из пожеланий самого Римского-Корсакова», — заявил Гергиев.
На пожелания почившего в 1908 композитора делал отсылы, раздавая интервью журналистам, и режиссер-хореограф Илья Живой.
«Работа была большая, сложная, но мы это сделали. Надеюсь, результат получился достойный уровня Мариинского театра, — заявил Живой. — Опера прозвучала полностью, удалось открыть все купюры и насытить спектакль дополнительными эффектами, переосмыслить некоторые сцены и внести большую ясность, приблизив к тому, как это было написано Гоголем, и как это хотел показать Римский-Корсаков, в партитуре он оставил большое количество ремарок. И я работал очень близко к этим ремаркам, пожеланиям автора музыки».
О том, как «насыщение спектакля дополнительными эффектами» и «переосмысление некоторых сцен» смотрелось со зрительных мест, описал журналист издания «Санкт-Петербургские ведомости».
«В руках хореографа Ильи Живого, кому маэстро Гергиев решил доверить еще и оперную режиссуру, в какой молодой человек не имел опыта, персонажи стали двигаться намного больше. Это придало им черты мультяшных кукол на шарнирах, как будто анимировало действие. <…> Хореографической смелости Ильи Живого хватило разве что на обучение оперных солистов элементам народного танца, ну и еще некоторым ансамблевым танцевальным изяществам. Но уже в картине песен и плясок звезд, где ему, казалось бы, можно было развернуться, обнаружился банальный набор скучных, словно на детских утренниках, танцев», — сообщило своим читателям издание.
А ГДЕ ЖЕ «НОВОЕ»?
Почитатели таланта Ольги Маликов провели тщательный сравнительный анализ двух постановок — оригинальной и «обновленной», — который показал, что привнесенных в спектакль Ильей Живым «режиссерских ходов» едва наберется на 14%. К ним относятся: упрощенные пластические действия персонажей, перестановка одной из хат-домиков на другое место, три новых окошка в хате, и лестница в 7-й картине, взятая из подбора идущего спектакля. Разбирая кропотливо и скрупулезно продуманные мизансцены Ольги Маликовой, сделанные музыкально и отточенно, ловишь себя на правомерном вопросе: а что, собственно, нового придумал Живой-режиссер?! Какая у него концепция, какая идея, как она работает на создание своих собственных решений спектакля?
Идем дальше, всматриваясь в «новый» спектакль. У Маликовой ария Оксаны решена режиссерски, как под воздействием Черта на диканьковскую красавицу ее гордыня вырастает до самомнения «царицы». Черт все время подсовывает Оксане зеркало, и в конце арии подает мантию Царицы. Живой обходится вместо мантии платком и вводит не одного Черта, а трех. Но пусть бы и пять Чертей, а все же этот режиссерский ход остается ходом Маликовой, а не новым прочтением нового режиссера. В другой сцене, девичьей колядке, пересекающие сцену по диагонали девушки идут не по четыре человека в ряд, а по две. Непонятные новшества появились в сцене Солохи с Дьяком. У Маликовой Дьяк стащил с Солохи юбку, чтобы накрыться ею от врывающегося в дверь Чуба. Солоха пытается вырвать юбку у Дьяка, но Дьяк не отдает. Перетягивания юбки персонажами понятны. «Режиссер» Живой решил, и это не подлежит пониманию, что персонажи должны перетягивать верхнюю одежду Дьяка. Знатоки произведения на этой сцене непонимающе жмут плечами: зачем Солохе не отдавать Дьяку его вещь, если ей нужно, чтобы он побыстрее скрылся?!
Живой оставил в опере даже персонажей, которые придуманы Ольгой Маликовой, и которых у композитора нет. Так, в опере Римского-Корсакова нет таких персонажей, как Ряженые — Медведь, Конь, Козел, Умрун и Баба с Мужиком, нет в оригинальной опере ни Кометы, ни шести Чертей. Это все придумала Ольга, и новые персонажи органично взаимодействовали с главными героями.
Сравнив две постановки, театралы заметили, что среди «новшеств» Живого можно отметить упрощения в динамичных действиях персонажей, в хореографии. Он добавил танцы звезд и несколько новых персонажей в сцене с Царицей. Кстати сказать, сцена также не была решена по-новому, и потому получилась «сборная солянка» из новых персонажей, одетых в костюмы из подбора из других спектаклей, которые смотрелись довольно глупо, оставаясь в диканьковской концепции сцены Ольги Маликовой. Итак, по сути «Ночь перед Рождеством» — это все тот же спектакль, который шел на протяжении 12 лет на сценах Мариинского театра, собирал аншлаги, и не был снят из репертуара, о чем свидетельствует афиша Приморской сцены театра, с которой спектакль был экстренно изъят и перевезен в Санкт-Петербург. Хочется отметить, что несмотря на открытые маэстро Гергиевым купюры, время «новой» версии сократилось. Так, постановка Ольги Маликовой длится 3 часа, спектакль Ильи Живого — 2 часа 50 минут. Если вычесть время, выделенное на поклоны — 2 часа 17 минут. При этом, если выстроить в один видеоряд сцены, полностью позаимствованные из постановки Ольги Маликовой, их хронометраж составит 1 час 54 минуты. Наивно предполагать, что Валерий Гергиев, возглавляющий театр с 1988 года, не увидел, что перед ним совсем не новая постановка, а упрощенная версия идущего спектакля Ольги Маликовой.
"Я ЗАЩИЩАЮ СВОЙ ТРУД"
В Петербург режиссер вернется из командировки 1 февраля. Она не планирует высказывать театру свое возмущение.
— Считаю это бессмысленным, — говорит Ольга Маликова. В ее планах восстановление справедливости, а каким образом это произойдет — путем переговоров или через суд, в немалой степени зависит от позиции руководства театра. Если оно посчитает, что ничего страшного не произошло, добиваться справедливости Маликова будет с помощью юристов и через соответствующие инстанции.
Впрочем, у руководства Мариинского театра есть несколько путей устранения произошедшего недоразумения, но, хочется верить, что выбранный путь будет честным и справедливым.
ОФИЦИАЛЬНО
Как сообщила «МК» в Питере» пресс-служба Мариинского театра, «новая сценическая постановка» была поставлена практически за новогодние рождественские каникулы. «Ночь перед Рождеством» хотели показать на сцене тихвинского Дома культуры, но из-за пандемии все массовые мероприятия в Тихвине отменили. Спектакль пришлось дорабатывать буквально на ходу.
— Фишка этого спектакля в том, что там новый режиссер, он же хореограф, больше проработан свет Глебом Фильштинским. И очень много вводов — молодых певцов, которые очень быстро выучили партии, — сообщили в пресс-службе.
Официальной информации от руководства о том, почему новое сценическое решение прорабатывала не Ольга Маликова, а хореограф Илья Живой, у пресс-службы нет. Но, как изданию кулуарно сообщили работники театра, вероятно, так «было проще». Ведь обычно постановщиков нанимают под проекты, а Илья Живой, грубо говоря, был под рукой, являясь штатным хореографом и танцовщиком-исполнителем Мариинского театра.
Мы спросили у пресс-службы о последних работах Ильи Живого и о том, почему выбор при поиске режиссера мог пасть на него.
— Он ставил хореографию в спектакле «Снегурочка», который вышел в сентябре, видимо, эта работа удовлетворила постановщиков и руководство, и его привлекли к работе над данным спектаклем. «Ночь перед Рождеством» — первая работа Ильи Живого в качестве режиссера-постановщика, — сообщили в пресс-службе.
Информации о планах руководства на дальнейшее привлечение Живого в качестве режиссера у специалистов по связям со СМИ нет. Да и в кулуарах про такое ничего не слышно. Вероятно, «Ночь перед Рождеством» была первой и последней режиссерской работой хореографа в Мариинском театре.
