— На днях исполнилось четыре месяца, как вы стали исполняющим обязанности главы комитета. Давайте поговорим о планах. На чем будут сфокусированы усилия по развитию промышленности Петербурга?
— Основной фокус — на взаимодополнении федеральных и региональных мер поддержки. Мы перезагружаем в этом году отношения со всеми федеральными институтами. Все наши инфраструктуры уже получили четкие указания и KPI по работе. Получение федеральных денег мы планируем выводить на новый, более профессиональный уровень. У нас создан хороший портал, появилась система личных кабинетов в Центре развития и поддержки предпринимательства. На сегодня их 145 тысяч. Из них часть — промышленники. В личных кабинетах представители бизнеса могут получить информацию о мерах поддержки, акселераторах, обучающих программах, изменениях в нормативно-правовых актах.
Сегодня, зайдя на сайт и введя свой ИНН в поисковую строку, предприниматель сразу получит список доступных мер поддержки (как федеральных, так и региональных). А в этом году мы еще к каждой мере поддержки присоединили телефон консультанта, который вживую дообъяснит и, если это необходимо, поможет собрать необходимый пакет документов, сопроводит заявку на ту или иную меру поддержки.
Мы также видим потенциал в инвестиционном налоговом вычете. В прошлом году он превысил 4 млрд рублей. Мы видим потенциал роста, может быть, даже двукратного: за счет правильного консультирования, позиционирования, проведения семинаров и так далее.
Приоритетными остаются отрасли, которые создают максимально дорогие рабочие места и направлены на большой мультипликационный эффект в соседних, смежных отраслях, — это радиоэлектроника, машиностроение, энергетическое машиностроение, судостроение.
Петербург — исторически лидер в судостроении. На нем нужно фокусироваться. В этом году мы планируем создать большой по мощности судостроительный кластер.
Помимо этого, в Петербурге будет развиваться кластерный подход. Мы создадим кластер в радиоэлектронике и фармацевтический.
Сегодня есть и запрос на производство, ремонт и сервис газотурбинного энергомашиностроения, включая авиационные двигатели. Зарубежные компании ушли, а их агрегаты дорабатывают свой ресурс, и их нужно уметь ремонтировать. Надо отметить, что в Петербурге буквально в прошлом году начала активно развиваться компания Инжиниринговый центр «Кронштадт». У нас многие турбинные агрегаты всегда вывозились для ремонта за границу, а сейчас коллеги умеют это делать на месте.
— Кто больше желает получить меры поддержки от государства?
— Все хотят получить государственную поддержку в том или ином виде, но особенно финансовую. Но мы сфокусированы на технологических компаниях. Бюджет, который есть у нас и который выделяет Российская Федерация, в первую очередь направлен на роботизацию, станкостроение, машиностроение и другие малые технологические компании.
— Александр Николаевич, до 2020 года вы работали в частном бизнесе и плотно взаимодействовали с предприятиями, видели картину изнутри. А сейчас, через пять лет, — врио главы комитета. Чем питерская промышленность тех лет отличается от промышленности сейчас. Что произошло за эти пять лет, которые вы работаете в комитете?
— Произошел достаточно качественный скачок в ряде отраслей. Можно уверенно говорить, что за пять лет кратно увеличилось производство радиоэлектроники и фармацевтики. Судостроение пока находится в реформе, оно будет преобразовано новым менеджментом.
Радиоэлектроника и фармацевтика прошли путь от постройки и запуска заводов до возведения вторых очередей и наращивания мощностей.
При этом значительно усиливается коллаборация с научно-исследовательскими вузами, такими как Политехнический университет, Санкт-Петербургский государственный университет, ИТМО.
— А какого рода это взаимодействие с вузами?
— Вузы целевым образом по запросу предприятий открывают программы и готовят специалистов. Студенты проходят практику на предприятиях. В итоге для пула компаний люди выходят не только с базовыми знаниями о предмете, а готовы сразу же приступать к работе.
Раньше студент, который поступал на рынок труда, оценивался как ученик: на его обучение под нужды предприятия уходило до года. Сейчас этот процесс активно трансформируется: специалист приходит и начинает работать сразу. Образовательная программа заточена под целевые нужды нашей промышленности.
— Вы говорите в основном о высших учебных заведениях. А насколько коллаборация происходит со средними учебными заведениями? Потому что в таких отраслях, как промышленность, требуются еще и простые рабочие.
— Есть предприятия, которые даже со школы начинают коллаборировать. В ряде школ предприятиями Петербурга открыты инженерные классы. Благодаря им идет популяризация промышленных специальностей уже в школе.
— Что сложнее: работать в частном бизнесе или быть чиновником? И что движет успешным менеджером, когда он принимает решение уйти работать в Смольный?
— Лично для меня это был интересный вызов. В промышленности я много чем руководил. В последние годы это была компания, которая в числе прочего занималась нормотворчеством, активно сотрудничала с вузами, разрабатывала для беспилотных судов нормативную и техническую документацию. Со стороны бизнеса я много что видел, а со стороны чиновника не был. Было интересно столкнуться с вызовами на уровне не предприятия, а всего города.
Получилось даже интереснее, чем я думал. Вызовов действительно много. Сначала была коронавирусная инфекция. Потом — специальная военная операция. Я патриот, и лично для меня СВО позволила приносить пользу, быстро и своевременно решая много задач, помогая и нашим гражданам, которые защищают Отечество на линии боевого соприкосновения.
— Все-таки где сложнее работать — в частном бизнесе или в Смольном?
— В Смольном сложнее: мы фактически отвечаем за развитие целого города. Комитет охватывает практически весь пул компаний Петербурга: от торговли и малого бизнеса до крупной, мелкой и средней промышленности.
Мы создаем условия для роста практически всего предпринимательства Петербурга. Это очень сложно, но очень интересно. По образованию я экономист и преподаватель. Мне интересно то, что в Смольном все стремятся к единой общей цели, пытаясь сложить огромное количество разнонаправленных векторов и выбирая золотую середину. И судя по тому, как развивается промышленность и торговля Петербурга, эффект от наших действий есть.
— Петербург в последние годы столкнулся с беспрецедентно низкой безработицей. Разрешим ли вопрос кадрового голода? Откуда предприятия будут брать людей?
— Здесь два пути. Во-первых, сокращается срок, после которого предприятие получает готового специалиста, не тратя долгое время на его обучение после техникума либо вуза. Благодаря федеральной программе «Профессионалитет» мы, раньше получая готового специалиста, реагируем на рынок труда.
Во-вторых — роботизация и повышение производительности труда, автоматизация. У нас все предприятия крупные (их больше 400) прошли через проект производительности труда. Оптимизация процессов на программе «Росатома» или Центра компетенций позволяет повысить производительность, практически в нее не вкладываясь, лишь оптимизируя процессы.
Минимальный рост, который мы видели, — 10–30%. А максимальный — в разы. Есть предприятия, у которых процессный подход был настолько не выстроен, и они получили очень большой экономический эффект только от понимания своих процессов и их последующей цифровизации.
Сегодня робот, если предприятия смогут правильно воспользоваться всеми мерами федеральной и региональной поддержки, окупается за год. При этом один робот, в зависимости от его сложности, может заменить 3–5 человек.
Поэтому проблему с нехваткой специалистов решит комплексный подход: роботизация, автоматизация, повышение производительности труда, выход на рынок специалистов по программе «Профессионалитет» (как среднего, так и высшего уровня образования) и приоритизация ключевых отраслей по всем видам поддержки.
Уверен, что будет этап, когда Правительство Российской Федерации будет пересматривать приоритетные отрасли и концентрироваться на них, понимая их вклад в экономику и мультипликативный эффект. Предприятия из этих отраслей будут получать возможность привлекать специалистов, оттягивая их из менее приоритетных отраслей.
— Имеет ли смысл привлекать специалистов высокого и среднего уровня из других регионов нашей страны?
— Имеет. У нас уже есть программа для предприятий оборонного комплекса: комитет субсидирует оплату арендного жилья для специалистов, которые релоцируются из другого региона.
— На одном из крупных предприятий города я в цехах увидел большое количество женщин. Благодаря роботизации физически тяжелых процессов с работой справляются и женщины. В последнее время гендерная структура специалистов действительно меняется в сторону женщин?
— Она действительно меняется: сейчас на станке ЧПУ мужчина и женщина могут работать с одинаковой эффективностью. Более того, благодаря роботизации и автоматизации на 3–4 станках ЧПУ одновременно работает один человек в смену. Все больше идет вовлечение женщин в технологические процессы. Пока просто это некратный прирост, но тенденция есть.
— Сейчас много говорится о беспилотных технологиях. Какие перспективы вы видите по наращиванию компетенций в отрасли БПЛА в нашем городе?
— Петербург уже один из лидеров в этой отрасли. Да, 40% промышленности города — это судостроение, но при этом в Петербурге сосредоточено около трети всей беспилотной промышленности России. Компетенции у нас огромные. В Петербурге сосредоточено огромное количество научно-исследовательских центров, вузов, которые активно сотрудничают с предприятиями беспилотной авиации. Как показала практика, успешные, конкурентоспособные предприятия, выпускающие БПЛА, — это зачастую компании не авиационной, а радиоэлектронной промышленности.
И так как мы лидеры в радиоэлектронике, мы видим огромные перспективы для развития отрасли. Петербург — один из первых регионов, где создали НТЦ БАС (Научно-технологический центр беспилотных авиационных систем). За прошлый год с помощью него (консультируя предприятия) мы уже привлекли субсидии почти на миллиард рублей. Сейчас в этом НТЦ 58 компаний-резидентов, и мы продолжаем привлекать новые предприятия.
— В начале нашего разговора вы упомянули о формировании фармацевтического кластера в городе. Петербург традиционно славился наличием большого количества фармпредприятий, но когда на Россию свалились беспрецедентные санкции, простые граждане обнаружили, что в аптеках отсутствуют привычные для них лекарства. Как на сегодня дела в фармацевтике города Петербурга и насколько процесс импортозамещения завершен к текущему моменту?
— До завершения процесса импортозамещения в лекарственных средствах достаточно далеко, но можно сказать, что практически все предприятия Петербурга уже достаточно давно и особенно активно в момент введения этих незаконных санкций шагнули в производство субстанций. Они все соинвестировались и запустили свои проекты.
Локализация многих продуктов и импортозамещение (от субстанции до готовой таблетки или другой формы выпуска лекарственного средства) в Петербурге осуществлены. И это ценно: пока ты не являешься производителем первичной субстанции, тебя в любой момент могут ее лишить. У нас почти все предприятия создали полную цепочку производства от выпуска субстанции до выдачи лекарственного средства. А кто-то шагнул только в субстанции, и сейчас, соответственно, занимается поставками для крупных фармкомпаний Российской Федерации: в Пушкине есть такое предприятие, оно активно развивается.
— В целом по фармкластеру как обстоят дела?
— Фармкомпании чувствуют себя уверенно. Новые проекты постоянно обсуждают с Министерством здравоохранения, Министерством промышленности и торговли: как только все разрешения получены, предприятие инвестируется и новый продукт выходит на рынок.
— Без крепкой связи науки, технологий и производства рывок вперед практически невозможен. Каково ваше видение дальнейшего развития инноваций в нашем городе и что может стать драйвером для роста инновационных разработок?
— Есть несколько точек опоры. Во-первых, это трансформация, развитие и углубление собственного технопарка. Правильный технопарк — это тройная спираль связи науки, крупной бизнес-промышленности и государства, которое соединяет все это, помогает, создает центры коллективного творчества, в том числе и для малого и среднего бизнеса.
Отдельные проекты уже есть: технологическая долина «ИТМО Хайпарк» и «Невская дельта» Санкт-Петербургского государственного университета. Правительство РФ уже выпустило постановление о создании «Невской дельты», в этом году будет сформирована управляющая компания. К концу этого или в начале следующего года мы начнем вводить режим коллаборации между вузами и крупными предприятиями. К «Невской дельте» уже присоединился Кораблестроительный университет.
Во-вторых, развитие Особой экономической зоны. Мы уже начали строить на базе НТЦ БАС научно-технологический центр, чтобы малые технологические компании могли снимать готовые площади.
— Как, по вашему мнению, сказывается на развитии промышленности и торговли Петербурга беспрецедентно высокая ключевая ставка, которая замедляет кредитование бизнеса?
— Высокая ключевая ставка является проблемой для привлечения финансов, потому что сильно повышает стоимость и риски проекта. В прошлом году на Петербурге это сильно не сказалось, и мы поставили рекорд инвестирования в основные средства нашими промышленными предприятиями: превысили по итогам трех кварталов 80 млрд рублей, а по году — 100 млрд.
Достигнуто это за счет собственных средств и привлечения прямых федеральных и региональных инвестиций по фондам развития промышленности и другим институтам развития. Так что в прошлом году мы смогли высокую ключевую ставку компенсировать.
В первом квартале этого года инвестиции еще идут. Но есть сложности с рядом проектов, которые уже получили льготные займы от фонда кредитования: им сейчас нужно пополнять оборотные средства на запуск, а получить их можно только под высокую ставку. На данный момент мы с Правительством России раздумываем, как эти проекты доводить до запуска.
— До введения санкций Петербург был одним из лидеров по экспорту. Что с ним сейчас?
— Мы остаемся одним из лидеров. Более того, количество компаний — участников внешнеэкономической деятельности, зарегистрированных в Петербурге, выросло. Сейчас экспортом занимается более 8 тысяч компаний.
Рынки поменялись. Сейчас работаем с Юго-Восточной Азией, Африкой и странами Персидского бассейна.
Оборот контейнеров, который был в Петербурге, в количественном объеме восстановился, при этом есть запас по росту. Сложности есть, но крупные компании преодолели это. Да, маржинальность понизилась, но они остаются участниками рынка, никто не обанкротился, а компании маленькие даже приросли по количеству.
— На чем лично вы сфокусируетесь в горизонте ближайших нескольких лет?
— Все мое внимание будет направлено на комитет. Честно, времени даже на книжки не хватает. В последние несколько лет читаю только законы, отчеты, статистику и изучаю опыт других регионов и стран. Перед нами стоят большие вызовы.
Сейчас в Петербурге нет промышленных кластеров. Мы их создаем: будет кластер судостроения, энергомашиностроения, фармацевтики, беспилотных технологий, научно-технический. Таких задач раньше даже не стояло.
Сейчас идет отлаживание системы с упором на станкостроение, роботизацию, автоматизацию и кластерный подход. Грядут глобальные изменения, и в ближайшие пять лет все внимание будет направлено на реорганизацию системы, повышение ее эффективности и развитие промышленности.