Первый иностранец в Шаолине
— Я приехал в Шаолинь в 1989 году, когда советско-китайские отношения только-только начали развиваться, а сама КНР была еще далеко не самым развитым государством, — рассказывает Алексей Маслов. — Да и сам Шаолиньский монастырь в ту пору представлял собой лишь несколько полуразрушенных строений. Дело в том, что в 1966 году, уже после прихода коммунистов к власти, в Китае началась «культурная революция», в результате которой большинство буддистских монахов попросту разогнали. Например, будущему настоятелю Шаолиньского монастыря хунвейбины сломали руки, перебили позвоночник. Вернуться туда монахам позволили только в начале 80-х годов, но воспользоваться этим «приглашением» смогли далеко не все: кто-то умер в изгнании, кто-то поселился в других монастырях. В итоге в Шаолинь вернулось около 15 монахов того старого поколения.
Как и большинство европейцев, приезжающих в КНР, я рассчитывал, что мне тут же раскроют все секреты боевых искусств, шаолиньской медицины. Но никто со мной об этом, конечно, не говорил. Только в 1994 году один из старейших монахов Шаолиня Дэцянь предложил мне пройти посвящение в послушники и остаться в монастыре. Я оказался на тот момент первым и единственным иностранцем, которого допустили в этот закрытый мир. И прошел длинный путь от послушника, который подметает монастырский двор, до человека, обучающего молодых, только что пришедших монахов.
— Как жили монахи, когда вы проходили обучение в Шаолине, из чего складывался их день?
— Летом подъем в 5:30 утра, зимой — в 6:00. Но большинство монахов вставали раньше: считается, что с 4 до 6 утра в мире «царит» самая мощная энергетика, благоприятная для медитаций. Потом — обязательные занятия цигун и жесткие физические тренировки. И только после этого завтрак, который состоял либо из рисовой похлебки, либо из красных бобов, которые в Китае считаются «источником мужества». Кроме того, в распорядке дня были обязательные работы по монастырю (например, я в свое время вместе с другими послушниками ремонтировал стены Шаолиня), обучения ушу, шаолиньской медицине.
Если сейчас монахи там живут в относительно современных домиках, возведенных в задней части монастыря, то в мое время многие спали в кельях ХVII века. Говорить о каком-то комфорте, конечно, не приходилось: в комнате стояли лишь соломенная кушетка, столик и стул. Деревянная мебель не приветствовалась, так как в монастыре всегда сыро, отопления, электричества не было, и дерево было бы постоянно намокшим. А вот солома, как известно, сохнет быстро. По причине влажности не было и перьевых подушек: в подобных условиях в них быстро бы заводились разные паразиты. Например, я подкладывал под шею кусок мыльного камня, сверху бросал полотенце и так спал.
«Сверхспособности» за два дня
— Вы говорили об обязательных занятиях боевыми искусствами. По легендам и фильмам, шаолиньские монахи достигали такого мастерства, что у них появлялись чуть ли не сверхспособности...
— Я видел монахов, которые могли спиной, без помощи рук, взбираться по абсолютно гладкой стене монастыря. Некоторые, особо не напрягаясь, перетирали в мягких ладошках гранит в крошку. Я видел, как трескались камни после того, как эти люди просто прикладывали к ним руку.
Монахи, которых я знал, могли без вреда для себя согнуть копье, которое упиралось им в горло. Так что овладение шаолиньским искусством, конечно, дает какие-то «сверхспособности». Но они формируются в процессе систематических тренировок, которые сами по себе секретом не являются. Так что такие способности — это что-то вроде побочного результата.
Китайцы считают, что при разбивании, допустим, головой каменных плит, под кожей в определенных точках концентрируется особая защитная «энергия-ци». Она и «помогает» безболезненно совершать такие действия. А что там происходит на самом деле, китайцев — больших прагматиков — не очень-то волнует. Если у тебя появляются какие-то способности — какая разница почему. Главное, чтобы они были. Примерно так думает большинство китайцев. К слову, демонстрировать что-то вроде разбивания рукой плит среди старого поколения шаолиньских монахов не очень-то принято. Поэтому они настороженно относятся к тем группам спортсменов, которые ездят сейчас по миру и показывают подобные «фокусы».
— А наказания за какие-либо проступки в Шаолине предусматривались?
— За мелкие нарушения, допустим, если человек проспал, не пришел вовремя на занятия или не вымыл за собой пиалу, могут отправить на какие-то работы в монастыре. Причем бывает так, что наказывают не тебя, а твоего учителя. И вот ты просыпаешься, выходишь на воздух, а там твой мастер подметает двор. И тот стыд, который ты испытываешь, куда сильнее возможного наказания. А вот за грубые нарушения, например, невежливость к учителю, отсутствие рвения к учебе или употребление спиртного, человека просто изгоняют из монастыря. При мне был случай, когда монах открыл что-то вроде секции шаолиньского ушу. Причем на коммерческой основе. А это одно из серьезнейших нарушений. И монаха, конечно, тоже изгнали.
— Но такие платные школы есть даже в Петербурге. Получается, это обман?
— Во-первых, в шаолиньской традиции запрещено зазывать к себе людей. Нельзя просто повесить на столбе объявление, мол, приезжает мастер из Китая, приходите у него поучиться. Если люди так поступают, значит, они, скорее всего, не прошли никакого реального обучения. Во-вторых, шаолиньское ушу не преподают вместе с другими искусствами. Проще говоря, нельзя открыть секцию ушу в каком-нибудь фитнес-клубе. Конечно, эти правила нарушают не только в России, но и в самом Китае. Например, вокруг Шаолиня есть десятки школ, где за бешеные деньги — 100–120 долларов в день — иностранцев обучают якобы шаолиньскому искусству. Причем диплом вам могут выдать уже после 2–3 дней занятий. Потом, кстати, эти люди разъезжаются по всему миру и открывают уже свои школы. А что, у них ведь есть диплом «Шаолиня»...
Диснейленд в монастыре
— А сам Шаолинь еще не превратился в фикцию? Все-таки туда приезжают тысячи туристов, платят деньги, ходят по монастырю...
— На мой взгляд, Шаолиньский монастырь, как истинно буддистская обитель, прекратил свое существование. Настоящих монахов там крайне мало, а люди в желтых одеждах с бритыми головами — это либо спортсмены, либо обслуживающий персонал. Более того, монастырь сегодня зарегистрирован как общество с ограниченной ответственностью, и нынешний настоятель Шаолиня входит в число десяти ведущих менеджеров Китая.
— Руководство КНР не хочет как-то повлиять на эту ситуацию?
— Руководству Китая такая ситуация как раз очень выгодна. Шаолиньский монастырь, превратившись в аттракцион для туристов, китайский Диснейленд, ежедневно приносит сотни тысяч долларов! К тому же истинные учителя всегда становятся мощными центрами притяжения для людей. А китайское правительство это, безусловно, не приветствует.
— Получается, китайцы — хорошие бизнесмены? Почему им удалось так быстро поднять экономику своей страны?
— В 80–90-е годы прошлого века китайцы выдвинули свой знаменитый лозунг «рынок в обмен на технологии». Они пустили в свою страну иностранные компании, которые тут же открыли в КНР современные производства. Для этих фирм было только два условия: использовать китайскую рабочую силу, а произведенные товары продавать не на территории Китая, а вывозить за границу и обратно «возвращать» в страну валюту. В итоге КНР получила и деньги, и современные технологии, и обученных инженеров, менеджеров.
Где-то в середине 2000-х годов в Китае начался второй этап развития: страна стала производить продукцию и технологии, аналогичные западным. Как раз это мы сейчас начинаем делать в России, но перепрыгнув первый этап. В результате за последние годы Китай, например, создал свою собственную операционную систему, на которую уже переведены все государственные компьютеры, есть в КНР и свой аналог Microsoft Office, свои компьютеры, созданные на базе собственных деталей, свои соцсети, которые куда мощнее, удобнее для китайцев, чем тот же «Фейсбук» или «Твиттер». И так почти во всем: в КНР есть свое производство станков, оборудования, собственное автомобилестроение.
И сейчас Китаю, в отличие от нас, уже не нужно закрывать границы или запрещать ввоз пищевых продуктов с Запада, чтобы поддержать своих производителей. Напротив, многие заграничные товары оказались неконкурентоспособными по сравнению с китайскими.
— Почему же у нас не получилось своего экономического чуда? Ведь мы тоже приглашали к себе иностранные компании, открывали для них рынок...
— Одна из целей перестройки заключалась в том, чтобы превратить Россию в часть западного мира. Мы пытались скопировать у Европы все, что могли: социальные институты, систему образования, технику. И во многом толком не понимали, что именно копируем. А вот китайская перестройка шла под национальными лозунгами. Никто там не ставил себе цели воссоздать западный образ жизни. Напротив, все было заточено под возрождение именно Китая.
Фото: amur.info