По подсчетам ученых мужей, к концу этого столетия на земле не останется натуральной рыбы. Всю, что водится в морях, мы выловим, а кушать будем рыбку, выращенную специалистами в питомниках и водоемах. Но остается лишь вопрос: где именно ее будут растить? Два года назад, когда было введено продуктовое эмбарго, большая часть рыбы в Россию поступала из-за рубежа. К примеру, 70 процентов семги поставлялось из Норвегии, около 11 — из Великобритании и стран Евросоюза.
Что изменилось за прошедшее время и где, собственно, своя рыба — об этом «МК» в Питере» расспросил председателя областного Союза рыбоводов, экс-руководителя одного из крупнейших хозяйств Ленобласти, работающего в этой отрасли более 40 лет, Владимира Конюхова.
Негодная система
— Владимир Михайлович, два года от представителей рыбхозов звучали жалобы, что отрасль практически не поддерживается. Водоемы не выделяются, субсидий нет. Что изменилось?
— Ситуация с господдержкой с каждым годом меняется в лучшую сторону. Другое дело, что у нас нет плана развития как такового и понимания, куда идти. Все развивается хаотично.
У нас 15 процентов территории — вода. И климатическая зона такая, что в каждой луже можно выращивать рыбу. В одних водоемах, даже не прикладывая никаких усилий, с другими нужно поработать, чтобы рыба там росла. Да можно и в чистом поле пробурить скважину. И такие хозяйства уже появляются. Но так получается, что мы со времен советской власти развиваемся и все никак развиться не можем. Да, во всех сферах нашей деятельности есть подвижки. Территории для работы хоть и на аукционах, но все-таки начали выделяться. Субсидируются затраты на корма, на посадочные материалы. Просто надо наладить систему.
— Каким образом, на ваш взгляд, это можно сделать?
— Направить помощь в нужные точки. Субсидии же не безграничные. Сейчас, к примеру, у нас есть 100 маленьких хозяйств. Деньги делят на всех. Каждый купил какое-то количество посадочного материала, корма, но потом у кого-то не получилось, и деньги по сути сгорели. Так нужно эту субсидию пустить на выращивание здесь, в области, посадочного материала. Пусть производители на определенных условиях раздают его хозяйствам. Или надо выделить деньги гатчинскому комбикормовому заводу на закупку сырья и создать правила, по которым эти корма будут раздаваться хозяйствам, как товарные кредиты. Нужно выстроить систему и уйти от того, что каждый бьется, как может. То есть государство будет выделять деньги централизованно на завод или хозяйство, производящее посадочный материал, определять правила, по каким условиям они могут выдавать продукцию надежным хозяйствам. А те спокойно, полгода не платя банкам бешеные проценты, как это происходит сейчас, выращивают рыбу и в конце сезона рассчитываются с поставщиками кормов и материала. Именно так работают в Европе.
Кредиты стали еще дороже
— Кстати, о банках. Несколько лет назад в отрасли жаловались на дорогие кредиты. Удалось решить эту проблему?
— Ситуация изменилась в худшую сторону. Кредиты стали еще дороже. Но дело даже не в этом. Нет гибкости по отношению к заемщикам. А можно было бы работать и с дорогими кредитами, не разоряясь. Рыбоводство — производство, которое зависит от природных условий. По крайней мере в нашем регионе, где полгода зима и полгода лето. И если оно у нас холодное, рыба растет медленно, а если жаркое, то мы ее вообще не кормим — все это растягивает сезон, и рыба для продажи созревает позже. То есть и получение денег с продажи откладывается, а проценты-то по кредитам мы должны нести каждый месяц в определенный день. И банки не хотят слушать, есть рыба или нет. Нужны договорные отношения, которые будут предусматривать эту особенность нашей отрасли. А сейчас, чтобы платить по кредитам, мы половину рыбы продаем еще не доросшей до товарной, а вторую — по бросовой цене, лишь бы успеть получить деньги, чтобы отнести их в банки. Такая система губит отрасль. Давайте менять ситуацию, и тогда мы накормим людей своей рыбой.
— А сейчас наша отрасль способна накормить хоть какую-то часть жителей Петербурга и Ленобласти?
— Еще в перестроечные годы мы с нуля довели мощность наших производств до 20 тысяч тонн рыбы в год. Но это, конечно, капля в море. Только Москва и Питер ежегодно потребляли 250–300 тысяч тонн лососевых. Конечно, в условиях кризиса снижается спрос на рыбу. Но какие бы у нас в экономике ни возникали трудности, потребление все равно остается на каком-то минимальном уровне, так вот мы даже до него пока не доросли. У нас есть все условия для роста, нам сейчас нужны не столько деньги, сколько правильные административные условия. Чтобы и посадочного материала было достаточно, и кормов, и чтобы все это доходило до хозяйств, а те растили рыбу, не думая, что надо быстрее ее продать, чтобы заплатить за кредиты. У нас есть крупные товарные хозяйства, которые выращивают тысячи тонн рыбы, и они нуждаются только в одном — чтобы была организована единая система. Чтобы помощь государства, которой достаточно и не нужно больше, приходила в нужные точки, а не рассеивалась. Будет такое — отрасль будет развиваться. И заметьте, это задача — настройки системы — не требует дополнительных денег. Но если мы ее решим, то обеспечим всех рыбой, и она будет дешевле, чем та, что сейчас лежит на прилавках.
— Насколько дешевле?
— Себестоимость рыбы определяется стоимостью корма. Она корма потребляет 1 в 1. То есть 1 килограмм корма дает 1 килограмм привеса. В Норвегии, которая считается передовой страной в разведении рыбы, в структуре себестоимости корм составляет 80 процентов. И только 20 все остальное — доставка, переработка, перевозка и так далее. У нас в себестоимости доля корма редко достигает 50 процентов. Так что себестоимость рыбы очень мала (для примера, кило корма для карпа стоит 32 рубля за килограмм. То есть себестоимость 2-килограммового карпа составляет 64 рубля. — Ред.).
Рыбный рай может настать через 2 года
— Не могу не спросить о возможных прогнозах. Предположим, услышит вас, рыбоводов, государство, выстроит систему, — через какое время Ленобласть обеспечит рыбой и себя, и Петербург?
— Теоретически это можно будет сделать за 2–3 года. У нас, помимо налаженной системы, есть все для развития. Мы родоначальники этой отрасли, мы не хуже образованны, мы не меньше знаем, чем норвежцы или финны. Главное, чтобы дали работать.
— Если отрасль будет развиваться, можно ли предположить, что и ассортимент ленинградской рыбы расширится?
— У нас непаханое поле работы в пастбищном и стадном рыбоводстве. Мы можем культивировать многие виды. Сейчас в области в основном растят лососевые и сиговые виды рыб. В дальнейшей работе будем выбирать и другие продуктивные виды, ведь у нас многие породы могут существовать: мойва, осетровые, палтус, селедка, корюшка. Если нас услышат, через 2–3 года ленинградцы и петербуржцы будут покупать нашу, областную рыбу. Более того, можно прийти к тому, что в магазин мы станем ходить за готовым или деликатесным рыбным продуктом, а свежую рыбку можно будет выловить почти в любом водоеме, как это происходит в Норвегии и Финляндии. Главное, чтобы выстроилась система, а работать мы умеем.
МК-справка
Чью рыбу мы едим?
После введения продуктового эмбарго участникам отечественной перерабатывающей рыбной отрасли пришлось кардинально перестраивать схему поставок сырья, налаживать контакты с не вошедшими в санкционный список зарубежными поставщиками и взаимодействовать с отечественными.
— После введения эмбарго работать стало на порядок сложнее, — подтверждает директор по развитию компании «Балтийский берег» Анна Шевелева. — Дело в том, что запрет коснулся именно тех пород рыб, которых в России вылавливают недостаточно. Например, атлантической сельди. Россия не производит икру мойвы. Ситуация с форелью и семгой более чем плачевная.
По словам экспертов, из зарубежных рыбных поставщиков у нашей страны остался Китай. Поднебесная нам поставляет как собственную аквакультурную продукцию, так и наш же минтай в виде переработанного филе. Второй по значимости поставщик — Фарерские острова — в основном поставляет лососевых и атлантическую сельдь. На третьем месте Чили (тоже лосось), а также Гренландия и Вьетнам.
Из отечественных поставщиков делается ставка на Дальний Восток, Северо-Запад и юг России, Мурманскую область, Камчатский край… Безусловно, результаты есть, но о полноценном процессе импортозамещения говорить еще рано.
~ Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга ~
