Нимфу изувечили советские рабочие
Шумиха вокруг нимфы на фасаде дома Бадаева началась после того, как градозащитники вывесили в Интернете фотографии «до» и «после», где разница между произведением искусства и глумливой неумелой лепкой была «на лицо». Впрочем, позже выяснилось, что на самом деле на снимке две разных скульптуры — одна нетронутая, с фасада, выходящего на улицу Жуковского, другая «испорченная» — со стороны Восстания. Возмущение жителей Петербурга было вызвано еще и тем, что фасад на Восстания отреставрировали совсем недавно — в 2013 году. На Комитет по охране памятников (КГИОП) обрушилась лавина негодования: как чиновники могли «не заметить» некачественную работу и принять после реставрации такой уродливый объект? К счастью, им удалось доказать, что лицо нимфы было деформировано давно — еще до 1980-х годов, когда доходный дом Бадаева не значился в списке памятников регионального значения. Это подтверждают старые фотографии, на которых скульптура находится в том же плачевном состоянии, что и сейчас. По словам специалистов, во время реставрации фасада в 2013 году они не вносили изменения в саму пластику барельефа, ограничившись только расчисткой, укреплением и покраской. Теперь чиновники убеждают, что планировали возвратить нимфе исторический облик, как только появятся необходимые средства. Но с 2014 года законы поменялись, капитальный ремонт теперь должны финансировать сами собственники жилья, поэтому КГИОП нимфу так и не отреставрировал.
Имя злодея, сделавшего прекрасной нимфе «пластическую операцию», видимо, так и останется неизвестным. В Союзе реставраторов считают, что это был, скорее всего, непрофессионал.
— В годы войны в дом попал снаряд, и барельеф был поврежден, — говорит председатель Союза реставраторов Петербурга Нина Шангина. — После войны перед властями стояла сложнейшая задача — в короткие сроки вернуть прежний облик огромному количеству поврежденных зданий. Все это делалось силами рабочих, хозяйственным способом. Иногда старались успеть к очередному празднику или дате. Они просто восстанавливали контуры барельефов, особенно если те находились высоко, где прохожие их не увидят. Только современная оптика позволяет рассмотреть детали скульптур во всех подробностях.
Чем выше, тем страшнее
Действительно, скандальная скульптура находится под самой крышей пятиэтажного дома. После этого случая петербуржцы стали чаще задирать головы и присматриваться к украшениям зданий, мимо которых ходят каждый день. И оказалось, что у изуродованной нимфы много «братьев по несчастью». Например, хоровод маленьких купидончиков на Итальянской улице, 31. Малыши на барельефе под самой крышей держатся за руки, но только пешеходы с острым зрением или с хорошим биноклем разглядят, что с одним из четырех мальчиков что-то не так: вместо лица у него слеплена примитивная маска с дырами вместо глаз и рта.
Дом купца Шарова на углу Невского проспекта, Миллионной улицы и набережной Фонтанки привлекает взоры туристов своим пышным убранством и богатством лепнины. Он был перестроен во второй половине XIX века. Фасад украшают несколько пар ангелочков. Лица купидонов соответствуют лучшим традициям античных скульптур, кроме одного — его черты слеплены кое-как и, по невеселым шуткам петербуржцев, делают скульптуру похожей то ли на Чубайса, то ли на Жириновского. Заметить это тоже непросто — барельеф находится на высоте нескольких десятков метров, на уровне пятого этажа — прямо над Лавкой писателей.
Еще один «шедевр» — испорченная морда на Невском, 26, в здании рядом с Домом книги. Барельеф, видимо, мешал установить водосточные трубы по бокам дома, поэтому строители не нашли ничего лучше, как просто «обрезать» часть скульптуры и оставить вместо морды льва просто гладкую поверхность.
Список можно продолжить: почему-то часто не везет именно статуям купидонов. Например, на углу Большого проспекта, 32, и Ропшинской улицы на Петроградской стороне за водосточной трубой прячется страшного вида младенец с деформированными пропорциями головы и чертами лица. На проспекте Добролюбова, 19, на доме, построенном в начале века архитектором Яковом Гевирцем в стиле неоклассицизма, у одной из статуй вместо рук, груди и талии — бесформенная «опухоль».
«Таджики весь фасад сделают оптом»
Можно ли всю вину за эти уродства возложить на безымянных советских рабочих, которые после войны «латали» ленинградские дома по мере сил и возможностей? В КГИОП утверждают, что сейчас фасады реставрируются бережно и очень тщательно, подобных «ляпов» просто не допускают. Но сами реставраторы считают иначе.
— В Петербурге очень много небольших реставрационных фирм с лицензией, но у них нет в штате серьезных специалистов, — рассказала «МК» в Питере» Алина Кротова, реставратор с 20-летним стажем (фамилия по ее просьбе изменена. — Ред.). — Причем по правилам каждую работу должен выполнять узкий специалист. Я, например, лепщик, имею дело с лепниной, орнаментами. Есть реставраторы-скульпторы, которые восстанавливают статуи и барельефы. Есть специалисты по кованым деталям, по витражам, мозаике... Фирмы не могут содержать мастеров узкого профиля, поэтому нанимают нас периодически по договору подряда.
Алина Кротова — специалист серьезный, она реставрировала церкви в Александро-Невской лавре, восстанавливала лепные украшения на доходном доме Елисеева на улице Ломоносова, который был признан Союзом реставраторов «Лучшим фасадом 2012 года». Но Алина признается, что в последнее время работы для нее совсем мало.
— Уже несколько раз бывало так, что меня находят, предлагают работу, просят прислать мои документы, а потом все срывается, — говорит реставратор. — Оказывается, для получения новой лицензии фирмам нужно сделать вид, что в штате у них есть опытные лепщики, они меня «оформляют», но работу потом делают другие люди.
Алина не скрывает, что этими «мастерами» зачастую оказываются выходцы из Средней Азии.
— Пять таджиков сделают «оптом» все, что есть на фасаде: и лепку, и скульптуру, и сами стены, — говорит она. — Конечно, качество работ страдает. Но зато стоит это недорого. Гастарбайтеры с легкостью берут заказы, на которые профессионал никогда не согласится. Если на фасаде есть какая-то серьезная скульптура, то ради нее наймут настоящего специалиста, а с «мелочью» и сами справятся.
КГИОП не боятся
По словам Алины Кротовой, КГИОП реставрационные фирмы не боятся — чиновники редко детально изучают весь фасад, удовлетворяясь беглым осмотром какой-то из его видимых частей.
— Во время приемки работ фасад еще, как правило, стоит в лесах, поэтому легко скрыть какие-то небрежности или ошибки, особенно на самом верху, — считает Алина Кротова. — Туда просто не пролезть. Конечно, чтобы не попасться, не надо вести себя слишком уж вызывающе. Скажем, доходный дом Елисеева, где я работала, восстанавливали по всем правилам — ведь он находится на улице Ломоносова, совсем рядом с самим КГИОП.
Сейчас в реставрационной отрасли царит уныние — очень сильно стали урезать сметы, платят все хуже и хуже.
— Например, коллеги рассказывают, что на реставрацию Летнего дворца Петра I (там 28 барельефов) выделили всего 300 тысяч рублей, — говорит Алина Кротова. — Подрядчики экономят на всем, чем только могут — в смете стоит «расчистка» и «удаление старых наслоений», но в реальности маляры просто красят поверх новым слоем краски.
Мутанты Адмиралтейства и атлант с артритом
В Петербурге несколько лет назад уже случились два «реставрационных» скандала. Первый связан со статуями на центральной башне Адмиралтейства. После восстановления эти шедевры эпохи классицизма стали похожи на мутантов — с раздутыми головами, «помятыми» ушами, деформированными лицами. Сначала власти города не видели в этих статуях ничего криминального — мол, они так высоко, что ничего не заметно. Но в 2011 году их все же сняли, чтобы вернуть им исторический облик. Обратно на Адмиралтейство их не вернули до сих пор.
Второй скандал связан с домом Бильдерлинга на Большой Морской, 53. У статуи атланта летом 2011 года отвалилась рука. Реставраторы спешно приделали новую, которую градозащитники прозвали «артритной» из-за непропорционально большого локтя и отсутствия рельефа мышц.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербург
