Американцы спасают мир за наш счет
Ввести квоты в кинопрокате предлагалось уже не раз. В 2012 году об этом говорил министр культуры Владимир Мединский, потом похожие идеи высказывали некоторые депутаты Госдумы. Звучали цифры — 50 процентов фильмов в прокате должны быть отечественными. Между тем реально в кинотеатрах на долю отечественных картин пришлось лишь около 15 процентов показов (в нашей стране выпускается около 70 фильмов в год, но только 40–50 демонстрируются на большем экране, еще около 300 кинолент импортируется из-за границы). Если реализовать идеи депутатов, то в кинозалах придется по 10 раз в день крутить один и тот же иностранный фильм, перемежая его российскими работами. Член Комитета по науке, образованию и культуре Совета Федерации Бату Хасиков предложил иной подход. Он не называл цифр, а только отметил, что следовало бы «ограничить доступ на большие экраны тех картин, в которых откровенно демонизируется или примитивно и пошло оглупляется все, что связано с Россией, с русской культурой».
И ведь действительно, сейчас российскому прокату будет крайне сложно выжить только на отечественных фильмах. В 2013 году только 10 из примерно 60 картин окупились в прокате (лидером стал «Сталинград», собравший 51,7 миллиона — 19 процентов всех сборов). Но большая часть из этих успешных работ была снята на западный манер, с привлечением иностранных компаний и заимствованием их манеры подачи. Не говорит ли это о том, что уже российский зритель приучен к «Голливуду» и доверяет ему больше, чем родным режиссерам.
Отказываться от качественного, дорогого и интересного кино из США, Франции или Италии неразумно. Но проблема заключается в том, что вместе с глубокими интересными картинами нам сплавляют и бездарный одноразовый ширпотреб — глупые пошлые комедии, боевики, держащиеся исключительно на спецэффектах, заумный арт-хаус, прославляющий чуждые нам ценности. И, что самое обидное, подчас русские в этих фильмах выступают отрицательными героями — негодяями или недалекими простачками. Зрители в залах, конечно, смеются над такой трактовкой образа, но, когда она повторяется из картины в картину, невольно начинаешь ассоциировать себя с этими персонажами и уважать американских героев, спасающих мир. Вот от таких кинолент питерские киноманы вполне могли бы отказаться, просто не покупая на них билеты в кино — это был бы осознанный выбор, который мог бы повлиять на ситуацию, указав прокатчикам верное направление при выборе импортируемых фильмов.
Потеха на миллиарды
Аналогичная ситуация и на российском телевидении. Наиболее популярные сериалы, демонстрируемые на наших каналах, либо куплены на Западе, либо сняты у нас по лицензии, также приобретенной у иностранных производителей. А лицензия только на одну серию может стоить порядка 50–100 тысяч долларов. При этом иностранцы нашими сериалами практически не интересуются. Авторам удалось продать во Францию сериал «Достоевский», но взяли его за копейки и показывали не на самом популярном телеканале, так что он прошел незамеченным.
Прежде большим рынком сбыта для российских сериалов была Украина. Но в связи с последними событиями телевизионщики «Незалежной» просто не заплатили нашим производителям за полученные ранее серии. В итоге этой махинации «зависло» около миллиарда рублей.
К сериалам можно было бы относиться как к потехе, если бы в этом бизнесе не крутились огромные деньги. Например, в Великобритании производство сериалов приносит около 2 миллиардов фунтов стерлингов прибыли в год. Часть идет и из России. Это наши телекомпании платят производителям. А свои затраты они компенсируют за счет рекламы, которая в итоге включается в цену товара, покупаемого обычными потребителями.
Отказаться от иностранных или снятых по иностранным лицензиям ситкомов нашему зрителю будет сложно — не выключать же телевизор всякий раз, когда показывают «Интернов» или «Ворониных» (оба сняты по лицензии). Все-таки о ситуации в кинотеатрах и на телевидении должны задуматься власти страны. Причем деньги необходимо вкладывать не просто в кинопроизводство, дотации и съемки «заказных» картин, но и в продвижение наших фильмов за границей.
Кстати
Не ворованное, а трофейное
В свете последних событий в Интернете уже появилась шутка: скачанные в Сети фильмы и сериалы больше не считаются украденными, а именуются трофейными. В ситуации, когда иностранцы не вкладывают в российское кинопроизводство ни цента, такой подход выглядит даже справедливым.
А как у них
Квотирование в кинопрокате применяется еще с начала прошлого века. Но постепенно в западных странах от него почти повсеместно отказались, перейдя на более гибкие формы поддержки местных кинопроизводителей. Во Франции, например, 11 процентов от стоимости каждого проданного билета (в том числе и от иностранных картин) отправляется в Национальный фонд поддержки кино. В Греции каждый кинотеатр должен показывать отечественные фильмы в течение 28 дней в году или дольше, в Испании — от 73 до 91 дня в году, в Бразилии — от 28 дней в году (в зависимости от количества экранов в кинотеатре). Самые жесткие нормы сейчас остаются в Южной Корее, где сохраняется квота — 106 дней в году (правда, это правило соблюдается не всеми кинотеатрами), и в Китае — не более 34 иностранных фильмов в год (но именно на них, как показывает практика, приходится до половины всех кассовых сборов).
МК-мнение
Смысловая колонизация
Андрей Константинов, глава Агентства журналистских расследований (АЖУР):
— Сейчас идет глобальная конкуренция смыслов, которая значительно важнее, чем сиюминутное соревнование, что лучше — квас или «Кока-Кола». Идея, в отличие от вещи, со временем материализуется и в товар, и в образ жизни, и в общественную философию. В современном мире идейная составляющая подчас важнее материальной. Лучше всего это иллюстрируется на таком примере: в годы Великой Отечественной войны важнее было взять населенный пункт, чем сообщить об этом по радио, а сейчас порой важнее, что сказано, а не что взято. Террористам не нужен был «Норд-Ост» как материальный объект. Им нужно было заявить о себе, своих идеях, требованиях.
Идея — это очень мощная сила. США, например, в каком-то смысле даже переформатировали себя Голливудом. В середине XX века власти поняли, что у них серьезные проблемы с армией (после войны Севера и Юга она была крайне не популярна), коррумпированной полицией и диким бизнесом. И тогда в голливудских фильмах начали формулировать новые идеалы, внушать, какой должна быть страна, армия, полиция, американская роль и миссия. Все это в ненавязчивой форме через кино вкладывали в умы подрастающим поколениям. А потом раз — и оказалось, что страна совершенно другая: невероятно патриотичная, у каждого дома флаг, а у людей святая убежденность, что они всегда правы во всем. В СССР кинематограф тоже исполнял такую же функцию. Но когда рухнул Союз, вместе с водой выплеснули и ребенка. Признали, что коммунистическая идеология плохая, и вслед за этим решили, что вообще никакой идеологии не нужно. За 23 года кинематограф утратил идейно-смысловую нагрузку. Но свято место пусто не бывает, оно стало заполняться тем, что к нам приходит извне.
Мы смотрим западные фильмы, мультфильмы, сериалы, читаем их книги. Причем процесс идет совершенно несоразмерный. Мы в огромном количестве потребляем их смыслы, а они наши не видят. В итоге мы их понимаем, а они нас нет. Мы вызываем у них раздражение, страх, о нас складываются мифы. В этом есть позитив: приезжая, например, в Париж, мы его уже заочно знаем по «Трем мушкетерам». Но есть и негативные моменты: мы незаметно вбираем в себя их ценности, системы ориентации добра и зла, они становятся важнее для нас. Когда отмечали 90 лет военной разведки (ГРУ), все новостные передачи первым сюжетом показывали сюжет о выходе нового фильма про Джеймса Бонда, который больше всех убил наших разведчиков и контрразведчиков. И только второй новостью шло 90-летие ГРУ. Только у нас может быть такое своеобразное чувство юмора и беспечности.
Но если страна не защищает себя в смысловом плане, то она подвергается смысловой колонизации. Что не безобидно. Представьте ситуацию: стоят русский и американский солдаты друг против друга с оружием в руках. Наш смотрит на американца не как на непонятного чужого парня, а как на человека, за которым стоят Микки-Маус, Бэтмен, Гекльберри Финн и вообще вся та Америка, которую он знает и уважает по кино, книжкам и «Макдоналдсу». А американец, который там стоит, не знает ни про Чебурашку, ни про «Ну, погоди!». У этих двух солдат будет разная степень боевого отношения друг к другу.
Когда мы говорим об импортозамещении, все вспоминают про колбасу, хамон и финское масло, но никто даже не попытался сказать про идеологический аспект. Я не сторонник того, чтобы все запрещать. Но осмыслить проблему необходимо.
Фото: filmz.ru
