«Макаревичи и прочие бутусовы…»
В 2001 году бывший моряк Максим Ермачков, вернувшись из очередного дальнего плавания, основал группу «Пуля». С тех пор вот уже больше десяти лет он изо всех сил пытается пробиться в мире рок-музыки. У него за спиной шесть альбомов, сотни концертов, показы клипов по «МузТВ». А вот громкой славы Максим так и не заработал. Равно как и денег.
— Сейчас к людям очень сложно пробиться, — говорит Максим Ермачков. — Я езжу по стране и постоянно вижу талантливых музыкантов, они пишут песни, которые никто никогда не слышит. Этих людей не приглашают на радио, не показывают по ТВ. Когда я только начинал, тоже думал, что мои песни возьмут на радио. Потому что они вроде бы хорошие. Три года пытался их туда пристроить. А потом бросил. Потому что понял: никому это не нужно…
Только в одном Петербурге как минимум тысяча таких музыкантов, как Максим Ермачков. Вот только никаких социальных лифтов для перехода из аутсайдеров в звезды для них не существует.
О печальной судьбе питерских музыкантов не понаслышке знает Максим Кузахметов. Вот уже десять лет он издает единственный в городе профессиональный музыкальный журнал «Петербургский музыкант». К нему часто приходит молодежь, просит послушать свою музыку, а заодно написать о ней.
— Я, как издатель журнала, знаю десятки сильных молодых групп с прекрасными мелодиями и гарантированными хитами, — говорит Максим Кузахметов. — Но у них ничего не получается! Некоторым я сам помогал, отправлял их песни на радио. Но чуда ни разу не случилось… А потом какие-нибудь макаревичи, шевчуки и прочие бутусовы умничают: ну что это такое, где современные цои, куда они делись? Все это лицемерие и обман! На самом деле талантливых ребят очень много. И они вроде бы все делают правильно, но пробиться все равно не могут.
Дорога к славе для музыканта давно известна. Сначала надо сочинить хорошие песни и записать их на студии, потом отнести выстраданный диск на радио и продюсеру, по пути неплохо было бы поучаствовать в музыкальных конкурсах. Или выложить свои песни в Интернет. Затем уже можно отправляться на гастроли по клубам и собирать сладкие плоды фанатской любви. На Западе эта элементарная схема работает как часы. В России же она то барахлит, а то и вовсе глохнет.
Кабальный договор
Чтобы записать в Петербурге на профессиональной студии небольшой диск с 3–4 песнями, придется заплатить около 28 тысяч рублей (один сингл — 6–7 тысяч). В ожидании будущих успехов неизвестные музыканты охотно выкладывают эти деньги. А потому в студиях звукозаписи не протолкнуться. Но вот дальше у всех без исключения групп возникают проблемы.
— В США музыканты рассылают свои песни лейблам и продюсерам и ждут ответа, — говорит Максим Кузахметов. — Конечно, и там были драматические случаи, когда группы отправляли пустые диски, а им приходил ответ: «Большое спасибо, но ваша музыка не заинтересовала наших продюсеров». Но все-таки в США тысячи лейблов! И среди них есть молодые компании, которые сами ищут неизвестных музыкантов, специально ходят на их концерты в надежде найти звезду. А в России лейблов раз-два и обчелся.
Причем в большинстве своем это филиалы западных компаний, которые просто следят за тем, чтобы у нас не нарушались авторские права их звезд. Например, Мадонны. В 5-миллионном Петербурге вообще существует только один лейбл «Бомба-Питер»… Причем надо отдать должное ее гендиректору Олегу Грабко: он даже слушает диски, которые ему присылают. Так в свое время он открыл группу «Торба-на-Круче». Но что Олег Грабко может сделать один?
Известный в очень узком кругу музыкант Атморави (настоящее имя Иван Новиков) однажды чуть не поймал удачу за хвост. С ним связался британский менеджер. Он предложил на свои деньги записать 4–5 песен, а потом отправить их на лондонские лейблы. Если их там примут, музыканту выплачивают аванс в 100–150 тысяч евро (около 6–7 миллионов рублей) на безбедную жизнь и запись альбома. 15 процентов от этой суммы забирает себе менеджер.
— К сожалению, у нас не сложилось сотрудничество. Но зато я понял, как работают на Западе, — говорит Атморави. — У нас все иначе. Один московский продюсер как-то предложил мне заключить с ним договор. Он захотел, чтобы я отдал ему права на все свои самые лучшие песни, а заодно отписал ему около 90 процентов доходов с будущих концертов. Мне потом знакомые музыканты рассказали, что это стандартный договор, который в России предлагают всем неизвестным группам…
Радиоблокада
Разочаровавшись в продюсерах, петербургские музыканты бегут на радио. Выбор невелик, ведь русскую гитарную и рок-музыку крутят только на «Нашем радио». Для сравнения: шансон играют 4–5 станций…
— Со всей страны музыканты присылают туда свои диски, но их никто не слушает, — говорит Максим Кузахметов. — Десятилетиями на «Нашем радио» звучат одни и те же песни Шевчука, Кинчева, Цоя. Руководители станции утверждают, что слушатели с трудом воспринимают что-то новое, им якобы хочется только давно знакомых мелодий. Лишь «Королю и Шуту» в свое время удалось прорвать эту «блокаду». Да и то их приняли на «Нашем радио», когда они уже стали звездами и собирали 10-тысячный «Юбилейный»!
Музыкант Игорь Суворов раньше возглавлял питерскую рок-группу «Асталависта». Пару лет назад она распалась: музыкантам надоело биться лбом о стены продюсеров и радиостанций.
— На радио пролезть невозможно, потому что решение о размещении песни в эфире принимает не человек-профессионал, — говорит Суворов. Долгие годы он сам работал на радиостанциях. — У нас уже давно существует так называемая тестовая система. Сначала выбирают 30 слушателей, которым прогоняют определенные композиции. И они ставят оценки вроде: суперхит, просто хит, так себе песенка, не хит вообще, не надо это ставить. Так тестируется где-то 1,5–2 тысячи композиций основного формата радиостанции. Потом результаты автоматически забивают в программу, и так формируют эфир где-то на полгода. Конечно, людям, которые ставят оценки, включают и несколько новых песен. Но все равно в этом потоке они узнают «ДДТ», «Алису» и ставят им высшие баллы — ведь они выросли на этой музыке…
6 тысяч рублей за концерт
Вот и получается, что неизвестным музыкантам остается только один путь к славе — выступления в клубах. Правда, без ротаций на радио и толпы поклонников на известные площадки их никто не пустит.
— Каждый день к нам приходит 40–50 писем от петербургских музыкантов с просьбой выступить у нас, — рассказывает представитель клуба «Зал ожидания» Сергей Бабич. — На самом деле эти письма никто не читает. Поверьте, нам хватает другой работы. Мы приглашаем только тех музыкантов, у которых уже есть своя аудитория. Вместимость нашего клуба — 1400 человек. Значит, нам нужны группы, которые способны собрать на свой концерт хотя бы 500 слушателей.
На концерты Атморави, который как-то даже выступал на «Нашествии», приходит 60 человек. Если соберется сотня, музыкант счастлив. Примерно такая же «армия» и у других петербургских групп. С этим количеством поклонников их пускают зачастую только в крошечные, заплеванные и забытые богом залы.
— Часто люди выступают просто в пивнухах, — с горечью говорит Атморави. — Там плохой звук, отвратительный свет, ничего не видно. Зато в продаже есть пиво 20 сортов… В таких условиях может выжить только та музыка, которая стимулирует потребление алкоголя. Если этого почему то не происходит, то музыка становится не нужна ни хозяевам клуба, ни зрителям.
Подобные концерты музыканты потом вспоминают со стыдом и ужасом. Но отказаться от них не могут, ведь за эти выступления тоже платят деньги. Пусть и маленькие. Если в клуб придет 60 человек, то группа получит шесть тысяч рублей. И, если повезет, то еще и процент от продажи алкоголя…
— Но вы же понимаете, что одним выступлением сыт не будешь, — говорит Атморави. — Надо гастролировать по стране. В умных западных книжках пишут, что сначала молодой музыкант должен завоевать территорию в радиусе 150 километров вокруг своего города. Отличный совет! Вот только в окрестностях Петербурга нет ни одного клуба… Да что там говорить, между Москвой и Питером негде выступить! Вы представляете, в Твери, Нижнем Новгороде нет клубов, где можно поиграть…
«Дальше стрелять неохота»
Конечно, талантливым группам могли бы помочь прорваться к славе динозавры русского рока: те же Кинчев, Шевчук или Бутусов. Но петербургские музыканты поддержки мэтров не чувствуют. Скорее, наоборот.
— Эти гранды заслоняют собой все небо, и молодым музыкантам просто не удается через них пробиться, — считает Игорь Суворов. — Они торчат, потому что вылезли в то время, когда еще не было такой бешеной конкуренции. Не существовало Интернета, а значит, и не было доступа к тысячам русских и зарубежных песен.
— Юрий Шевчук — это человек, который приносит очень много вреда, — убежден Максим Кузахметов. — Он при каждой удобной возможности говорит, как ему грустно, что нет новых молодых музыкантов. Я не знаю, чем он руководствуется, но музыканты, которых он все-таки находит и берет к себе на разогрев, — это вопиющая серость. На их фоне Шевчук, конечно, всегда выглядит яркой звездой.
Не меньше претензий и к Олегу Гаркуше, шоумену группы «Аукцион».
— Он часто сидит в жюри музыкальных конкурсов, — говорит Максим Кузахметов. — По идее, победа в них — неплохой шанс для музыканта. Вот только Гаркуша первый же забракует любую интересную мелодию. Знаете почему? Потому что это неприкольно! А прикольно будет, наверно, когда музыканты выйдут на сцену на коньках, а их лица будут как-то необычно разукрашены.
Пройдя все круги этого музыкального ада, многие талантливые группы распадаются.
— Я распустил свою группу, а через некоторое время на меня вышел продюсер и предложил очень хороший контракт, — вспоминает Игорь Суворов. — Ну, господа хорошие, время-то мое ушло! Мне уже за 40 лет… На сцене должны стоять молодые красивые мальчики. А я туда больше не хочу. Там очень тяжело, это огромный стресс. Его можно легко пережить, только если ты чувствуешь, что нужен людям. А у меня такого ощущения нет. Но я все равно ни о чем не жалею. Я сделал свой выстрел, что ж — не попал. Но дальше стрелять неохота.
Фото: автора и vk.com
