Мамин паек делили на всю семью
Родился Борис в Волховстрое, где его отец был директором самой известной в довоенные годы ГЭС, первенца плана ГОЭЛРО. После советско-финской войны его отца — Вагана Маркарова — перевели в Карелию. Он работал в поселке Яаски директором ГЭС, входившей в систему Вуоксы. Сейчас она называется Лесогорской. В первые дни войны был получен приказ уничтожить электростанцию, чтобы она не досталась наступавшим финнам. Оборудование вывели из строя, плотину взорвали.
«Нас с мамой и младшим братом [Великая Отечественная] война застала в Ленинграде, — вспоминает Борис Маркаров. — Сначала жили в гостинице «Европейская», а когда вернулся из Карелии отец, нашей семье дали комнату. Мама всю блокаду проработала хирургом в госпиталях. Сначала на Васильевском острове, затем на Петроградской стороне. Каждый день приносила нам с братом часть своего пайка. Так продолжалось до тех пор, пока во время операции она не упала в голодный обморок. Тогда начальник госпиталя предложил ей брать пробы еды. Такой человек входил в штат. Прежде чем дать раненым пищу, кто-то должен был ее попробовать. Так и пережили блокаду: мама питалась в госпитале, а свой паек отдавала нам».
Из новичка в рекордсмены
Спортом Борис начал заниматься поздно. Лишь в 1943‑м жизнь в Ленинграде понемногу начала налаживаться, и он записался в секцию бокса во Дворце пионеров, что на Фонтанке.
«Занимался там три месяца, даже кое-какие надежды подавал, но затем попал на соревнования, где один из боксеров разбил другому нос. Да так, что полринга кровью залило. Понял, что это не мое», — объясняет Маркаров решение сменить спортивную специализацию.
В 1948 году из двух десятков человек, пришедших в бассейн на просмотр, в секцию плавания взяли троих. В том числе и Маркарова, хотя тот лишь летом научился плавать самым популярным тогда стилем — «по-собачьи». Через три года занятий Борис установил рекорд Ленинграда на стометровке вольным стилем и перешел в группу водного поло. Тренер, у которого Маркаров начинал, потом утверждала: «Пловца из тебя не сделала, но зато ты стал классным ватерполистом».
На рубеже 1940‑х и 1950‑х годов матчи чемпионата Ленинграда по водному поло проходили в открытых бассейнах при аншлагах на трибунах. Сильнейшие ленинградские ватерполисты кочевали из одной команды в другую. Маркаров впервые участвовал в чемпионате СССР в 1955‑м в составе «Науки».
Дебют ленинградской студенческой команды в Москве произвел настоящий фурор. «Наука» сыграла вничью с действующими чемпионами, московским «Динамо», в составе которого играли лучшие ватерполисты страны. На этой игре Маркарова заприметил гостренер Николай Королев, рекомендовавший его в сборную. Сегодня Королева назвали бы генеральным менеджером, но тогда его должность звучала куда солиднее: государственный тренер отдела плавания и водного поло комитета по физической культуре и спорту СССР. С его подачи Маркарова вызвали на сбор национальной команды в Москву.
Это был предолимпийский 1955 год, а Борис тогда был студентом второго курса гидротехнического факультета Политехнического института. Учился, несмотря на активные занятия спортом, нормально. В январе сдал сессию, но затем об учебе пришлось забыть. В марте сбор в Киеве, затем еще один, в Москве. Летом сборная СССР отправилась на турнир в Италию, а на обратном пути заехала в Югославию. Для советского студента 1950‑х годов это было как полет на Марс. Перед Олимпиадой был еще один сбор, а затем долгая дорога в Мельбурн.
«Акклиматизационный сбор был запланирован в Ташкенте, куда команда летела из Москвы на ИЛ‑14 с несколькими посадками, — делится воспоминаниями Маркаров. — Из столицы Узбекистана в Рангун добирались уже на ТУ‑104. Это был один из первых рейсов суперсовременного по тем временам лайнера. В столице Бирмы задержались еще на три дня для акклиматизации, а уж затем отправились в Австралию».
Кровавый матч
В Мельбурне ленинградский студент стал участником поединка между сборными Венгрии и СССР, получившего название «кровь в бассейне». Еще до начала встречи обстановка была накалена, а завершилась она грандиозной потасовкой. Весь мир обошли кадры, на которых игрок венгерской команды Эрвин Задор доигрывает последние минуты с сильным рассечением брови, полученным в стычке с советскими ватерполистами.
В некоторых изданиях матч между сборными СССР и Венгрии на Олимпиаде‑1956 называют полуфинальным. Это не так. В Мельбурне шесть команд разыгрывали медали по круговой системе. Встреча, завершившаяся «кровью в бассейне», состоялась в предпоследнем туре. Сборная СССР на старте, еще в группе, уступила югославам, соперники шли без поражений. В середине прошлого века сборная Венгрии считалась сильнейшей в мире. Она приехала в Мельбурн в ранге олимпийского чемпиона и отстояла свой титул, победив в заключительном матче команду Югославии.
«Мы имели шанс забить в начале встречи в большинстве, но потеряли мяч и пропустили гол, а затем еще один, — вспоминает подробности злополучного матча Маркаров. — Страсти накалились, и Деже Дьярмати ударил нашего капитана Петра Мшвениерадзе, да так, что у него пошла кровь. Голкипер Борис Гойхман выскочил из ворот и стал кричать арбитрам, чтобы те обратили внимание на откровенную грубость. Венгры этим воспользовались и забили гол фактически в пустые ворота. После этого в дело вступил Валентин Прокопов. Сзади к нему подплыл Задор, чьи фотографии потом обошли всю мировую прессу, и Валя приложился от души. Кровь действительно залила бассейн».
Пострадавшего венгры вытащили на бортик, а в бассейне началась драка стенка на стенку. Активно поучаствовал в ней и Маркаров. Его визави Антал Больвари подплыл и попытался ударить в лицо, но попал в грудь. После этого на спине поплыл к центру поля, видя, что даром это не пройдет.
Так, во всяком случае, через много лет утверждает ватерполист сборной СССР. Только в Мельбурне капитан венгерской сборной Кальман Маркович поднял крик в бассейне, делая акцент на две фамилии, Маркарова и главного тренера Виталия Ушакова. Матч до конца так и не доиграли. Судьи зафиксировали победу венгров — 4:0.
Уехавший после Олимпиады‑1956 в США Задор (он, кстати, стал востребованным тренером и воспитал семикратного олимпийского чемпиона по плаванию Марка Спитца) утверждал, что провоцировал Прокопова. Причем словесно.
«Это явное преувеличение, — считает Маркаров. — В венгерской сборной немного говорил по-русски только капитан команды Маркович. А вот провоцировали венгры знатно. Сейчас по телевидению показывают, что творится во время ватерпольного матча под водой, а в 1956‑м телевидение до такого прогресса не дошло».
Драка между спортсменами из стран, как говорили тогда, народной демократии вызвала широкий резонанс. Председатель Спорткомитета СССР Николай Романов, возглавлявший в Мельбурне нашу олимпийскую делегацию, пригласил ватерполистов на собрание и врезал по первое число. Правда, закончил свое выступление так: «А вы молодцы, ребята!» На последнюю игру против команды Германии Маркарова с Прокоповым не поставили, что не помешало сборной СССР выиграть и завоевать бронзовые медали.
Несколько лет спустя
Участники «Крови в бассейне» встретились уже в XXI веке, когда в Венгрию прилетела делегация кинематографистов из Голливуда. Их очень заинтересовали подробности матча в Мельбурне, и пять человек из советской команды образца 1956 года пригласили в Будапешт.
«Венгры очень хорошо нас принимали, — рассказал «МК в Питере» Маркаров. — Пригласили в ресторан, а потом в бассейн при одной из бань. Естественно, до серьезного матча дело не дошло, но мячи побросали. Верховодил Дьярмати, который спровоцировал драку в Мельбурне. Он тогда в Венгрии был известным человеком, чуть ли не членом правительства. Был капитан олимпийских чемпионов Маркович, даже Задор из Америки прилетел. Встретился и со своим оппонентом Больвари, хотя он уже и забыл, как огрел меня ногой. Пришлось напомнить. Хорошо посидели!»
Из спортсменов в инженеры
Диплом Маркаров защитил в 28 лет. Став в 21 призером Олимпиады, часто брал «академки». Только после серьезной травмы, поставившей крест на ватерпольной карьере, понял, что нужно завершать учебу. Знаний, полученных в институте, хватило для того, чтобы занимать серьезные должности.
Когда Маркаров работал заместителем главного инженера объединения «Аврора», его вызвали в обком партии и сказали, что хотят назначить генеральным директором Леноблэнерго.
«Даже удивился: я ведь механик, а не энергетик!» — отреагировал он на такое предложение.
Только в те времена с обкомом партии спорить не приходилось. Поработал Маркаров и на строительстве знаменитой ленинградской дамбы, занимая высокий пост заместителя генерального директора ФКП «Дирекция комплекса защитных сооружений Росстроя». На эту должность попал из «Банкирского дома «Санкт-Петербург», который возглавляли тогдашние владельцы футбольного «Зенита» Владимир Коган и Давид Трактовенко.
«Президент Владимир Путин поручил им завершить стройку века, а Коган сказал, что без меня на дамбу не пойдет, — с улыбкой вспоминает Маркаров. — Хотя на предложение поработать в «Зените» ответил отказом. Футбольным клубом должны рулить профессионалы».
