«Отказать Морозову не мог»
— Вы воспитанник ЦСКА. Почему оказались в «Зените», а не закрепились в родном клубе?
— Не хотел быть военным, а в советские времена это было обязательным условием для игры за ЦСКА. Тренировавший тогда армейскую команду Павел Садырин уговаривал меня остаться, предлагал звание младшего лейтенанта, но я предпочел уйти на вольные хлеба. В СССР было немало команд, где платили хорошие деньги. Особенно в союзных республиках. Сезон отыграл за кишиневский «Нистру», сезон в Узбекистане за «Навбахор» из Намангана.
— Как молодые ребята в советские времена ориентировались, где платят хорошие деньги?
— Земля слухами полнилась. В «Нистру» мне сразу же предложили больше, чем получали в ЦСКА те, кто дослужился до капитана или майора.
— Почему все-таки «хлебным местам» предпочли «Зенит», где в конце 1990‑х условия были даже хуже, чем в ЦСКА?
— После «Навбахора» вернулся в Москву и тренировался со «Спартаком». Как раз тогда Олег Романцев собирал команду, которая блистала в первых чемпионатах России. Меня главный тренер «Спартака» хорошо знал, но моим ровесникам Валерию Карпину и Александру Мостовому доверял больше. Когда Романцев отправил в дубль, позвонил Юрий Морозов, который фактически дал мне путевку в большой футбол. При нем и заиграл в ЦСКА. Отказать Морозову не мог.
Плата за прописку в Ленинграде
— Какие условия вам предложили в Ленинграде?
— Уже тогда я был семейным человеком и попросил квартиру.
— Выполнил ли «Зенит» обещание?
— Квартиру выделили, но поставили интересное условие: за прописку жены и двух дочерей должен сам заплатить 52 тысячи рублей. По тем временам большие деньги: седьмая модель «Жигулей» стоила 17,5 тысячи. Как только президент клуба поставил такое условие, я сказал, что ухожу. На следующий день в клубе изыскали возможность решить вопрос с оплатой прописки.
— Контракты в 1990‑е годы были профессиональными?
— Да. Благодаря грамотному оформлению документов получаю достойную пенсию. Хотя в контрактах были пункты о предоставлении квартир и машин.
— Машину-то предоставили?
— Нет. Уже и президент в клубе сменился, разбираться или что-то просить у Виктора Сидорова я не стал. Мог бы доказать свою правоту, но на принцип не пошел. Машину получил еще в Узбекистане.
— Перегнали в те лихие времена без проблем?
— Этим не заморачивался. В Намангане продал, в Питере купил.
Капитана выбирали тайным голосованием
— В ЦСКА вашими партнерами были сильнейшие молодые футболисты со всего СССР, а в «Зените» — молодые воспитанники питерского футбола…
— По своему потенциалу молодые зенитовцы, с которыми довелось играть, были сильнее, чем игравшие в сборной СССР Владимир Татарчук или Вальдас Иванаускас. В ЦСКА они вместе с еще одним игроком с Западной Украины Вячеславом Медвидем строили молодых и так выбивали для себя место в составе. В «Зените» этого не было. Жаль, что многие питерские игроки того поколения свой потенциал так и не реализовали. Убежден, что Олег Дмитриев вообще мог стать звездой уровня Карпина и Мостового. Не сложилось.
— За три недели до старта первого чемпионата России Морозов объявил, что уходит из команды…
— Это был шок для всех. Понимаю, почему Андреич так поступил. Он приглашал футболистов, многим что-то обещал, а таких рычагов, как в советские времена, у него уже не было. И руководство клуба ничего сделать для футболистов не могло.
— Первым ассистентом Морозова был Анатолий Зинченко, но главным назначили Вячеслава Мельникова…
— Это Морозов так решил. Да и сам Зинченко совершенно не рвался быть главным. Не думаю, что тогда Мельников был готов к роли главного тренера. Ему только 38 было, Юрий Гаврилов в этом возрасте играл в чемпионате России за «Асмарал». Если уж Морозову ничем не помогали (или не могли помочь), то Мельникову вообще на поддержку рассчитывать не приходилось.
— Капитаном «Зенита» вас назначил Морозов или Мельников?
— Тогда капитана выбирали тайным голосованием. У меня был небольшой отрыв от Сергея Варфоломеева. Мы ветеранами считались: мне 23, ему — 24.
«Спартак» играл с «Зенитом» вполноги
— Коль вспомнили Гаврилова и «Асмарал», то стоит упомянуть о первом матче «Зенита» в чемпионате России — 1992. В СКК при большом стечении народа «Зенит» уступил — 2:4, а вас и Гаврилова назвали лучшими игроками встречи и вручили тумбочки под телевизор. У вас она сохранилась?
— Что вы! Тридцать лет прошло. Специальной таблички на тумбочке не было, а за три десятилетия мебель, изготовленная еще в социалистические времена, теряет товарный вид.
— Какая игра «Зенита» в первом чемпионате России запомнилась вам больше всего?
— Если честно, то никакая. Можно, конечно, вспомнить два полета в Находку, можно — какие-то выезды, с которых возвращались на электричках, можно — победу над «Спартаком». Больше команда Романцева в первом чемпионате России никому не проигрывала. С нами они играли вполноги. Перед этим «Спартак» выиграл Кубок России, а по регламенту в тот сезон команды на первом этапе были разделены на две группы. Понятно было, что красно-белые будут во второй части чемпионата бороться за медали, а мы — за выживание и результат встречи ни на что не повлияет.
«Договорки» и «йогурт-шоу»
— Не завидуете нынешнему поколению футболистов, которое летает чартерами, в костюмах для космонавтов?
— Иногда ловлю себя на мысли: почему не родился позже? Мог бы после окончания карьеры не в горячем цеху работать, а спокойно гонять мяч с внуками.
— В свое время большой резонанс вызвала моя статья «Йогурт-шоу» про матч между ветеранами футбола Италии и Петербурга по случаю привлечения потенциального спонсора — фирмы по производству йогуртов. Из-за этого шоу задержали начало матча между «Зенитом» и камышинским «Текстильщиком», наша команда перегорела, и гости одержали победу с минимальным счетом. Этот матч помните?
— Конечно! У меня в «Текстильщике» много друзей тогда было: вратарь Сергей Смелов, полузащитник Михаил Букин… Мы с Мишей женаты на одноклассницах из Сочи, с которыми познакомились на сборах. В Камышине еще несколько питерских ребят играли. Меня часто спрашивают, почему в последнем туре не сгоняли «договорку». Ведь «Текстильщик» уже не имел никакой мотивации, а «Зениту» победа позволяла остаться в Высшей лиге.
— А действительно, почему?
— Вроде бы пытались договориться, но конкуренты предложили больше. Ничего личного, только бизнес. Знакомые ребята, игравшие в Камышине, так и говорили.
— В первых чемпионатах России «договорки» были явлением распространенным, и о них даже в газетах писали. «Зенит» участвовал в таких играх?
— По-моему, один раз. В предпоследнем туре дома победили «Уралмаш», забив решающий гол с пенальти на последних минутах.
«Играть не будешь»
— Карпин и Мостовой стали звездами, потому что попали к Романцеву в «Спартак»?
— Думаю, да. Романцев к первому чемпионату России создал команду, в которой играли и росли молодые ребята. «Спартак» играл в настоящий европейский футбол. В юниорах Карпин и Мостовой ничем не выделялись. Меня приглашали в юниорскую сборную СССР, а их нет.
— Вы покинули «Зенит», когда команду принял Садырин. Он не простил вам отказа остаться в его ЦСКА?
— Возглавив «Зенит», Садырин мне честно сказал: «Попадать в заявку будешь, а играть — нет». Обидно другое. Знал бы, что придет Садырин, ушел бы тогда в ЦСКА, куда меня звал Александр Тарханов.
«Зарплаты термиста на жизнь хватало»
— Почему после завершения игровой карьеры оказались не востребованы в футболе и пошли работать в горячий цех Кировского завода?
— В промежутке еще и извозом занимался. У меня к тому времени уже третья дочка родилась, нужно было работать, чтобы семью обеспечивать. Друг позвал работать термистом, а начальник цеха к тому же оказался фанатом футбола. Предложил хорошие условия.
— Не считали, что опустились на более низкую социальную ступеньку?
— Семью нужно было кормить, а супруга в жизни не работала. Образования хорошего не получил — да вообще никакого не получил. Я же с юных лет только футбол и видел. Зарплаты, которую получал в горячем цеху, на жизнь хватало.
— За ветеранов играли?
— Нет. Никто не приглашал, да и особо не тянет. Вес сейчас 100 кг! Просто опасно давать нагрузку.
— Вы, как и другой воспитанник армейской спортшколы, многолетний администратор «Зенита» Юрий Гусаков, поддерживаете отношения с партнерами по ЦСКА. А с зенитовцами 1990‑х?
— Может быть, крамольную мысль выскажу, но москвичей в Питере не любят. Своим, похоже, так и не стал. Общаюсь только с Букиным и Гусаковым, да еще с Олегом Решетовым, который какое-то время снимал квартиру в доме, где я живу.
«Свои ближе»
— Дзюбу фанаты не любят, потому что он москвич или потому что он Дзюба?
— Почему считается, что его не любят? Когда забивает, любят. На мой взгляд, Дзюба сегодня — сильнейший российский нападающий.
— За нынешним «Зенитом» следите?
— Как без этого! Хотя с большим интересом следил бы за командой, в которой играли бы, как в наши времена, российские футболисты. Конечно, бразильцы — классные игроки. Особенно мне нравится Клаудиньо. Только свои как-то ближе.
— Внуков-футболистов дочери подарили?
— У меня три внука! Два футболиста, а третий на подходе. Парню пять лет, самое время вести в футбольную школу.
