Как Мавроди капитализму учил: возможно ли сегодня повторение истории

Хронология взлета и падения

На первой волне возрождения капитализма, в 1989 году, бывший сотрудник одного из закрытых НИИ, профессиональный математик Сергей Мавроди вместе с братом Вячеславом и его супругой Ольгой основал кооператив. Название-­аббревиатура сложилось из первых букв фамилий: Мавроди, Мавроди, Мельникова.

Несколько лет МММ тихо торговал в Москве оргтехникой. Ну а затем все изменилось.

В стране грянула ваучерная приватизация (ваучеры раздавали с конца 1992 года по 1 июля 1994‑го). Не будем пересказывать, как она проходила и к чему привела, но одним из ее следствий стало появление большого числа желающих попасть в мир бирж, брокерских домов, короче, Больших Денег. Людей сделали акционерами (предприятий, где они работали, чековых инвестиционных фондов приватизации и так далее). Все это наложилось на шок от потери стоимости советских сбережений: в 1992 году граждане узнали, что все ими накопленное — просто бумага. Желание отыграться возникло не у одного человека, а у целого общества.

В начале 1994 года МММ объявил о начале продажи «акций» (кавычки необходимы, позже поясним почему) населению, причем по принципу выставления двусторонних котировок: на покупку и на продажу с незначительной разницей. Главный эмэмэмщик Сергей Мавроди обещал, что котировки будут все время расти. «Акции» продавали в бумажной форме, а переход права собственности происходил при передаче из рук в руки, как, скажем, у 100‑долларовой купюры.

1 февраля 1994 года МММ открыл продажу по номинальной стоимости 1000 руб­лей (дело было до деноминации 1998 года, так что в сегодняшних деньгах это был бы 1 руб­ль, далее в тексте будет использоваться старый, неденоминированный масштаб цен). Для справки: в начале января 1994‑го доллар стоил 1250 руб­лей, а в начале июля того же года — 2000. В середине того года в Петербурге зарплата 150 тысяч руб­лей, если ее платили вовремя, позволяла вполне нормально жить, если, конечно, не приходилось снимать жилье по коммерческим ценам.

Реализация «акций» МММ полгода шла бойко. Под беспрецедентную рекламную кампанию курс акций рос неделя за неделей. Распространение бумажек выстроили по принципу многоуровневого маркетинга: в офисе «акции» продавались с минимальной наценкой, а дальше они в чемоданах разъезжались по стране, к цене реализации добавлялись доходы, так сказать, дистрибьюторов. Чем дальше от головного офиса на Варшавском шоссе столицы продавались «акции», тем дороже они стоили. В Петербурге, к слову, центр торговли «мавродиевками» находился в бывшем кинотеатре у метро «Чернышевская». Но, возможно, были и другие точки.

После того как Минфин не согласовал очередной выпуск «акций», МММ начал продавать «билеты», а собираемые за них с населения деньги якобы являлись добровольными пожертвованиями в пользу акционерного общества. В апреле 1994 года «мавродиевка» стоила 13 тысяч руб­лей, а в июле — 127 тысяч. Затем наступил крах, неизбежный для любой финансовой пирамиды. Сергей Мавроди сбросил курс до тысячи руб­лей, пообещал быстрый рост, но притока желающих брать «билеты» уже не было.

4 августа 1994 года налоговая полиция взяла штурмом главный офис МММ в Москве. Одной из структур Мавроди были выдвинуты претензии в уклонении от уплаты налогов. Ей выписали штраф 49,9 млрд руб­лей.

Почему «акции» не акции

Без небольшого экскурса в экономическую теорию не обойтись. При основании акционерного общества выпускаются акции, которые продаются первым владельцам, — это называется эмиссия акций. Средства от первой продажи поступают в АО, формируя уставный капитал: на них компания начинает бизнес. Потом эмиссий может быть много.

Далее принцип таков. Если акции продаются первым владельцам, средства идут в АО. При перепродаже акций от первого владельца следующему (и так далее) деньги идут продавцу, акционерное общество, выпустившее ценные бумаги, от этой сделки ничего не получает. Однако меняется имя собственника акций (он же участник собраний акционеров и получатель дивидендов).

В России на первом этапе развития капитализма нормальных законов, регулирующих рынок ценных бумаг, просто не было. Но уже в начале 1990‑х были постановления правительства РФ, согласно которым все акции в России должны быть именными, а право собственности — прописываться в реестре акционеров, который хранится в акционерном обществе либо в специализированной организации. Переход права собственности на ценные бумаги от одного акционера к другому должен был производиться путем письменного приказа (поручения на передачу акций). При этом на руках граждан акции не находились, у них было только нечто вроде памятных записей о том, что они владеют акциями. Официально эти записи назывались выписками из реестра акционеров, но в ходу было и модное понятие «сертификат на акции».

Этот экскурс нужен был, чтобы понять, почему «акции» МММ с точки зрения даже неполных правил игры начала 1994 года в юридическом смысле слова никакими акциями не были. Про «билеты» МММ и говорить нечего. Такого вида ценных бумаг просто не существует.

Порочная гениальность Мавроди состояла в том, чтобы через психологическую атаку населения (по телевизору, по радио, в газетах) убедить людей, что бумажка с напечатанными цифрами — самая настоящая ценность. Но миражам свой­ственно рассеиваться.

След Березовского

Сложно поверить в то, что государство ничего не видело и не замечало.

Так, впервые систему суррогатных ценных бумаг применили для получения контроля за АвтоВАЗом. Поговаривают, что изобрел схему Борис Березовский, впоследствии ставший олигархом.

Тогда люди отдавали свои ваучеры и деньги, а взамен получали сертификаты на владение акциями Автомобильного всероссийского альянса (AVVA). Альянс, в свою очередь, менял полученное на ценные бумаги АвтоВАЗа. При этом акционеры AVVA имели выбор: получать нормальные акции своей конторы или отказываться от них ради участия в розыгрыше автомобилей. Люди выбирали лотерейку.

Главное же, что выпуск псевдоценных бумаг был де-факто легализован. По принципу «ему можно, а чем я хуже». Так что прекратить МММ было неудобно.

Есть и конспирологическая теория. Самые крупные приватизационные аукционы (с акциями привлекательных предприятий, например, нефтегазовой отрасли, металлургии, машиностроения и прочих) шли в России с момента силового разгона Верховного Совета (октябрь 1993 года) до конца июня 1994 года. Как раз на этот период и пришелся расцвет МММ и других контор: у Мавроди были последователи, создавшие пирамиды «Русский дом Cеленга», «Хопёр-инвест», «Русская недвижимость», «Гермес-союз» и т. д.

Если предположить, что ваучеры и деньги, сданные в эти компании, превратились в руках организаторов процесса в реальные активы, многое становится понятным.

После МММ разные пирамиды появлялись. Потому что инвестировать по науке скучно и малодоходно: ну что такое 30% в год, когда тот же Мавроди обещал за неделю превратить 10 тысяч руб­лей в 15.

Советское образование некоторые называют лучшим в мире. Но как наших людей учили марксистской политэкономии, если они верили, что курс акций может все время расти, а баснословная прибыль — это не нечто из разряда фантастики?

Это в реальной экономике капиталы появляются в процессе производства. А в сказочном мире они образуются быстро и без труда. Только все сказки ­когда-­нибудь заканчиваются.

Вместо послесловия

Энтузиазм рядовых участников МММ привел Сергея Мавроди в ряды депутатов Госдумы. Мандат народного избранника, считали вкладчики, должен был ­как-то помочь вернуть деньги пострадавшим в пирамиде.

На самом деле вернуть ­что-то из средств самого АО было невозможно. Можно лишь предположить, куда ушли деньги, вложенные в «мавродиевки». Во-первых, самим участникам игры, перепродававшим «акции». Во-вторых, на организационные расходы пирамиды: рекламу на ТВ (с приглашением звезды сериала «Просто Мария»), в прессе и на радио. В-третьих, в карманы организаторов аферы. Но следствие мало что у них нашло.

У обманутых вкладчиков была еще надежда на помощь государства, но пострадавших оказалось слишком много. Сам Сергей Мавроди говорил о 15 млн «акционеров». Эксперты оценивали причиненный гражданам ущерб и в 110 млн и в 80 млрд долларов.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 2 сентября 1997 АООТ «МММ» было признано банкротом. Депутатом Сергей Мавроди перестал быть в октябре 1995 года. Чертановский райсуд Москвы 28 апреля 2007 года признал его виновным в мошенничестве, совершенном в крупном размере. Создателя пирамиды приговорили к четырем с половиной годам лишения свободы. На свободу он вышел через месяц после оглашения приговора, в мае 2007‑го: зачли время, проведенное в СИЗО.

В пользу потерпевших взыскано всего 20 млн руб­лей. Но тут надо пояснить: к моменту начала судебного процесса люди уже поняли, что вернуть деньги не получится, поэтому заявление на включение в ряды потерпевших подали немногие.

Сам Сергей Мавроди умер от сердечного приступа весной 2018 года. Последние годы перед смертью тихо жил в единственной (а значит, неприкосновенной по долговым требованиям) квартире. Похоронен за счет скинувшихся на погребение участников МММ.

Эпилог к эпилогу

В конце 1990‑х знакомый журналиста «МК в Питере» пережил ограбление. В эпоху МММ он подрабатывал, покупая «акции» пирамиды в Москве и продавая их в Петербурге. Последнюю партию бумажек с портретом Мавроди сбыть не успел: контора лопнула. Кейс с «мавродиевками» приятель убрал на антресоли, закрыв обрезками обоев: выкинуть рука не поднялась.

Влезший к нему в квартиру вор в поисках сокровищ нашел чемоданчик. Открыл, увидев акции МММ вместо долларов, с досады смял старые «акции» и плюнул на портрет основателя пирамиды, оставив улику — свой биологический след. Хотелось бы написать, что по нему домушника и нашли, но завершение истории с ограблением журналисту «МК в Питере» неизвестно, а выдумывать не хочется. А ведь в случае поимки вора можно было бы говорить, что от Мавроди была хоть ­какая-то польза.