Затем пути партнеров разошлись. Сейчас Бечке работает тренером в США, а Петров вместе со своей супругой Лу Чэнь, чемпионкой мира и двукратным бронзовым призером Олимпиад, развивает фигурное катание в Китае. Петров рассказал журналисту «МК в Питере», как он оказался в Поднебесной и легко ли тренировать спортсменов, не зная китайского языка.
«НАМ НЕ В ЧЕМ СЕБЯ УПРЕКНУТЬ»
— В пару с Бечке вас поставила Москвина?
— Будет правильно так сказать, хотя какое-то время с нами работал ассистировавший ей Сергей Доброскоков. До меня Лена каталась с Валерием Корниенко, а я как раз вернулся из армии. Меня очень хотел оставить в ЦСКА Станислав Жук, но мне его система не понравилась. Такой механизированный участок по подготовке фигуристов! Никакой души.
— Перед Олимпиадой в Альбервилле в группе Москвиной уже была четкая иерархия: Наталья Мишкутенок и Артур Дмитриев — первый номер, а вы второй?
— В 1989‑м на некоторых соревнованиях мы обыгрывали Наташу и Артура, но перед Олимпиадой у нас были сложные отношения с Москвиной. Скажем так, разошлись во взглядах на подготовку и проявили самостоятельность. Конечно, все организационные вопросы решала Тамара Николаевна, но музыку мы выбрали сами и над постановкой больше работали с хореографом Александром Матвеевым.
— Не представляю такой вольницы в группе Москвиной…
— У нас было несколько неудачных программ, и мы захотели сделать то, что, как считали, нам ближе. Не хотели экспериментировать с музыкой и стилем. Поначалу главной творческой единицей в нашей паре была Лена, а я включался в работу уже на льду.
— С какими программами вы выступали на Олимпиаде в Альбервилле?
— Короткая — на инструментальную обработку известной песни Эдит Пиаф, а произвольная — «Щелкунчик». Итоги олимпийского турнира справедливы. Ставшие чемпионами Мишкутенок и Дмитриев были сильнее. Нам не в чем себя упрекнуть.
«ВРУЧАЛИ ЧЕК И ПОДНОС»
— Вы были не только спортивной парой, но и семейной. Это был «служебный роман»?
— Скорее перепутали спортивные цели и чувства. Хотя чувства, безусловно, были. Когда цель была достигнута, призадумались: а что, собственно, нас связывает?
— После серебра на Олимпиаде ушли в профессионалы, потому что тогда в фигурном катании только так можно было заработать?
— И этот момент присутствовал. А еще понимали, что улучшить результаты на соревнованиях будет сложно. Слишком нестабильной была Лена. Как ни странно, в профессионалах она обрела уверенность в себе. У меня проблем со стабильностью не было, и, возможно, стоило поменять партнершу. Только мы к тому времени были женаты, и подобная мысль даже в голову не приходила.
— Легче стало выступать в профессионалах, когда развелись?
— Наоборот, сложнее. Хоть мы и развелись, каждый раз, когда Лена замечала меня с кем-то из девушек, звучал вопрос: «Это что за мымра?» При этом нам очень нравилось то, что мы делали в ледовых шоу. Особенно в Stars on Ice.
— Практически все фигуристы советской школы относились к чемпионатам мира среди профессионалов так же, как к любительским…
— Сейчас мы с легкой иронией вспоминаем эти турниры, а тогда все было серьезно. Рассматривали их как настоящие чемпионаты мира.
— Чем награждали победителей чемпионата мира среди профессионалов?
— Вручали чек на хорошую сумму и большой серебряный поднос. Даже не знаю, где он сейчас хранится после всех переездов.
— «Русский вызов», на котором вы присутствовали, можно сравнить с чемпионатом мира среди профессионалов?
— Нет. Хотя бы потому, что увиденные номера выглядели сыроватыми. Было заметно, что готовились они за пару дней. В лучшем случае за неделю. Мы обменивались впечатлениями с Москвиной, и она согласилась с этим суждением. При этом несколько программ были просто классными! К чемпионатам мира среди профессионалов мы готовились чуть ли не с начала сезона выступлений в шоу.
«С ГОРДЕЕВОЙ БЫЛО СЛОЖНО»
— После того как Бечке решила завершить карьеру даже в шоу, вы еще на пару сезонов остались, катаясь с другими партнершами. С кем было сложнее, с Кристи Ямагучи или с Екатериной Гордеевой?
— С Ямагучи было проще, некоторое время нас связывали легкие романтические отношения. А еще Кристи, которая стала олимпийской чемпионкой в одиночном катании, очень любила парное. Мы иногда даже просто так на репетициях отрабатывали парные элементы. Учитывая, что опыта у меня было больше, Ямагучи мне доверяла. С Гордеевой было намного сложнее. Приходилось подстраиваться под технику Кати, а это очень сложная задача. Кристи можно было сказать: «Делай так». А попробуйте сказать такое двукратной олимпийской чемпионке Гордеевой! В шоу я даже со Скоттом Хэмилтоном катался — номер был шуточный: два злодея выясняли отношения на льду. Публика принимала на ура.
— Многие парники в шоу выступают с одиночницами. Вы не пробовали кататься вместе с супругой Лу Чэнь?
— Боюсь, что тогда дело не дошло бы до свадьбы. Мы и в одних шоу-то всего несколько раз выступали вместе. Хотя роман завязался, именно когда вместе в автобусе ехали из одного города в другой. Я припозднился, и единственное свободное место было рядом с Лу. Разговорились… И уже больше 20 лет вместе.
ПОЛДНЯ НА ТРЕНИРОВКАХ
— Осесть в Китае предложила супруга?
— Изначально у нас не было таких планов. Собирались работать в США: у Лу американское гражданство, а двойное в Китае не допускается. Только она долгое время выступала в шоу в Гонконге, а в соседнем Шэньчжэне (между этими двумя городами даже метро проложено) открывали каток в большом торговом центре. Ей предложили организовать школу фигурного катания. Ну и я подключился.
— Пришлось и китайский выучить?
— Для того чтобы тренировать, хватает английского и русского. Практически все китайцы, живущие в Гонконге, владеют английским, а сейчас и Шэньчжэне молодежь его знает. Многое просто показываю на льду. Иногда по 12 часов провожу на тренировках. Даже обедаю у бортика.
— А в быту без языка каково?
— На бытовом уровне объясниться могу. И как мы шутим, у меня прекрасные отношения с тещей именно по причине незнания китайского.
РУССКИЕ ИМЕНА ДЕТЯМ ДАЛА СУПРУГА
— Система тренировок в Китае напоминает советскую или американскую?
— Большинство школ здесь частные. Государственные есть только в Пекине, да еще на севере страны, где развиваются зимние виды спорта. В Китае система управления спортом высших достижений очень бюрократическая. Могут просто заставить перейти к другому тренеру, даже если ты этого совершенно не хочешь. На одном из юниорских чемпионатов страны приметил очень перспективную девочку. На следующий год не увидел ее и поинтересовался, куда же она делась. Оказывается, просто закончила карьеру, не захотев тренироваться у другого специалиста.
— На первую китайскую чемпионку мира Лу Чэнь тоже так давили?
— У нее такие конфликты были с руководством федерации! Но у Лу характер — кремень. Настояла на своем.
— У ваших детей русские имена — Никита и Анастасия…
— На этом настояла супруга. Никита очень хорошо говорит по-русски. Когда он рос, в Шэньчжэнь приезжали мои родители, и он гостил у бабушки с дедушкой в Санкт-Петербурге. Сейчас специально берет уроки русского языка у преподавателя. Сын вообще очень способен к языкам. Когда мы были в Японии, за несколько недель научился изъясняться. А вот Анастасия как-то не заинтересовалась русским. Считает, что английского и китайского для жизни пока вполне достаточно.
— Сейчас появилась информация, что известный питерский фигурист Михаил Коляда отправляется тренировать в Китай. Не вы его сосватали?
— Нет. Он едет в Пекин, а мы с Лу не имеем отношения к школам в столице Китая. Одной из целей моего приезда в родной Санкт-Петербург был поиск тренеров, которых заинтересовала бы работа в Китае. Несколько человек позвонили, но до конкретики дело не дошло. Хотя для многих специалистов это могло бы стать интересным вызовом. Правда, нужно быть готовым к тому, что никто не даст сразу сформированную группу, а уж тем более топовых фигуристов. Конечно, если бы приехала Москвина, мы бы такую возможность нашли, но для менее именитых специалистов — вряд ли.
