Первый звонок прозвучал 21 августа. Я поднял трубку, и металлический бесстрастный голос робота сообщил, что звонят из Альфа-Банка по поводу долга. Звонку я значения не придал. Ну подумаешь — может быть, номером ошиблись. Мне-то чего беспокоиться: у меня и счетов там нет. Но не тут-то было. Звонки стали чаще и настойчивее.
27 сентября меня набрали уже почти в 9 утра. В этот момент я находился по пути в редакцию и трубку не взял. Но все же решил позвонить сам, чтобы прояснить ситуацию. Спокойная девушка на том конце провода объяснила, что человек, бравший кредит, оставил этот номер в качестве контактного. Она была выдержана и благожелательна, терпеливо выслушала тираду о том, что никакого должника тут нет, а есть журналист, которому до зубовного скрежета надоели назойливые звонки.
Однако на этом история не закончилась. Через несколько минут телефон забренчал снова. Я поднял трубку и… услышал голос девушки, которая представилась специалистом Альфа-Банка. При этом меня назвала Александром Геннадьевичем (похоже, именно его и разыскивала кредитная организация). «Вы меня прекрасно слышите», — швырнула в меня дама презрительным тоном.
То, что произошло потом, похоже на комедию по мотивам произведений петербуржца Хармса. Я снова позвонил в банк и настойчиво попросил убрать городской телефонный номер из базы для прозвона. Молодой человек на том конце вроде бы все понял, однако… Через пару часов мне снова позвонили. Да-да, из Альфа-Банка!
— Здравствуйте, Александр Геннадьевич!
И тут Остапа понесло. Я рассказал сотруднику банка все, что я думал об этой ситуации. Хотелось бы надеяться, что меня поняли.
В общем, разговор на повышенных тонах действие, похоже, возымел. Звонков больше не поступало. Пока что. Но кто знает, может быть, сегодня ночью мне позвонят и попросят к телефону бедолагу-должника Александра Геннадьевича?
От этих телефонных переговоров остался крайне неприятный осадок. Как будто в меня швырнули грязью. Вроде бы для здоровья не опасно и одежду постирать можно, а все равно неприятно. Почему я, обычный человек, который никого не трогал, обязан доказывать, что я не должник и совсем не тот, кого хотят услышать? Почему до сих пор появляются ситуации, в которых действует презумпция виновности?
А ведь наверняка я не один такой. И граждане, жители нашего города, ежедневно вынуждены терпеть вот такие звонки от наглоголосых сотрудников различных учреждений и доказывать человеку с той стороны, что ничего им не должны. А номера телефонов при получении кредита какие только не оставляют. Вот и мучаются люди. Рассказывают женщинам с надменными голосами, почему звонить больше не надо.
…Однажды мне пришлось столкнуться с работой «взимальщиков». Лет 15 назад меня угораздило просрочить оплату по кредиту в одном банке, после чего сотрудник в телефонном разговоре предложил мне взять у кого-нибудь в долг, чтобы покрыть минимальный платеж. А когда я сказал, что это невозможно, резко меня перебил: «Конечно, у такого, как вы, не может быть друзей!»
Почему эти люди имеют право так вести себя с другими, такими же гражданами и членами общества? Если кто-то задолжал, он что — перестает быть человеком? Он больше недостоин уважительного к себе отношения? Еще больше вопросов вызывают ситуации, когда звонят недолжникам, но разговаривают с ними также весьма некорректно.
Вообще, все люди имеют равные права. Но в банках, вероятно, кто-то считает себя телефонным богом, если позволяет себе подобное поведение. Похоже, этот вопрос «неравенства» могут решить только законодатели, которые регламентируют отношения между должниками и кредиторами. Пока эта область находится в весьма темной с точки зрения эмоций и этики зоне.
