С начала этого года в Петербурге усилено патрулирование водоемов. Причина — запрет выхода на опасную кромку. Нарушителям грозит привлечение к административной ответственности и штрафы в размере от 1 до 5 тысяч рублей. Но реальность показывает, что такой размер санкций не останавливает экстремалов, оснастка и обмундирование которых стоит в разы больше.
До этого, в январе, сотрудники МЧС уже снимали двоих рыбаков с отколовшейся льдины в акватории Онежского озера. Потерпевших искали спасатели из трех регионов: 47‑го, Карелии и Вологодской области. Нашли недалеко от деревни Щелейки Подпорожского района. Из-за сильного ветра и волн суда на воздушной подушке не смогли подойти ближе, поэтому подключили авиацию.
«Экипаж вертолета Ми‑8 Северо-Западного авиационно-спасательного центра МЧС России с воздуха обнаружил людей и, зависнув над льдиной на расстоянии 30–50 см, загрузил их вместе с вещами на борт», — следует из сообщения ведомства.
После этого мужчин доставили в Центр экстренной и радиационной медицины в Петербурге. Госпитализация не понадобилась. В конце февраля с двух льдин сняли и доставили на берег 25 рыбаков и собаку.
Конечно, можно было бы пошутить про мамонтят, уплывших на поиски на мам. Но становится не до смеха, когда выслушиваешь от жителей города истории, как до сих пор не нашли ушедших на зимнюю рыбалку родственников.
Вопрос о том, почему любители зимней рыбалки вопреки всем предупреждениям об опасности выхода на лед продолжают рисковать собственными жизнями, наверное, риторический. Вспоминают ли они, сидя у лунки на льду, о родных, которые переживают за них, молясь, чтобы «добытчик» вернулся домой живым? Вряд ли. И едва ли экстремалы задумываются над тем, чего стоит организовать спасательную операцию. Не из их же кармана оплачивается топливо для судна на воздушной подушке (а «кушает» оно немало) и авиакеросин для вертолета. Между тем еще в 2018 году МЧС предложило взыскивать с рыбаков соответствующие затраты. Ведь ежегодно на то, чтобы прийти им на выручку, государство тратит миллионы рублей.
«Спасение рыбаков влечет большие финансовые издержки. Запрет выхода на лед дает право поднять вопрос о том, чтобы выставить счет за поисково-спасательную операцию, как минимум за ГСМ», — заявил на тот момент глава МЧС Евгений Зиничев. До него эту проблему пытались решить предшественники — Сергей Шойгу и Владимир Пучков.
Годом ранее, в 2017 году, спасатели на Дальнем Востоке подсчитали: час полета вертолета Ми‑8 обходится МЧС в 150 тысяч рублей, похода моторной лодки — в 1,2 тысячи, судна на воздушной подушке «Хивус» — в тысячу рублей. Но цены-то не стоят на месте. Например, час полета на санитарном Ми‑8 в 2021‑м обходился уже в 190 тысяч рублей, а отсчет полетного времени начинается, как только заводят винты. Прибавьте к этому работу поискового отряда.
Но, к сожалению, чтобы ввести штрафы или компенсации за потраченный спасателями авиакеросин, необходимы изменения многих законов. А согласно им основная функция МЧС — спасение людей. И нигде не сказано, что происходить это должно за деньги тех, кто сам навлек на себя беду. Зимой происшествия с рыбаками происходят регулярно, отметили на селекторном совещании МЧС. На Балтике — во время лова корюшки. Сильный ветер способен настолько быстро отвести большую льдину от берега, что экстремалы даже не сразу успевают понять, что назад путь отрезан. И все, что им остается, — дрейфовать по течению и вызывать спасателей. И не исключено, что среди «мамонтят» есть те, кто уже получал предупреждения и штрафы во время рейдов МЧС. Так может, стоит хотя бы увеличить размер штрафа? Чтобы в следующий раз экстремалы задумались, куда именно идти за рыбой — на тающий лед или в ближайший магазин.
