УНИКАЛЬНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ
В Санкт-Петербурге немало деревьев, которые не только застали наших родителей, но и были свидетелями значимых исторических событий. Наибольшая «коллекция» таких деревьев находится в Михайловском и Летнем садах.
— В садах Русского музея у старых деревьев больше шансов сохраниться — по причине ухода и некоторой удаленности от автострад, — пояснила главный хранитель садов Русского музея Ольга Альбертовна Черданцева.
— На территории садов много «счастливых» деревьев, которые дожили до почтенного возраста. Но есть рекреационная нагрузка — мы ее стараемся регламентировать, не разрешаем проход по газонам и под деревьями, чтобы почвы не переуплотнять. У нас, конечно, деревьям легче, чем на городских улицах, и многие из них в лучшем состоянии, — говорит заведующая сектором учета и мониторинга зеленых насаждений садов Русского музея Екатерина Алексеевна Жукова. — Летний сад получил второе дыхание после реставрации сада, поскольку рядовые посадки из липы вокруг боскетов не дают возможности ходить по газонам, что помогает разуплотнению почв. А это благоприятно сказывается на состоянии деревьев.
Как сообщили в музее, самим сотрудникам очень интересно узнать возраст деревьев.
— Он определяется в инвентаризациях, но не всегда точно. Такой способ, как кернение, применяется редко и в особых случаях, — сообщила Ольга Черданцева.
Время «особого случая» наступило. В Санкт-Петербурге начались работы по подготовке туристического маршрута по деревьям-памятникам в Летнем и Михайловском садах Государственного Русского музея в рамках уникального петербургского проекта «Живые свидетели истории», реализуемого с использованием гранта президента РФ, предоставленного Фондом президентских грантов.
Как сообщила Ольга Альбертовна, в рамках соглашения ФГБУК «Государственный Русский музей» и региональной общественной организации «Новый экологический проект» проверят, в частности, возраст дубов, растущих у самой ограды Парланда в Михайловском саду.
— Необходимо отметить, что точные возрасты деревьев в Михайловском саду нам не известны. В Летнем саду инвентаризации проходят с 1940-го года. Мы можем отслеживать динамику и точно знаем группу старовозрастных деревьев. Это аллея старовозрастных лип около партера. В Михайловском саду, так сложилось, не было инвентаризации возрастов деревьев. Их мы определяем умозрительно, по толщине стволов деревьев и их высоте, но толщина ствола — далеко не показатель возраста дерева, — сообщила Ольга Черданцева.
ВИДЕЛИ ЛИ ДУБЫ РОССИ?
22 сентября кандидат биологических наук, доцент, преподаватель Санкт-Петербургского государственного лесотехнического университета Леонид Леонидович Леонтьев с помощью специального инструмента — бурава Пресслера — произвел кернение нескольких деревьев.
Первым «подопытным» стал древний дуб, растущий в Михайловском саду, неподалеку от собора Спаса на Крови.
— Взятый нами керн показывает, что годовые слои древесины у этого дерева широкие. То есть дерево росло быстро — и вширь, и вверх. Дерево здоровое, — сообщил Леонид Леонтьев. Надо отметить, что первое же исследование несколько удивило специалиста. — Дерево моложе, чем мы думали. Это видно сразу, невооруженным взглядом. Точные датировки узнаем в лаборатории, рассмотрев годовые слои под микроскопом.
Как пояснили эксперты, ширина дерева — обманчивый параметр для измерения возраста дерева. Высота и толщина растения зависит в первую очередь от условий роста. Если они хорошие, дерево стремительно набирает толщину. А в условиях скученности («тесноты»), на продуваемом участке с бедными почвами, где мало света, дерево становится более «сжатым». Достоверно возраст можно измерить только кернением.
— Когда мы узнаем точный возраст, мы сможем сопоставить с теми историческими периодами, когда было посажено данное дерево. Зная историю этих садов, мы сможем понять, на какой период деятельности архитекторов по перепланировке территории это выпало — Растрелли или Росси. Или посадки были сделаны в более позднее время — например, в советскую эпоху, когда здесь были теннисные корты, — говорит Ольга Черданцева. — Это важно для нас, сотрудников музея, и для создания туристических маршрутов по историческим деревьям в городе Санкт-Петербурге.
Эти дубы всегда привлекают внимание по своему «габитусу», то есть внешнему виду, они достойны особого внимания в нашем Михайловском саду.
ЛИПА ВРЕМЕН ИМПЕРАТРИЦЫ
Одной из долгожительниц садов Русского музея является липа. У сотрудников музея было предположение, что это уникальное древнее дерево росло здесь еще со времен закладки Михайловского сада, то есть около 300 лет. Специалисты опасались, что гниль внутри (а это свойственно старым липам) затруднит определение возраста. Но исследование прошло успешно.
— В данном случае гниль была не столь большой. На керне удалось сосчитать 267 годичных колец, — сообщила Екатерина Жукова. — Это много для дерева с небольшим диаметром ствола. Но это объясняется тем, что в XVIII веке деревья в регулярных садах подвергались формовочной обрезке. Из-за этой постоянной обрезки прирост липы по диаметру был незначительным. Она тратила свои ресурсы на выгонку и прирост побегов. Потому и годичные кольца у нее оказались достаточно тонкие. Надо отметить, что и в XXI веке для профессионалов остается видна работа садовников XVIII века. Такая вот связь времен.
В историческом саду о возрасте некоторых деревьев можно судить и по таким признакам, как наличие капов на стволах (в рассматриваемом случае наросты антропогенного происхождения, являющиеся следствием регулярной обрезки образующихся многочисленных побегов и формированием свилеватой древесины). Именно по ним специалисты Русского музея пришли к выводу, что липы были посажены еще в начале 18 века. Теперь их предположения подтверждены лабораторными исследованиями.
К слову, 267 лет — это не много для лип, растущих в хороших условиях. Липа-долгожитель может жить и по 500-600 лет. Но для липы в центре мегаполиса и не в своей зоне распространения — это рекорд.
— Надо отметить, что наша липа развивается достаточно благополучно, — говорит Екатерина Жукова. — Надеемся, что она еще долго будет нас радовать.
АКТУАЛИЗАЦИЯ ДАННЫХ
Проведенное в рамках проекта «Живые свидетели истории» кернение деревьев позволяет специалистам Русского музея не только выяснить возраст деревьев, но и уточнить данные по инвентаризации, в том числе Летнего сада, в котором ранее проводились исследования. Например, данные по старейшей лиственнице.
— Согласно данным инвентаризации, на 2012 года этому дереву было 190 лет, но оно может быть и моложе. У нее очень узкие кольца. Возраст дерева станет известен благодаря кернению — это важное уточнение для научной работы сотрудников музея, — сообщила Екатерина Жукова.
ЕСТЬ ЛИ ШАНС У ГОРОДСКИХ ДЕРЕВЬЕВ?
Пока что «уличные» деревья могут лишь позавидовать своим сородичам из садов Русского музея. Выхлопные газы, горожане, уплотняющие почву своими прогулками по газонам, пыль, засоление почвы во время зимней борьбы со снегом — все это убивает деревья раньше срока. Вырубка деревьев на улицах и набережных Петербурга — боль активистов и местных жителей. Чиновники уверяют, что старое и больное дерево несет больше опасности, нежели эстетики. Кто же прав?
— В некоторых случаях петербуржцы сами просят спилить деревья, когда им видится опасный крен. Иногда, наоборот, подают в суд, чтобы отстоят тополь, который и спасать поздно: он весь в сухобокости, в гнили, а если вокруг асфальт, значит, корни слабые, он может сам упасть. Конечно, такие тополя опасны, их надо убирать. В довоенное и послевоенное время было высажено много тополей, но их век подошел к концу, — заявил Леонид Леонтьев.
Эксперт Русского музея Екатерина Жукова сравнивает тополя с «хрущевками». Дома этого типа можно было возвести очень быстро, «на потоке». Так и с неприхотливыми тополями. Но во время массового озеленения тополями мало кто думал о том, что срок жизни тополей достаточно короток — всего 60-70 лет в городской среде. После этого они становятся опасными и могут просто не выдерживать собственного веса.
По мнению экспертов, на месте тополей обязательно нужно сажать что-то долгосрочное. Как раз с этим в городе проблемы.
— Для города это дорого, так как в Петербурге нет своих питомников, — делится знаниями Екатерина Жукова.
И в этом мнение специалиста Русского музея также сходится с выводами преподавателя Санкт-Петербургского государственного лесотехнического университета.
— Городу нужны свои питомники. Сейчас все закупается импортное, и стоит дорого. Государство и город не развивают сферу воспроизводства саженцев, — говорит Леонид Леонтьев. — А эту сферу, если мы хотим, чтобы Санкт-Петербург был зеленым городом, развивать нужно.
