СЛУХОВОЙ АППАРАТ СЛОМАЛСЯ
Сейчас эта ситуация уже почти решилась: петербургские органы опеки позволили забрать домой детей слабослышащей Олеси Уткиной. Правда, не ей самой, а ее матери. Но дети все равно возвращаются из детского дома в семью.
Детей у Олеси Уткиной забрали 22 января — после того, как 14 января женщина не открыла дверь педиатру (он пришел по вызову самой Уткиной к ее заболевшим детям). Олеся Уткина просто не слышала стука в дверь комнаты, потому что у нее сломался слуховой аппарат, и купить новый женщина еще не успела. После визита педиатра в комнату в коммунальной квартире к Уткиной пришли органы опеки. Они решили, что квартира для проживания маленьких детей непригодна и забрали малышей (двухлетнего мальчика и пятилетнюю девочку) сначала в больницу, потому что дети были больны, а затем раскидали по детским домам. Причем по разным. Матери позволили навещать сына и дочь, но не больше, чем на два часа в день. Почти два месяца дети провели в детдомах. Олесю Уткину даже пытались лишить родительских прав, а анкеты детей, как писали СМИ, разместили в федеральной базе сирот для приемных родителей. «Я не понимаю, за что так страдают мои дети. Они плачут, просятся домой. Не передать словами, насколько это тяжело», — рассказывала журналистам в начале марта женщина.
Только 13 марта органы опеки сменили мнение и позволили матери Олеси Уткиной забрать внуков под крыло. Правда, предварительно заставили ее сделать в квартире ремонт.
(Когда верстался номер, стало известно, что суд признал у Олеси Уткиной психическое расстройство и алкогольную зависимость. Ее решено отправить на лечение).
Изъятие детей набирает обороты
По информации комитета по социальной политике, в 2017 году лишены или ограничены в родительских правах родители 7 детей. В 2018 году изъяли 7 детей, 2 потом вернули в семьи. В 1-м квартале 2019 года в петербургские суды поданы 6 исков о лишении или ограничении родительских прав, дети изъяты.
«ОНИ ВСЕ МАТЕРИЛИСЬ УЖАСНО И ДРАЛИСЬ»
Семья Гаршениных пострадала от действий органов опеки два года назад. Их тогда девятилетнего сына Ивана (имя изменено) забрали в воспитательный дом якобы из-за побоев. Там мальчик провел месяц, прежде чем родителям удалось забрать его домой.
Как рассказала Ольга Гаршенина, Иван учился в коррекционной 522-й школе Петербурга. У мальчика гиперактивность. Педагоги постоянно на него жаловались: говорили родителям, что Иван срывает уроки, бьет других детей. Правда, Ольга уверена, что к ее сыну необъективно относились, потому что она отказывалась сдавать в школу деньги. Жалобы поступали почти каждый день, и однажды, 14 апреля 2016 года, по словам Ольги, она сорвалась и отшлепала сына ремнем.
На следующий день в школе на попе Ивана обнаружили синяки (потом экспертиза решит, что они не от ремня, а от руки взрослого человека (хотя Ольга Гаршенина уверяет: рукой сына не била). Из школы Иван вернулся нормально, поел дома и пошел гулять (его родители были еще на работе). На улице к нему подошли педагоги, посадили в машину и отвезли в полицию. Из правоохранительных органов позвонили Ольге Гаршениной: мол, ваш сын у нас, приезжайте. Пока женщина добралась до Адмиралтейского района с Парнаса, где она работала, было уже восемь часов вечера. В полиции ребенка не было. Оказалось, что его уже увезли в воспитательный дом. Забрать сына оттуда Ольга Гаршенина не могла месяц — не отдавали.
— Мне показали заявление моего ребенка, в котором он написал, что не хочет меня видеть, — рассказала «МК в Питере» Ольга Гаршенина. — А дома Ваня потом рассказал, что даже не понял, что пишет, потому что это обставили как диктант по русскому языку.
Ивану в воспитательном доме не понравилось.
— Они все (дети в воспитательном доме — Ред.) матерились ужасно и дрались. Не дашь шоколадку — изобьют, а расскажешь кому-нибудь — опять побьют, — вспоминает мальчик. — Я после того случая решил пойти на каратэ для самообороны, сейчас занимаюсь.
Любопытно, что младшую сестру Ивана, пятилетнюю тогда Анечку (имя изменено) органы опеки изымать даже не пытались.
Вырвав сына из рук ювеналов, Ольга Гаршенина перевела его в другую школу. И с удивлением обнаружила, что Иван может отлично учиться и никто на него не жалуется. В новой школе Иван стал заниматься не только каратэ, но и шахматами и занял, по словам Ольга Гаршениной, 42-е место на чемпионате мира среди детей.
Ирина НАЗАРОВА, детский психолог: "Самое страшное — разлука с мамой"
С точки зрения психологического здоровья ребенка самое страшное, что может с ним случиться — это разлука с мамой. Нахождение малыша с мамой — это самая основная базовая потребность ребенка!
Психологическая травма особенно страшна и даже несет угрозу его жизни, если ребенок младше 4-х лет. Таким малышам не объяснить ситуацию (что ребенок несколько месяцев побудет в приюте, а мать решит вопрос с органами опеки), он не может осмыслить, и справиться с такой ситуацией тоже не может.
У деток, которых против их воли разлучили с родителями, мы наблюдаем депрессивные расстройства, умственную отсталость, наблюдается задержка физического развития. А у детей, недавно научившихся ходить и говорить, наблюдалась потеря этих навыков.
БЕЗНАДЗОРНЫЕ В МЕТРО
Еще одна дикая история случилась весной 2017 года. Тогда опеку возмутило, что дети 13 и 10 лет едут в метро одни. Алексей и Егор Сергеевы (фамилия изменена) ехали с Большеохтинского проспекта к своему у другу, который живет на станции метро «Парнас». Как рассказывают подростки, на станции метро «Площадь Восстания» к ним подошла какая-то женщина, схватила за руки и вытащила из поезда. Ребята растерялись и даже не попытались вырваться. А женщина привела их в отдел полиции. Там подростков оформили как безнадзорных и отправили в Центр медицинской и социальной реабилитации имени Цимбалина (потом их перевели в воспитательный дом). После этого органы опеки пришли к родителям ребят. Отца дома не было, только мать с двумя малышами. Решив, что у семьи трудное материальное положение, чиновники уговорили женщину написать заявление с просьбой пристроить и этих детей в детский дом — мол, пока финансы не выправятся. Тогда же детей и забрали. Опомнившись к вечеру, родители бросились по детдомам за детьми, но им их просто не отдали. В опеке же объяснили, что вернуть детей могут только после того, как посмотрят справку о доходах матери и убедятся в нормальных жилищных условиях.
В попытках вернуть детей мать семьи перенервничала и попала в больницу с инсультом, осталась инвалидом. Воссоединиться семье удалось только спустя восемь месяцев, когда в дело вмешались юристы. Тогда детей семье Сергеевых вернули.
Любопытно, кстати, что в школу Алексей и Егор в то время ездили на маршрутке самостоятельно. Но в наземном транспорте их не остановили ни разу.
Ольга БАРАНЕЦ, общественный уполномоченный по делам семьи: «Людям надо помогать»
К сожалению, опека часто начинает подозревать семьи, в которых все нормально. Или даже не все нормально в плане материальных условий, но в семье любят друг друга и друг о друге заботятся. Таким людям надо помогать, а не изымать детей.
Часто детей забирают у людей, которые живут в коммунальных квартирах. Типичная ситуация: женщина снимает комнату в коммуналке, одна воспитывает ребенка или двух. Денег впритык, но мать и дети любят друг друга, им вместе хорошо. Соседи звонят в опеку, та приходит, изучает условия, в которых живут дети. Находит, к чему придраться: были случаи, когда опеку не устраивал беспорядок (игрушки детские разбросаны) или недостаточное, по их мнению, количество фруктов в холодильнике. Или вот совсем недавно мне звонила женщина, жаловалась: в ее квартире клопы. Она их вывести не может уже несколько лет. Вызывала службы санитарной обработки, сама пыталась избавиться — клопы возвращаются. Разве она виновата, старые петербургские дома заражены кровососами? А опека возмущается вместо того, чтобы помочь.
Обнаружив не устраивающие их условия проживания детей, чиновники из органов опеки составляют акт. Потом снова приходят, и снова составляют акт. А потом могут уже потребовать изъятия детей в якобы более подходящие для них условия, то есть в детский дом.
ВМЕСТО ПОМОЩИ — ЛИШНИЕ ТРУДНОСТИ
Ольга Стаханова (фамилия изменена) столкнулась с органами опеки тоже два года назад. Она — многодетная мать, тогда у нее было трое детей: дочери восьми и четырех лет и шестилетний сын. Четвертым ребенком Ольга Стаханова тогда была беременна. Точную дату происходящего она уже не помнит, но детали врезались женщине в память. Утром старшая дочь была в школе, а младших Ольга Стаханова оставила одних на несколько минут, чтобы вывести на улицу собаку. За это время сын сильно обжегся. Женщина отвезла его в больницу. А на следующий день к ним домой пришли органы опеки, которым, по словам Ольги Стахановой, об ожоге сообщили врачи.
— Они увидели, что в одной комнате у нас беспорядок, свалены вещи, которые принес домой муж, — рассказала Ольга Стаханова, — и сказали: если хотите еще детей увидеть, напишите бумагу, что не отказываетесь от них (а просите на время поместить в детские учреждения. — Ред.).
По словам Ольги Стахановой, свое предложение чиновники объяснили женщине заботой: сын в клинике, муж тоже (он как раз был болен и находился в больнице имени Кащенко). Дескать, тяжело одной везде мотаться и за детьми следить.
Изъятых детей раскидали по разным детским домам и приютам: старшую в детский дом в Зеленогорске, младшую в дом на улице Цимбалина. Сын все еще был в больнице. В итоге беременная Ольга Стаханова моталась по городу, стараясь навестить всех своих детей. Забрать их ей не позволяли.
— Я помню, как приезжала к младшей на Цимбалина, — вспоминает Ольга Стаханова, — а она бежала ко мне, радовалась и просила забрать ее домой.
Когда мужа Ольги Стахановой выписали, супруги попытались забрать своих отпрысков из приютов. Но в течение полугода им не отдавали детей, требуя предоставить разные справки и документы. Семья обратилась за помощью к юристам, и только после этого детей вернули.
Как сообщили «МК» в Питере» в городском Комитете по социальной политике, «каждый ребенок имеет право жить и воспитываться в семье, насколько это возможно, право знать своих родителей, право на их заботу, право на совместное с ними проживание, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам».
Изымают детей в том случае, если в результате «обследования условий жизни несовершеннолетних граждан и их семей… установлено наличие непосредственной угрозы жизни или здоровью ребенка».
Как показывает судебная практика, детей изымают, если родители оставляют их без еды и питья, часто пьют алкоголь или употребляют наркотики.
