В Санкт-Петербургском государственном университете обнаружилась поразительная пропажа: мебельный гарнитур из ста предметов стоимостью почти 11 миллионов рублей «растворился» вместе с документами, фотографиями и даже описанием. Спустя четверть века после покупки вуз не может сказать, что именно потерял и кто за это отвечает. На это обратил внимание интернет-портал «Мой район».
В распоряжении «МК в Питере» оказалась целая «пачка» документов, которые касаются таинственного исчезновения мебели, в том числе протокол заседания комиссии по инвентаризации движимого имущества СПбГУ. В нем зафиксирована недостача мебельного гарнитура на 100 предметов, который числился за университетом с 1 января 2000 года. Речь идет об объекте стоимостью 10 925 824,78 рубля. Интересно еще и то, что в выписке из реестра федерального имущества об объекте учета федерального имущества от июня 2010 года (она также есть в распоряжении «МК в Питере») дорогущий мебельный гарнитур именуется как «движимое имущество, первоначальная стоимость которого равна или превышает 500 тыс. рублей, и особо ценное движимое имущество (независимо от его стоимости)». Это – ОЦДИ, то есть федеральная собственность, распоряжаться которой без согласия собственника, государства в лице Росимущества, нельзя. К слову, учредителем Санкт-Петербургского государственного университета от имени Российской Федерации выступает правительство страны.
Купили под Новый год – и потеряли навсегда?
Как следует из документов, гарнитур был приобретен под Новый 2000 год для юрфака СПбГУ. Тогда факультет возглавлял Николай Кропачев – нынешний ректор университета. По тем временам сумма была колоссальной – эквивалент стоимости десятка петербургских квартир. Даже по сегодняшним меркам это крупная закупка. Однако что именно входило в состав гарнитура, сегодня никто сказать не может. В протоколе комиссии формулировка максимально расплывчатая: «Можно предположить, что данный гарнитур был набором предметов мебели из 100 штук (например: столы, стулья, диваны, кресла и др.)». Ни технических характеристик, ни фотографий, ни спецификаций – ничего в архивах не сохранилось.
След ведет в петергофский склад СПбГУ и тут же обрывается
По состоянию на июнь 2013 года мебельный гарнитур был «отражен в перечне ОЦДИ и находился на балансе СПбГУ». Далее, по хронологии в документах, 10 августа 2015 года мебель была перемещена на склад №4 СПбГУ в Петродворце. На этом этапе он еще официально существовал – по крайней мере, на бумаге. Однако в ходе поисков мебели комиссия выяснила, что «оснований для перемещения данного гарнитура в бухгалтерию не поступало и, следовательно, в учете и в программе 1С перемещение на склад не отражено».
Тогда, согласно документам, мебель на склад приняла материально ответственная сотрудница О. Позднее ее уволили, и в 2018 году гарнитур формально взял под свою ответственность новый комендант (материально ответственное лицо – МОЛ) А. Когда комиссия СПбГУ хватилась мебели в 2024 году, гарнитур все еще «висел» на балансе закрепленным за этим сотрудником. Любопытно, что сам комендант А. в объяснительной записке заверил, что мебель эту никогда не видел, а документы о приемке подписал под давлением тогдашнего начальника ремонтно-эксплуатационного отдела. Тот «твердо обещал списать гарнитур в ближайшее время, но обещания не выполнил, уволился». А вот отказать начальнику РЭО в приемке имущества на свой подотчет коменданту А., с его же слов, не хватило твердости и смелости. Получается, что мебель, в случае если она, конечно, все-таки доехала до петергофского склада СПбГУ, в последний раз могла видеть вышеупомянутая О. Но спросить ее, куда же запропастился драгоценный гарнитур, точно не получится, ведь экс-сотрудница уже мертва.
Тем не менее в протоколе комиссии написано: «Куда была вывезена мебель бывшим МОЛ (той самой О. – ред.) – неизвестно». То есть комиссия СПбГУ четко решила, что ответственность за исчезновение гарнитура можно повесить на почившую женщину?
Списать нельзя, оценить ущерб невозможно
Попытку списать загадочный гарнитур предпринял уже новый начальник ремонтно-эксплуатационного отдела (РЭО), но и она «по неизвестным причинам» закончилась ничем. Предположим, что не удалось этого сделать как раз потому, что имущество относится к категории особо ценного, а значит, без согласия собственника, коим выступает Российская Федерация, его нельзя списать, даже если оно фактически исчезло.
Итак, осенью 2024 года, во время очередной инвентаризации, комиссия официально зафиксировала недостачу. Однако возникла новая проблема: ущерб невозможно оценить. В протоколе прямо указано, что из-за отсутствия информации, фотографий и характеристик комиссия не смогла определить справедливую стоимость утраты ни по рыночным ценам, ни по методу амортизированной стоимости замещения.
В начале 2025 года комиссия постановила провести служебное расследование. Проректору по безопасности поручено найти пропавшее имущество или установить обстоятельства его исчезновения. Срок – до 19 ноября 2025 года, то есть год с момента официального обнаружения недостачи. К слову, «дедлайн» уже миновал, но информации о «находке» не появилось.
История с исчезнувшим гарнитуром выглядит особенно тревожно на фоне общего «имущественного» бэкграунда СПбГУ: вуз нередко фигурирует в делах о потерях, растратах и сомнительных закупках. В разные годы под уголовное преследование попадали проректоры и главные инженеры вуза, речь шла о десятках миллионов рублей, исчезнувших при ремонтах, реконструкциях и закупках оборудования.
Так, в 2006 году проректора СПбГУ по развитию материально-технической базы Льва Огнева обвинили в растрате 47 млн рублей, выделенных на ремонт кровли здания Двенадцати коллегий, писала «Фонтанка». По версии следствия, он был членом целой преступной группы, которая действовала в университете с 2001 по 2005 годы. Ее участники за 20-процентное вознаграждение от размера заказа на реставрацию и реконструкцию зданий привлекли компанию «Строительное дело». Конкурс на проведение работ был фиктивным. Деньги перечислялись на счета субподрядчика по акту о приемке работ, которые фактически не выполнялись. Прокуратура насчитала, что таким образом бюджету был нанесен ущерб в 82 млн рублей: их обналичили и распределили между фигурантами через цепочку фиктивных фирм. В итоге Огнев был осужден и получил восемь лет условно.
Позднее, в 2010 году, уголовное дело коснулось главного инженера СПбГУ Юрия Чекалина, которого обвинили в хищении около 38 млн рублей. Любопытно, как сообщал «Коммерсант», Чекалин входил в вышеописанную схему растраты в группе с Огневым и даже был осужден на 5 лет условно. Но спустя пару лет снова оказался замешан в похожем деле: деньги, выделенные на реконструкцию университетских зданий, переводились подрядчику, работы фактически не выполнялись, а деньги распределялись между участниками схемы.
В 2017 году уголовное дело завели на бывшего проректора СПбГУ Сергея Богданова. По информации «Фонтанки», служебная проверка выявила, что на базе вуза работали сторонние образовательные структуры, пользовавшиеся кадрами и ресурсами вуза без какой-либо компенсации – в их числе Бард колледж, Столичный педагогический университет и Консорциум французских университетов. Также выяснилось, что на филологическом факультете не было надлежащего хранения фондов, из-за чего грибком оказались поражены около 100 тысяч книг, а часть здания филфака на набережной Лейтенанта Шмидта сдавалась ресторану по заниженной цене.
В том же году Счетная палата обратилась в Генпрокуратуру с просьбой проверить расходы СПбГУ на сумму более 550 млн рублей. Как следует из документов, опубликованных на сайте Счетной палаты, 175,8 млн рублей были потрачены на проектную документацию для пяти объектов капитального строительства, а ещё 377,9 млн – на медицинское оборудование, которое не использовалось около полутора лет, при том что срок его гарантийного обслуживания истек в декабре 2016 года. Проверка также выявила недостоверность бухгалтерской отчетности: часть введённых объектов числилась как незавершенное строительство, десятки объектов не были отражены вовсе, а просроченная дебиторская задолженность превышала 23 млн рублей. Счетная палата указала на низкий уровень планирования расходов, нарушения градостроительных норм и правил консервации, а объем незавершенного строительства превысил 750 млн рублей.
С 2023 года сферу управления инфраструктурой и материально-технической базой курирует проректор по инфраструктурным проектам и развитию Даниил Энгельке. Но с приходом нового лица скандалов в этой области меньше не стало.
Например, в этом году Счетная палата выявила нарушения при проверке исполнения бюджета СПбГУ за 2024 год. Среди них – проблемы в сфере закупок, управления федеральным имуществом, капитального строительства и реконструкции. Это следует из заключения об итогах проверки исполнения федерального закона «О федеральном бюджете на 2024 год и на плановый период 2025 и 2026 годов». Часть нарушений, как указано в отчете, носит системный характер и фиксировалась и ранее.
Отдельный яркий эпизод – приговор бывшему начальнику управления по эксплуатации баз СПбГУ Алексею Степанову. Как сообщали в объединенной пресс-службе судов Петербурга, в феврале 2025 года суд назначил ему четыре года условно за мошенничество. По версии следствия, Степанов оформлял фиктивные поставки товаров, которых в реальности не существовало. Свою вину сотрудник СПбГУ не признал, но все равно получил 4 года условно.
На этом фоне особенно иронично выглядят свежие мебельные контракты университета. Летом 2023 года СПбГУ подписал соглашение на 132,4 млн рублей с петербургским ООО «А-Элита» на поставку мебели для общежитий, учебных и офисных помещений. Как известно из данных на сайте госзакупок, поставить все это должны были к 1 декабря 2025 года. Контракт стал самым крупным в истории компании. Раньше организация поставляла мебель для общеобразовательных учреждений по всему Петербургу, РГПУ имени Герцена, а также для Министерства образования Кузбасса. В 2024-м СПбГУ заключил еще один контракт на изготовление мебели для оснащения общежитий, учебной, офисной и лабораторной мебели с ООО «Ателье мебели». Стоимость контракта – более 110,4 млн рублей.
Остается надеяться, что у этих столов, шкафов и кроватей судьба будет менее загадочной, чем у гарнитура из ста предметов почти на 11 млн рублей, который однажды появился в отчетах СПбГУ, но довольно скоро канул в Лету.
