Дмитрий Назаров объяснил феномен проекта «Кухня» и раскрыл главную актерскую мечту

Звезда сериалов «Кухня», «Кухня. Вой­на за отель», фильмов «Кухня в Париже», «Кухня. Последняя битва» актер Дмитрий Назаров в июле отметил свое 65‑летие. 

Дмитрий Назаров объяснил феномен проекта «Кухня» и раскрыл главную актерскую мечту
Дмитрий Назаров. Фото предоставлено героем публикации

Конечно, в творческой копилке Дмитрия Юрьевича есть множество других не менее ярких работ, но поговорим мы с ним сегодня именно о феномене проекта «Кухня» и его спин-оффов. А также о том, чем еще живет экранный шеф Виктор Баринов.

«Кухня» — это не ситком

— На телевидении с каждым годом стартует все больше программ и реа­лити-шоу о кухне. Проект «Кухня» не стал исключением. Как думаете, почему в современном мире кулинарии уделяется такое внимание?

— В любой стране на каждом уважающем себя телевизионном канале существует не меньше двух кулинарных программ. У нас же даже не на всех каналах — по одной, может, по две. То есть достаточно немного. Только… Наш сериал к кулинарии не имеет никакого отношения! Просто для разговора со зрителем как место действия выбрана кухня. И действующие лица в проекте — повара. Вы бы лучше задали вопрос своим землякам по поводу «Ментов‑12», «Улиц разбитых фонарей — 46» и так далее — почему их так много? Их на нашем телевидении гораздо больше, чем кулинарных программ. А застолье — это самое доброе, объединяющее всех и в ­чем-то даже целомудренное занятие. (Улыбается.)

— Если бы вас попросили презентовать «Кухню», как бы вы охарактеризовали этот проект?

— В двух словах: это необык­новенная удача отечественного телевидения.

— В чем же заключаются его отличия от множества подобных проектов?

— Во-первых, это не ситком. Во-вторых, «Кухня» — более добротно и качественно сделанный продукт. И в‑третьих, благодаря вышеперечисленному, я надеюсь, этот проект задаст некую планку всем остальным. Потому что, на мой взгляд, другие подобные юмористические истории сделаны несколько впопыхах. И, может быть, мы поможем поднять качество всей телевизионной продукции. По крайней мере, очень бы хотелось это сделать.

Из-за усов отказался от ролей

— Вы с режиссером сразу определились, что ваш герой, шеф Виктор Баринов, носит пышные усы?

— Да, мы еще «на берегу» определились, что у шефа довольно короткая стрижка и усы, но он всегда побрит, даже если нетрезвый или с похмелья. К слову, мне пришлось отказаться на момент съемок «Кухни» от пары проектов, потому что мне предлагали персонажей, у которых усов быть не могло.

— Неужели нельзя было изготовить накладные?

— Иногда артисты так и поступают — сбривают ради другого проекта свою растительность, а потом гримеры в панике шьют им новые усы, бороды, парики. Но при такой затратной и жаркой работе, как на «Кухне», наклеенные усы стали бы наказанием. К тому же параллельно я снимался в другом проекте, где усы были тоже необходимы, — нашел и такой. (Улыбается.)

«Умею готовить только шашлык»

— Принесло ли вам участие в этом проекте телеканала СТС ­какие-то новые знакомства? С кем из партнеров по площадке сложились дружеские отношения?

— Как мне кажется, практически со всеми у нас сложились добрые, теплые дружеские отношения. В моем возрасте уже отличаешь артиста от неартиста, и очень трудно общаться с неартистом, который с тобой партнерствует. А у нас была хорошая команда — все артисты.

— Признайтесь, возникали ли на съемочной площадке ­какие-то сложные моменты? Может быть, не получалось приготовить ­какое-то блюдо?

— Для того чтобы готовить, у нас была целая команда замечательных профессио­нальных поваров. Мы, артисты, готовить не умеем и не должны уметь. Профессия актера в том и заключается, чтобы сделать вид, что ты умеешь делать то, чего никогда в жизни не умел. (Улыбается.)

Назаров рассказал, какое блюдо готовит лучше всего. Фото предоставлено героем публикации

— Но вы ведь умеете готовить…

— На самом деле единственное, что я умею готовить и периодически это делаю, — шашлык. Он у меня получается всегда по-разному, а моя жена Оля любит пробовать разные маринады.

«Были потуги стать режиссером»

— Дмитрий, мечталось ли вам ­когда-то выступить в роли режиссера?

— Да, мечталось. У меня даже было несколько потуг быть режиссером — и в театре, и в кино. Но чтобы снять то, что ты хочешь, нужны деньги, которые ­почему-то даются кому угодно, кроме меня. А в театре репетиционный ритм таков, что там нет места для меня-режиссера. Но я пока вполне доволен тем, что играю сам, хотя ­какие-то разговоры у меня с театральным руководством были. Так что отвечу вам так: возможно, попозже, не сейчас.

— Чему мог бы быть посвящен ваш новый проект, ваша постановка?

— Ч­ему-нибудь жизнеутверждающему, тому, чего у нас катастрофически не хватает, особенно в кинематографе. Но в моем внутреннем портфеле есть и драмы, и комедии, и трагедии.

«Театр — мой дом»

— А какой еще характер хочется воплотить на экране, в театре?

— Миллион! Каждый человек — это характер, и пока, слава богу, я не зацикливаюсь на ­каком-то одном образе, у меня есть возможность быть разным. Пусть так оно и будет — я хочу быть разным!

— Какие фильмы сами предпочитаете смотреть и почему?

— В последнее время все больше западные. К­акие-то смотрю для самообразования, ­какие-то — для отключения, ­какие-то — для возбуждения темперамента, ­какие-то — из любопытства, ­какие-то — для того, чтобы иметь собственное мнение на широко обсуждаемые проблемы.

— Ходите ли в театр? На какие спектакли?

— Нечасто. Предпочитаю посещать те спектакли, которые ­кто-то посоветует, где любопытно посмотреть, как решили это, про что сделали то. Я вообще хожу в театр не как в кино, с более добрыми глазами. Потому что театр — мой дом, моя родина. Я театральный артист.

«В жизни стремлюсь к гармонии»

— Назовите, пожалуйста, главные для вас слагаемые хорошего отдыха!

— Главные слагаемые хорошего отдыха у меня такие же, как и трудовой деятельности, — надо иметь возможность переключаться. Пролежать две недели брюхом вверх под солнцем — не для меня. Шагать по пешеходным дорожкам вокруг санатория — тоже. Надо иметь возможность переключаться с одного на другое, третье, четвертое и хорошо бы еще и на пятое.\

Назаров: «В театр хожу с добрыми глазами». Фото предоставлено Дмитрием Назаровым

— Насколько для вас важны классические поводы, чтобы собраться вместе с друзьями и родственниками?

— Иногда разговариваешь с человеком по телефону и в процессе разговора понимаешь, как же давно вы не виделись. Начинаешь искать повод для встречи, и, как правило, он все время находится. К сожалению, светских праздников в России осталось всего два — Новый год и 9 Мая. Других праздников нет — сколько ни насаждай День России, все равно ничего не получится. Слава богу, есть еще православные праздники — Рождество, Масленица, Пасха…

— Дмитрий, к чему вы сейчас стремитесь в жизни?

— К гармонии.

«Я в бешенстве от статуи Петра»

— Напоследок не могу не спросить про ваше отношение к нашему городу на Неве, к основателю нашего города Петру I, у которого в этом году тоже случился юбилей…

— Оно достаточно нестандартное. Скажу так: я всегда мечтал сыграть Петра I. Потому что мне не нравится, как до сего­дняшнего дня его изображали в различных вариациях. Я хочу показать его таким, каким он был на самом деле. А он не был белым и пушистым, принесшим нам только добро, как часто пытаются представить. Петр сделал очень много зла. Я раздражаюсь всякий раз, когда попадаю в московскую мэрию и вижу там бюст Петра I, я в бешенстве от статуи Церетели на Москве-реке, но вовсе не по эстетическим соображениям, а потому что Петр ненавидел этот город. Он ненавидел Москву с тех самых пор, как в юности чуть не попал на стрелецкие пики, когда на его глазах туда бросали его родственников. И ненависть эта была настолько сильна, что заставила его в болотах, в совершенно не приспособленном для этого месте построить Петербург.

«Киногруппам сразу даю расписание матчей»

— Кстати, ваш герой в проекте «Кухня» страстный футбольный болельщик, как и вы. За какую команду он болеет? Солидарен с вами?

— Не подозревая о том, что я уже более 40 лет болею за «Спартак», сценаристы «Кухни» вписали шефу эту страсть. Не представляю, что бы я делал, если бы они придумали, что шеф болеет за ЦСКА или, не дай бог, за «Динамо». Я бы, наверное, попросил их переписать или вовсе бы отказался это играть. (Улыбается.)

— У вас ведь очень плотный график. Успеваете ходить на матчи?

— Давно так повелось, что и в театре, и киногруппам я сразу даю расписание футбольных игр. Те матчи, которые происходят в Москве, в Лужниках, я практически не пропускаю.

— Любопытно узнать, с чего началось ваше увлечение футболом.

— Смотреть матчи по ТВ мне нравилось еще в детстве. Когда начал учиться в театральном институте, я нашел массу аналогий между футболом и театром. К тому же художественный руководитель курса Виктор Иванович Коршунов, народный артист Советского Союза, профессор, болел за «Спартак». Мы же смотрим на своих учителей, пытаемся им подражать…

Наверное, и с этим моментом тоже ­что-то связано. Потом я пришел в Малый театр, в котором практически все болели за «Спартак». Когда я пришел в Театр Российской Армии, где все болели за ЦСКА, я стоял как столб в бурю один против всех. Во главе театральных болельщиков был великий Владимир Михайлович Зельдин. Они меня клевали, а я отбивался от них эпиграммами. Кстати, это возымело действие, эпиграммы оказались сильнее нападок — и меня оставили в покое. А потом я пришел во МХАТ и опять оказался на «родине» болельщиков «Спартака». Словом, выстоял, претерпел и превозмог! (Улыбается.)

— Поиграть в футбол вам сегодня удается?

— Я всю жизнь играл в футбол, но сейчас не могу: врачи запрещают.

— Может быть, занимаетесь ­каким-то другим видом спорта?

— Стараюсь регулярно плавать и занимаюсь дома на тренажере — вибрирующей в трех направлениях платформе, которая заставляет мышцы работать на пределе возможного.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру