30 тысяч убитых «мигрантов»
— Владимир Михайлович, появились панические слухи о том, что перелетные птицы будут массово разбиваться о стекла нового небоскреба. Это действительно так?
— В 2010 году в Зоологический институт обратился Комитет по природопользованию. Им необходима была консультация — какие последствия для птиц будет иметь строительство «Лахта-центра». Мы два сезона — осень и весну — исследовали миграцию пернатых в районе предполагаемой вышки. Есть миграция дневная и ночная — во втором случае мы наблюдаем за птицами при свете луны или с помощью приборов ночного видения. Результаты наших исследований подтвердили то, о чем ученые знали еще с середины 70-х годов: через район Лахты проходит активный Беломоро-Балтийский миграционный путь птиц. Географически Петербург (а особенно восточная часть Финского залива) расположен прямо по пути у перелетных птиц. Мимо нас пролетает около 300 видов птиц! Это водоплавающие — гагары, утки, гуси, лебеди, хищные птицы (соколы и ястребы), ржанкообразные (чайки, кулики), голубеобразные, стрижеобразные и воробьиные (ласточки, жаворонки, коньки, скворцы, дрозды, врановые) и много других. Осенью они следуют с севера Европейской части России, долетают до Ладоги, часть птиц перелетает через озеро, часть облетает его вдоль западного или восточного берега, и направляются к дельте Невы. Меньшая часть пернатых движется на юг, в сторону Псковской области, большая часть — на юго-запад в сторону Эстонии, Латвии и дальше. Весной — в обратную сторону. Разные виды птиц летят на различных высотах — от 20 до 500 метров, а это как раз и есть высота небоскреба. На основании простых расчетов мы выдали вероятные цифры возможных столкновений птиц с этой вышкой. Только в ночное время непосредственно через площадку строительства высотного объекта пролетают около 65 процентов «мигрантов». Это значит, что условный цилиндр диаметром 50 метров и высотой 500 метров за год может пересекать 15–20 тысяч птиц. Столкновение большинства из них с высотным сооружением даже при обычных погодных условиях и последующая гибель некоторых из них представляются неизбежными.
— Неужели птицы не увидят у себя на пути такую внушительную преграду и не смогут ее облететь?
— Птицы летят широким фронтом и на больших скоростях. Например, утки и гуси — более 70 километров в час. Даже такая маленькая птичка, как дрозд, летит со скоростью 30–40 километров в час, и если она при этой скорости врезается в стекло, то гибнет. У птиц неплохое зрение, но ведь может быть и туман, и облачность, и сильный ветер. А хуже всего во время ночной миграции то, что свет, исходящий изнутри башни, дезориентирует птиц, они летят на него. Есть уже много международных исследований, которые подтверждают ежегодную массовую гибель птиц от столкновения с небоскребами. Норвежцы (у них проблема в том, что пернатые разбиваются о плавучие нефтяные платформы) выяснили: если постройка подсвечена зеленым, то птицы на нее реагируют и сворачивают в сторону. Мы в своих выводах дали рекомендации насчет подсветки «Лахта-центра». Главное, чтобы она не была белой.
Кукушки улетают, утки остаются
— Много ли перелетных птиц гибнет, пролетая над Петербургом на зимовку и обратно?
— Есть «транзитные пассажиры» — гуси, утки, гагары, журавли. Они летят без остановок, минуя город, на больших высотах — около 120 метров. Многие стараются держаться от самого города подальше, облетая его с юга или с севера. Но кое-кто летит через Петербург, по утрам можно найти мертвых «мигрантов» на улицах. Обычно причина гибели — столкновение с проводами, высотными зданиями. Вне города у перелетных другие опасности — на них охотятся хищники. Или некоторые птицы (если они не водоплавающие) могут не выдержать длительного водного маршрута — например, из-за встречного ветра или других погодных условий. Им нужно «подкрепляться» в среднем каждую тысячу километров. Хотя, например, кукушка перелетает Индийский океан (3,5 тысячи километров!) без остановок.
— Не проще ли вообще никуда не улетать?
— У перелетных птиц их миграционная «программа» заложена миллионами лет эволюции. Современные ученые исследуют причины, по которым, например, полярная крачка, чья родина в том числе и Ленобласть, вынуждена лететь на зимовку аж на Огненную землю. Но есть и другой пример — утки кряквы. Они стали зимовать «дома». В Петербурге, по нашим подсчетам, остается около 8 тысяч уток, в Москве — около 30 тысяч. Есть открытая вода, есть пища в виде водорослей и ракообразных, еще и люди подкармливают. Сначала оставались только отдельные особи. Стая возвращалась весной, видела, что их собратья пережили зиму. И на следующий год на зимовку оставались и другие.
Соколам в Питере нравится, гусям — не очень
— Пролетая транзитом, птицы у нас не останавливаются?
— Почему же. Как правило, гуси, возвращаясь с зимовки, совершают остановки в окрестностях города. У них есть традиционные, веками сложившиеся места стоянок. Обычно это поля вдоль южного и северного берегов Финского залива. Если их там не тревожат, гуси «гостят» на стоянке недельку-другую, собирают остатки зерновых, щиплют свежую травку, наедая необходимый для дальнейшего перелета жир и дожидаясь наступления тепла у себя на родине. В Ленинградской области существуют большие весенние стоянки гусей в Ломоносовском, Волосовском, Гатчинском, Лодейнопольском районах. К сожалению, из-за так называемого антропогенного фактора последние 20–30 лет птицам приходится менять привычные стоянки.
— Опять люди все портят?
— Деятельность человека часто птицам мешает. Те прилетели на привычное место — а там дома построили. Или поле перепахали. И все, птицам срочно нужно искать новую стоянку, потому что лететь без остановки они не могут, у них кончается «бензин», то есть подкожный жир. Или их беспокоят охотники, и вместо того чтобы кормиться, они спасаются от выстрелов. Долетая с горем пополам до своего места гнездования, такие птицы долго не могут отойти от стресса — например, самки откладывают меньше яиц, или яйца оказываются пустыми, без зародышей.
— Почему же нельзя хотя бы охоту на отдыхающих гусей запретить?
— Весенняя охота пока в России разрешена. Но на всем протяжении пролета гусей мы создали охранные территории, на которых охота запрещена. Тут такая история: «наши» гуси, которые размножаются в Европейской части России, зимуют в Европе. Через нашу территорию они летят осенью и весной. Осенью — транзитом, без остановок и на большой высоте, охотиться на них крайне сложно. При этом европейские охотники спокойно охотятся на гусей весь ноябрь и декабрь. А у наших охотников есть только 10 дней весной, во время «остановки», чтобы подстрелить гуся. Получается, что европейские охотники убивают 90 процентов от всех добытых птиц, а наши — только десять.
— А летом?
— Летом охота закрыта, это браконьерство.
Аисты эмигрировали из Европы в Ленобласть
— Вы уже много лет бьете тревогу — птиц в Петербурге становится все меньше. Давно заметили это?
— Я исследую птиц в городе уже почти 40 лет, и количество всех видов гнездящихся за эти годы сократилось в разы. Причин несколько. Например, взять тот же Лахтинский разлив. Я еще застал времена, когда это было настоящее Эльдорадо для птиц — как гнездящихся, так и перелетных. Разлив был мелководным — полтора метра глубиной. Заросшим. Там гнездились различные виды куликов, уток, пастушковых птиц, десятки видов воробьиных. В конце 70-х здесь начали дноуглубительные работы, теперь средняя глубина водоема — около трех метров, тростник не растет, и птиц здесь больше нет. И таких примеров во всем городе десятки. Та же история с Сестрорецким разливом. Его не углубляли, но там стало много людей, и птицы почти исчезли. А озеро Долгое рядом с Комендантским проспектом власти очистили от тростника, проложили дорожки, поставили фонари. Люди довольны, территория благоустроена. А птиц не стало — их интересы мало кого волнуют.
— Но ведь есть еще парки города! Там-то птицы могут спокойно вить гнезда?
— Уже нет. Во-первых, стало больше гуляющих. Люди любопытны. Птица свила гнездышко, а около него семь раз за день могут пройти люди, дети. Один раз они ее спугнули, другой. На третий яйца остыли, и она их бросила. Кроме того, сейчас появилась практика вычищать парки от опавших листьев. Например, для соловьев (и для дроздов, зарянок, пеночек и коньков) это фатально, потому что в опавших листьях живут беспозвоночные, которыми они питаются. Прилетают после зимовки — листьев и корма нет, голый газон. Им приходится улетать. Хотя бывают и обратные ситуации. Например, аисты традиционно живут не у нас, а на Украине, в Белоруссии и в Европе. Но там им перестало «нравиться» — в Европе поля принято засеивать какой-то одной культурой, например, кукурузой. А аистам нужны сенокосные луга, открытые поймы рек, заболоченные низменности, где много лягушек. И они «эмигрировали» в Россию, в том числе и в Ленобласть. Наши заброшенные поля дают им больше корма.
