Расследование зашло в тупик
— Когда вы виделись в последний раз?
— В конце 2012 года — на премьере его спектакля в Москве. Было много народа, звонков, и мы с ним очень мало пообщались. Он был уже почти без сил, всем что-то было от него надо. Владька мне пообещал, что день 8 Марта проведет только со мной. Но опять закрутился-завертелся. Позвонил мне уже с Бали: «Мам, не теряй меня. Я сейчас погреюсь, наберусь сил и приеду». Он умер 16 марта, а узнала я об этом только 20-го. К тому времени появилась уже информация о его гибели в Интернете, и мне позвонили знакомые.
— Прошло больше года со дня его смерти. Что-нибудь прояснилось за это время?
— Ничего. История покрыта мраком. Официальная версия гибели — несчастный случай, утонул. Обстоятельства смерти до сих пор не ясны. Я приехала на Бали сразу после того, как получила известие о смерти сына. Разговаривала с людьми, знавшими Владьку. Но они ничего сказать мне не смогли.
— Это был частный дом?
— Нет, отель. Сын должен был остановиться всего на один день. Номер ему снял друг — тренер по серфингу. Но он уехал куда-то на соревнования, и Владька был один. Он заехал в отель в 12 часов дня, а уже в три часа ночи его нашли в бассейне.
— Писали, что бассейн был метровой глубины.
— При входе действительно метр. А потом глубоко — по крайней мере, выше его роста. Но сын очень хорошо плавает с детства. Я сама на Волге выросла и научила его плавать. Поэтому непонятно, как он мог утонуть.
— Что показала судебно-медицинская экспертиза?
— Ничего определенного. Он был чист — не было следов ни алкоголя, ни наркотиков. Но мне звонили потом из Следственного комитета из Москвы и задали странный вопрос: «А вы в курсе, что Владислав погиб насильственной смертью?» Конечно, я была не в курсе. Но все попытки выяснить что-либо закончились ничем. Я потом задавала этот же вопрос российскому консулу, но он сослался на то, что в чужой стране никто ничего расследовать не будет. На лице у Влада остались три гематомы, но я не знаю, от чего они — от удара о бортик бассейна, или его кто-то все-таки ударил... Мне говорят: «Отпусти, не задавай вопросов». Но я не могу. Это не дает мне покоя.
— Где его похоронили?
— Тело кремировали на Бали. Часть праха развеяли над океаном, часть я похоронила на Смоленском кладбище в Петербурге.
Рисунок Гитлера для КГБ
— У вас художественно-артистическая семья?
— Совсем нет. Я и муж — химики. Владька родился, когда мы жили в общежитии Ленинградского производственно-кожевенного объединения. В нашем роду никогда не было артистов или художников. Владька стал первым. Его талант заметила воспитательница в детском саду. Он очень хорошо рисовал, потрясающе чувствовал цветовую палитру. А в 4-м классе занял первое место на конкурсе политического плаката, после чего поступил в художественную школу на Крестовском острове.
— А за что его исключили из школы?
— Это была уже литературная школа на Васильевском острове. Он учился тогда в девятом классе и уже много рисовал. На раз — любую историческую личность. Кто-то ему сказал: «А слабо Гитлера нарисовать?» Владька нарисовал — а получилось не то! Сын с первого раза улавливал характер и суть персонажа. А с Гитлером случился затык. Владька перечитал кучу литературы, но все никак не выходил рисунок. Он сделал их множество, пытаясь добиться абсолютного сходства. А в классе была девочка, которая все его рисунки вклеивала в общую тетрадку. Ее папа эту тетрадь отнес в КГБ.
А потом ко мне на работу пришли два молодых человека в серых костюмах. Посадили в машину и повезли домой — на обыск. К тому времени была громкая история с разоблачением группы подростков, которые рисовали фашистскую символику, пытали какого-то мальчика в сарае. Решили, что и Владька принадлежит к этой группе. И я вместе с ним. Три дня мы сидели дома безвылазно — нас постоянно допрашивали. «Как вы, мать, позволили сыну рисовать Гитлера?» — спрашивают. «А что в этом такого? Это же исторический персонаж!» — недоумевала я. А я ведь была тогда секретарем парторганизации на кожевенном заводе! Меня протащили по всем инстанциям.
— Последствия были?
— Нет, обошлось. Даже партбилета не лишили. Но со мной какое-то время никто не здоровался. Мужчины держали руки за спиной. А вот Владьку исключили из комсомола, из школы выгнали с волчьим билетом. Я пыталась определить его к токарному станку, но он оказался совершенно неприспособленным к рабочей деятельности. Потом торговал газетами в киоске, но после того как обнаружилась большая недостача, пришлось забрать его и оттуда. Так что я все время была в тонусе.
Монро довела до психушки
— Откуда у него возникла такая бешеная страсть к Мэрилин Монро?
— Это была любовь с первого взгляда, еще со школьного возраста. Мы посмотрели фильм с ней в главной роли, и он сразу на нее запал. Сын как-то сказал, что увидел в Монро меня. В армии у него потом были большие неприятности из-за этой Монро.
— Что произошло?
— Влад переоделся в Монро и сфотографировался. Он служил в Казахстане и вел художественный кружок с детьми офицеров. Парик соорудил из волос, которые надрал с кукол. Обмотался белой простыней. Когда это увидел офицер... В общем, сразу был дурдом.
— В прямом смысле?
— Конечно. Его положили в психиатрическую больницу. Через два месяца как раз подошел дембель, и его комиссовали по состоянию здоровья. Вы знаете, еще в школе, когда случился этот конфликт из-за Гитлера, я повела его по совету директора школы к психиатру. И тот, проведя тесты, сказал, что все с Владькой нормально, просто неординарная личность. Он не знал никакой иерархии в общении с людьми, был внутренне свободен. Неудивительно, что некоторые крутили пальцем у виска на его выходки. Я его даже просила: «Ну будь ты хоть немножечко как все. Мне же достается за тебя!»
— Когда к нему пришел успех, он делал вам подарки?
— С первого гонорара привез мне из Москвы огромную охапку цветов, плащ, сумку и туфли на шпильке. Он любил меня одевать. Иногда давал деньги — купи что-нибудь. Спрашивает потом: «На что потратила?» А я ему: «Прицеп купила». Он только руками взмахивал.
— Влад был обеспеченным человеком?
— Нет, он жил сегодняшним днем. Все гонорары тратил на друзей.
«Я не хотела пускать его в это болото»
— Как вы относились к его перевоплощениям?
— Сначала был шок. А потом я поняла, что в этом нет ничего страшного или странного, он просто придуряется. В 90-е годы наступило его время. Я помню, как увидела на обложке иностранного журнала рисунок сына, на котором был изображен Михаил Горбачев с серьгой в ухе, весь разукрашенный. Это была уже слава. Мне секретарь райкома тогда сказала: «Твое счастье, что это Горбачев, иначе сидеть тебе с твоим сыном».
— Вы ходили на его выступления?
— Очень редко. Однажды, еще в начале 90-х, я пошла в СКК на один их показ. Оттуда меня увезли в обмороке. Я еще зачем-то потащила туда свою подругу — она тоже секретарь парторганизации, только другого завода. Нас посадили прямо возле сцены. В общем, это был ужас. По сцене дефилировала голая девушка, а перед ней стоял телевизор с лупой, который увеличивал все ее части тела... Там много всего было такого странного. После этого посещения меня неотступно преследовал образ болота с чертями и вурдалаками, сын стоит на берегу и держится за меня, а я вцепилась в него изо всех сил...
— Тема наркотиков когда возникла?
— Я знаю только про кетамины. Он пытался мне доказать, что это не вредно. Но я видела все — и заторможенную реакцию, и расширенные зрачки. Потом забрала его к себе. Он какое-то время жил у меня. Последние лет семь наркотики он уже не употреблял. Влад начал заниматься своим здоровьем, голодал.
— Вы хотели своему сыну другой жизни?
— Я его с детства не пускала в искусство. Хотела увлечь спортом, каким-нибудь мужским занятием. Таскала на хоккейную площадку, но в итоге сама с клюшкой бегала я, а он, подперев щеку, за мной наблюдал. Отдавала в секцию самбо в Школу олимпийского резерва. Но он там не боролся, а болтал. Его кидали, как грушу. А я его все время тормошила, тащила куда-то. У нас была туристская семья, и сын с полутора лет ходил с нами в походы по Ленобласти. Мне хотелось, чтобы он выучился, обрел профессию. В последние годы просила закончить его с этими перформансами, уйти в искусствоведы. Я принимала его жизнь, но не все в ней понимала.
— Он мечтал о своей семье?
— Я мечтала. И все время ему об этом твердила. Он жил на съемных квартирах или у друзей. Я видела, что сын одинок, несмотря на то, что вокруг него всегда было много людей. Владька жил в гражданском браке несколько лет. Девушка была из творческой среды, кажется, галеристка. Но потом они расстались. Она его сильно ревновала. Я знаю, что у них мог быть ребенок, но не случилось. А потом он уже ни с кем не связывал свою судьбу, жил один.
6 июня ретроспектива работ Владислава Малышева-Монро откроется в Новом музее
Владислав Малышев прославился перевоплощениями в известных людей. Кроме Мэрилин Монро, он перевоплощался в Еву Браун, Чарли Чаплина, Аллу Пугачеву, Дмитрия Медведева...
