Дочку назвал в честь внука
Незадолго до того, как под Донецком упал самолет, Георгий Ефименко потерял жену Галину. Скончалась женщина скоропостижно. Во время похорон, стоя у края могилы, был настолько погружен в свое горе, что не заметил фразы, сказанной младшим сыном: «Мама, прощай! Мы расстаемся ненадолго». Вспомнил он ее лишь потом, когда в списке 170 пассажиров лайнера с бортовым номером «RA-85185» обнаружил фамилии своих родных.
Георгий потерял сына Стаса, невестку Наташу и внука Владика. Похоронить своих близких смог лишь «виртуально», на опознании среди фрагментов тел было трудно понять, где чье. Пока длились прощальные ритуалы: отпевание в церкви, поминки на 9 и 40 дней, Ефименко держался. Потом на него накатила такая тоска, что он забросил работу.
К психологу не пошел, не очень-то верил, что это поможет. Спасло то, что Георгий — по сути своей активист. Оставшись один, он стал собирать близких людей остальных погибших. Добыл их номера телефонов: вместе людям легче переживать горе.
Георгий перепоручил свой торгово-закупочный бизнес старшему сыну Руслану, а сам погрузился в общественную работу. Он даже не думал, что сможет когда-нибудь создать новую семью. Но вышло так, что в 2008 году у него родилась дочка. От Светланы, родной племянницы его безвременно ушедшей жены.
— Света на восемнадцать лет младше Гали, я помню ее еще маленькой, — рассказал Георгий, — а в 2007 году увидел перед собой сорокалетнюю даму, мать двоих детей, пробежала «искра».
Светлана свято чтит память родных Георгия, могилы находятся рядом с его загородным домом. Она помогает мужу ухаживать за памятником, убирает, летом ставит у надгробия свежие цветы. Маленькая дочка очень похожа на папу, чему он безумно рад. Георгий назвал девочку в честь погибшего внука — Владой. Его старший сын до сих пор не женат, внуков у Ефименко пока нет.
Мужчина честно признался, что потеря семьи для него невосполнима. Но появление нового ребенка помогло пережить эту боль. Он счастлив, что не один, ведь есть люди, у которых на борту самолета остались все близкие. Их трагедия гораздо сильнее.
— Я убежденный атеист, но в первые годы после трагедии думал: «За что?» И не находил причины, — признался Георгий, — а вот «зачем», я понял. После того как похоронил сына и его семью, стал по-другому относиться к жизни. Ценить ее, радоваться любому дню. Каждый момент бытия — прекрасен!
…Георгий ежегодно отмечает дни рождения внука, сына и невестки. Хотя он и атеист, ставит на кладбище свечи. Для малыша Владика оставляет на могиле еще и игрушку, машинку или медвежонка. И обязательно — живые цветы.
На вопрос, зачем он продолжает тяжбу с нашими чиновниками и что изменит решение Страсбургского суда, Ефименко ответил, что для него лично — ничего. Близких не вернуть. Но для сотен людей, которые могут потерять своих родных по чужой вине, это изменит многое. Ведь виновны в трагедии не только пилоты, допустившие ошибку, но и те, кто довел нашу авиацию до такого состояния, когда крушения лайнеров стали чуть ли не обыденностью. Если начальники авиакомпании ответят за свои преступления, остальные будут относиться к работе по-другому.
От тоски спасают путешествия и театр
Отставной военный Игорь Рязанов до сих пор не пережил своей утраты. Он потерял беременную дочь Юлию, зятя Николая и внука Владика. Игорь и сейчас не может сдержать слез, когда рассказывает о погибших членах семьи. На страшное опознание под Донецк с ним летали жена Ирина и младший сын Вадим. Именно тогда, после рассматривания останков и вещей своих самых дорогих людей, у женщины случился первый гипертонический криз. Сейчас она снова лежит в больнице, с тем же диагнозом.
Сразу после трагедии Игорь перестал спать, потом — есть. Потом понял, что у него страшная депрессия. Держался только за счет того, что преподавал в Военно-медицинской академии. Готовясь к лекциям и общаясь со студентами, он отвлекался. Жена Ирина — детский врач — переживала горе гораздо острее. Она быстро сдала, и Игорю вместе с супругой пришлось обратиться за помощью к врачам. Опытные психотерапевты вытягивали Рязановых из «чернухи» не один месяц. С тех пор они обращаются к тем же специалистам каждый год.
Именно благодаря медикам, по мнению Игоря, он смог хоть как-то прийти в себя. Горстями глотал таблетки, проходил процедуры. Поначалу родители думали, что сын Вадим легче пережил трагедию. Но однажды тот пропал, он поднял трубку лишь в два часа ночи. «Ты где?» — «На кладбище!» Брат до утра сидел у могилы сестры.
Тогда Вадим еще не был женат и жил с родителями, сейчас переехал в отдельную квартиру. Рязановы теперь остались одни, к тому же Игорь ушел с военной службы на гражданку. И тоска вернулась: опять нет сна по ночам. В те редкие часы, когда удается задремать, снится маленький внук, с которым он разговаривает. В сумерках Игорь бесцельно бродит по квартире, включает телевизор, пьет воду, кормит кота, пытаясь отвлечься хоть на что-то.
Днем же делает вид, что все хорошо: он изо всех сил поддерживает супругу. Для того, чтобы депрессия отступила, Рязановы купили спортивные велосипеды, они путешествуют по области, летом ходят по грибы, ягоды и почти каждые выходные выбираются в театр. Игоря уже знают все кассиры района, так часто он покупает билеты.
…Рязанов до сих пор не может отдать никому старый диван, который когда-то стоял в квартире у дочки, бережно хранит игрушки внука, одежду Юли и Николая. Даже обои, которые клеил вместе с зятем в «прошлой жизни», обновить не может. И дом, где жила его погибшая дочь, он до сих пор обходит стороной. Ему так больно, что Игорь спрятал в дальний угол Книгу Памяти «Ушедший в вечность рейс 612», которую выпустили спустя несколько лет после трагедии.
Игорь признался, что не знает, как отреагирует, если сын подарит ему внука или внучку. Боится: либо будет трястись над ребенком, либо из-за страха новой потери не сможет сблизиться с ним. В свои пятьдесят с небольшим он абсолютно седой. Все его мысли либо в прошлом, либо в сегодняшней борьбе за справедливость. Рязанов уже не один год добивается личного приема у руководителя Главного следственного управления Следственного комитета РФ по Санкт-Петербургу Андрея Лавренко.
Зачем это ему надо? Игорь отвечает, что выполняет долг перед погибшими. Ведь следствие, по его мнению, так и не проведено. В бумагах, которые направляет Рязанов по всем инстанциям, есть много вопросов, на которые суд не ответил. Как могло произойти, что 23-летний парень-стажер управлял лайнером и упустил скорость? Кто посадил его за штурвал? Почему до экипажа поздно довели информацию о грядущей грозе? Пока он не получит ответы на этот и много других вопросов, не успокоится.
Потеряли двоих, воспитывают троих
Алексей и Марина Штейнварг начали жизнь после трагедии заново. Они потеряли маленьких дочерей Аню и Машу вместе с родителями Марины — Инной Генриховной и Сергеем Егоровичем. Но у них дома сегодня раздается детский смех, супруги воспитывают троих: Виталика, Таню и Наташу.
Решение о том, что они снова хотят стать родителями, единодушно приняли оба супруга. Это и стало их спасением. После трагедии Алексей и Марина обратились в дорогой психологический центр, но на приеме врач оказался не состоятелен в их ситуации. «Посидели, поплакали вместе, вот и все...» — вспоминает тот поход Алексей. Центр был ориентирован на житейские драмы: такие как разводы или отношения родителей с детьми.
С горем от потери родных в катастрофе ни один коммерческий центр справиться не смог. Тогда Штейнварги вышли на специалистов из МЧС, которые помогли не только им, но впоследствии и другим пострадавшим при трагедии под Донецком. Уже обретя душевное равновесие, Алексей и Марина начали планировать будущее. Через 11 месяцев после катастрофы на свет появилась Татьяна.
Алексей честно признается, что не знает, кто кому больше помогает: они детям или дети им. О погибших сестренках мама и папа ребятам уже рассказали. Пока это понятный им минимум информации, но, когда дети подрастут, родители обещают, что ответят на все их вопросы. Ведь Татьяна, Наташа и Виталик обязательно захотят знать, какими были Аня и Маша. Штейнварги берут детей с собой, когда ездят на кладбище, не прячут от них фотографии девочек и бабушки с дедушкой.
Детскую одежду и игрушки супруги после крушения самолета раздали не все. Теперь они пригодились. «Есть вещи особенные — они либо покупаются, либо дарятся родителям друзьями, либо переходят по наследству от старших братьев и сестер, — объясняет Алексей, — так что будем считать это наследство моим детям от Ани и Маши, и они этим гордятся».
Кроме того, что они воспитывают детей и работают в телекоммуникационной компании, Алексей и Марина оказывают помощь другим пострадавшим в чрезвычайных ситуациях. Они организовали Центр психологической помощи пострадавшим в чрезвычайных ситуациях «Прерванный полет», который бесплатно работает с людьми, пережившими такое же горе. Алексей является составителем и дизайнером Книги Памяти под названием «Ушедший в вечность рейс 612».
По поводу Страстбургского суда, решение которого ждут родные погибших лайнера «RA-85185», Штейнварг высказался категорично. «После нашей трагедии, создания общественной организации и активной работы воздушный кодекс был изменен, и теперь погибшим в авиакатастрофах выплачивают по два миллиона. Я верю, что решение Страстбургского суда поможет изменить что-то еще. И люди, лишившиеся близких или пострадавшие в катастрофах, у нас в стране получат адекватную помощь».
P. S. За эти три года в семьях погибших родилось больше 20 детей, есть усыновления, созданы новые семьи.
