Николай Буров, директор Исаакиевского собора:
Удар по голове
В 2015 году РПЦ уже просила передать ей храм. Тогда губернатор Георгий Полтавченко отказал церкви. Сейчас, по словам вице-губернатора Михаила Мокрецова, к Полтавченко напрямую с той же просьбой обратился уже сам патриарх Кирилл. И губернатор уступил.
— Я узнал об этом решении еще 30 декабря из разговора с Георгием Полтавченко, — признался «МК» в Питере» директор Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор» Николай Буров. — Это известие вызвало у меня ощущение удара по голове, мгновенно сориентироваться в такой ситуации было невозможно. Я не хотел бы сейчас как-то комментировать решение властей на этот счет, все-таки я человек, работающий по контракту, у меня есть целый ряд ограничений...
Одна из причин первого отказа властей передать храм РПЦ — экономическая. С середины 80-х годов прошлого века музей был на самообеспечении: он ни копейки не брал из бюджета, проводя все реставрационные работы за свой счет, из того, что заработал. Например, в 2016 году музей потратил на реставрацию 93 миллиона рублей. И, по словам Бурова, это еще не так много. Бывали годы, когда музей выделял по 200 миллионов. Когда Исаакий перейдет в безвозмездное пользование РПЦ, оплачивать реставрацию будут уже из городского бюджета. Огромная нагрузка, особенно в условиях экономического кризиса. К тому же город уже выделяет деньги на реставрацию недавно переданных Церкви храмов: на Смольный собор, который забрали все у того же ГМП «Исаакиевский собор», пошло больше 470 миллионов, а на восстановление фасадов и колоннады Казанского собора за последние четыре года — около 150 миллионов.
— А ведь реставрационной работы в Исаакии предстоит еще очень много. Например, планы только по реставрации монументальной живописи в соборе рассчитаны до 2028 года! И обойдутся они в 3,6 миллиарда рублей, — говорит Николай Буров.
Скорее всего, Церковь будет выделять деньги только на содержание собора: уборку территории, оплату коммунальных услуг и т. д. Впрочем, даже это немало.
— Надо понимать масштаб этого здания, оно великое, — продолжает Николай Буров. — Скажем, знаменитый наборный мраморный пол в Исаакиевском соборе, который пока еще может гордиться своей чистотой, надо ежедневно мыть. И не тряпкой, а специальными машинами, растворами. Надо элементарно снег убирать с кровли. У нас для этого есть машинный парк, потому что там лопатой не намахаешься, площадь под 5 тысяч квадратных метров… Я думаю, в Церкви еще просто не задумывались о таких вещах.
Один процент верующих?
Зато представители Церкви уже пообещали, что вход в Исаакиевский собор станет бесплатным. Да и молиться верующие смогут не как сейчас — в сравнительно небольшом приделе (где многие жалуются, что им тесно), а у алтаря.
— Формально человек и сегодня может прийти в собор бесплатно два раза в день, сказав, что идет на службу, — говорит Николай Буров. — Поставить свечку, да и походить потом по собору. Кто ж выгонит? А что касается тесноты придела, где проходят богослужения, то, во-первых, по размеру он не уступает среднему храмовому сооружению нашего города, а во-вторых, к нам на службу приходит не так уж много верующих, как может показаться. В 2016 году Исаакий посетило более 2,5 миллионов человек. Верующих среди них — 0,76 процента от общего числа.
В РПЦ обещают и оставить экскурсии в соборе, и сохранить выход на колоннаду. Для этого создадут специальное церковное агентство, которое будет жить за счет пожертвований. Правда, никто не может гарантировать, что этих пожертвований хватит на зарплату необходимого количества экскурсоводов.
— Например, летом мы вынуждены нанимать внештатно дополнительно 58 экскурсоводов. Без такой помощи не справились бы с потоком туристов, — рассказывает Николай Буров.
«Я не вождь восставшего народа»
Без Исаакия под вопросом окажется и будущее всего комплекса «Исаакиевский собор» (помимо Исаакия, включает Спас на Крови и два адреса на Думской, 2, и Большой Морской, 40, которые город отдал музею вместо переданных в прошлом году Церкви Смольного и Сампсониевского соборов). А его в прошлом году посетили около 4 миллионов человек (это топ-3 посещаемости среди всех музеев страны).
— В 2016-м наши доходы составили порядка 800 миллионов рублей. Около 92 процентов выручки поступило за счет входных билетов, — рассказывает Буров. — При этом в нашей системе всегда было два донора — Исаакиевский собор и Спас на Крови. Понятно, что без доходов Исаакия нам придется обращаться за помощью к городскому бюджету. Что очень обидно. Мы не только давно этого не делали, но еще и сами бешено тратились на те новые объекты, которые передавал нам город. Например, восстановили разрушенный Сампсониевский собор, в котором раньше был склад. А в 2004 году без особой охоты взяли себе на шею хомут в виде Смольного собора. И превратили его в современную концертно-выставочную площадку. Все это у нас забрали. Но хуже всего то, что я вообще не уверен, что наш музей может существовать без Исаакия. Есть такое предчувствие, что ему придется распасться на три отдельные части. Все мои предшественники стремились к укрупнению и усилению музея. Я, очевидно, не справился со своей ролью. Какие причины — не мое дело. Но то, что при мне музей начинает распадаться, — это, конечно, большая иголка в сердце.
Впрочем, Бурова пугает не только перспектива распада музея, но и тот ажиотаж, который сейчас подняли противники передачи Исаакия Церкви. 13 января они провели первый сход в поддержку музея.
— Безусловно, я чувствую поддержку людей, — сказал Николай Буров. — Но я категорически не вождь восставшего народа, я вообще не сторонник революций. А сейчас одни люди пытаются превратить эту ситуацию в революционную, а другие — в контрреволюционную. Мой отец говорил: «Страшнее гражданской войны нет ничего». Я не хочу даже намека на столкновение! Например, 13 января я специально рано закрыл музей, так как знал, что возле него соберутся люди, которые будут выяснять отношения. Еще до мордобоя дошло бы. Надо действовать нормальными законными методами.
— Спор вокруг Исаакия длится уже около пяти лет. Вы еще не устали от этого?
— Очень устал. У меня уже был инфаркт, был инсульт. И вообще я 30 лет не ходил в полноценный отпуск. А ведь я уже почти как девять лет пенсионер. Так что, наверно, стоит немного подумать и о себе. А вообще надо работать в удовольствие. Когда работа начинает приносить страдание, то стоит подумать о ее смене.
Александр Щипков, писатель, политолог, социолог религии:
Унизительная для верующих ситуация
— Известие о передаче Исаакиевского собора в пользование Православной церкви я воспринял с радостью как восстановление исторической справедливости. Помимо юридической стороны вопроса — а у нас существует обязательный к исполнению закон 2010 года № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» — я бы хотел отметить главную смысловую составляющую этого события. В любом городе есть места, которые являются сакральными для его жителей. Они таковыми становятся не по указке сверху, а по факту народного почитания. И в силу этого они сплачивают, объединяют нацию. Из подобных мест складывается своеобразная сакральная география России. Например, Соловки, Мамаев курган, Херсонес, Бородино. Исаакий — это одно из таких мест. И предназначение этого строения обозначено на его фронтоне: «Храм мой храм молитвы наречется». Там не написано, что храм музеем наречется. В первую очередь Исаакиевский собор — это место для собрания верующих. Во вторую — произведение искусства, которое должно быть доступно абсолютно всем желающим. Унизительная ситуация, когда верующих как граждан второго сорта пускают с бокового входа с 9:00 до 10:30 ровно на 1,5 часа, а потом храм закрывается, и дальше, извините, приходите молиться за деньги, — недопустима и незаконна.
— Главная претензия противников передачи собора — экономическая. Якобы у Церкви не будет хватать денег на дорогостоящую реконструкцию Исаакия, и средства придется выделять из бюджета. Что вы думаете по поводу таких опасений?
— Это абсолютно нормальное явление, когда Российское государство, созданное российским народом для упорядочивания течения его жизни, обеспечивает сохранение памятников, созданных этим народом. И ненормальное явление, когда государство отбирает или разрушает эти памятники.
Мотивации у противников придания собору религиозной функции разные. Представители музейного сообщества, которые сегодня являются распорядителями имущества, обеспокоены экономической составляющей. Интересы депутатов ЗакСа находятся в поле политики. Их политическое будущее зависит от умения вести «уличную борьбу», выводить людей на мостовую. Про механизмы создания конфликтных ситуаций и управления ими вы можете прочитать в любом учебнике по политологии. Национальный, религиозный и социальный факторы легче всего использовать для возбуждения масс. Они заинтересованы в переводе ситуации в политическую плоскость, однако им мешает упомянутый закон № 327, который однозначно требует передачи собора. Поэтому они предлагают изменить его.
С геополитической точки зрения действия обеих оппозиционных групп направлены на то, чтобы лишить Исаакий самой важной функции сакрального места, которая, повторю, объединяет нацию.