Инфицирован каждый третий?
— Насколько остро стоит проблема туберкулеза в России?
— Туберкулез пока что остается большой проблемой не только для России, но и для всего мира. И опасен он прежде всего своей высокой смертностью. От него умирает больше людей, чем от всех существующих инфекционных заболеваний вместе взятых, включая знаменитый вирус Эбола или грипп. Например, в мире за прошлый год от туберкулеза умерло около 2 миллионов человек, а в России — 22 тысячи. Это огромное количество для инфекционной болезни!
— Каждый третий человек планеты якобы заражен дремлющей формой туберкулеза, а в России — чуть ли не каждый первый. Это действительно так?
— Насчет каждого третьего в мире — абсолютно верно. Потому что распространение туберкулеза, например, в африканских и азиатских странах ужасающее. К сожалению, это заболевание передается очень легко воздушно-капельным путем. Например, при кашле, разговоре. Из 10 людей, которые получат таким образом микобактерию туберкулеза, обычно у одного не находится достаточно хорошего иммунного ответа, и он заболевает. Что касается России, то я не думаю, что у нас инфицирован каждый первый. По крайней мере, в областях с хорошей эпидемиологической ситуацией это точно не так. А в числе самых благополучных — Северо-Запад и вся средняя полоса России. Например, в Белгородской области смертность от туберкулеза уже близка к европейским показателям! Там, равно как и в Петербурге, просто не может быть инфицирован даже каждый третий. Но чем дальше регион от столицы, тем хуже эпидемиологическая ситуация; в числе неблагополучных Дальний Восток, Сибирь. Трудно сказать, с чем это связано... Но и там, я уверен, инфицирован далеко не каждый. Реальных цифр, к сожалению, у нас нет. Для этого надо было бы провести хорошие скрининговые исследования в разных группах населения.
— При каких условиях дремлющая форма туберкулеза может перейти в активную?
— Крепкий иммунитет не дает болезни развиваться, и человек долгое время может даже не подозревать, что он заражен дремлющей формой туберкулеза. Но как только иммунитет ослабляется, болезнь может перейти в активную стадию. В зоне риска, конечно, ВИЧ-инфицированные, у которых нет иммунитета. А еще люди, принимающие некоторые лекарственные препараты для лечения опухолевидных и ревматоидных заболеваний. В числе последних уже немало молодежи. Ну и, конечно, большое значение имеет социальный уровень жизни, потому что иммунитет ослабляется у людей, которые плохо питаются, не имеют жилья, находятся в местах лишения свободы. Кстати, довольно большой риск заболеть у мигрантов.
— А могут быть факторами риска стрессы на работе, недосыпание, перенесенная хроническая болезнь?
— С одной стороны, да. Но с другой — у таких людей наверняка хорошее питание и жилье, они могут позволить себе регулярный отдых, в том числе на море. Например, в советское время ситуация с туберкулезом была куда хуже, потому что существовали общежития, где огромное количество людей концентрировалось в одном месте и зачастую имело длительный контакт с больным туберкулезом. Я уж не говорю про то, что они еще и плохо питались.
Выпустить больных на свободу
— Сейчас врачей во всем мире особенно беспокоит растущая устойчивость бактерий к антибиотикам. Существует ли эта проблема в отношении палочки Коха — возбудителя туберкулеза?
— У нас действительно очень высокая лекарственная устойчивость микобактерий туберкулеза к лекарственным препаратам. И связано это с тем, что во времена СССР мы очень много лечили пациентов в стационарах. Думали, понастроим новые больницы и победим туберкулез. Но вместо этого получили такую проблему, как внутрибольничная инфекция. Представьте ситуацию: жил человек дома, уже инфицировал свою семью, но мы его все равно забираем в стационар, где он продолжает заражать других людей и заражаться сам, но уже другими штаммами возбудителя болезни. Предположим, у него был чувствительный к лекарственным препаратам туберкулез, который относительно легко лечится. А в больнице он получил другой штамм, уже устойчивый к антибиотикам. Поэтому если у нас нет возможности лечить человека в отдельном изолированном боксе, то лучше это делать у него дома.
— Но ведь тогда эти люди будут активно заражать других. Они пойдут в магазин, в кино...
— Поэтому человеку надо объяснять, что в магазин могут сходить родственники, которые здоровы, а если их нет, то на помощь придут соцработники. Я могу рассказать, как работает эта система, на примере Архангельской области, где количество туберкулезных коек во много раз меньше, чем в любом другом регионе нашей страны, а эпидемиологическая обстановка — одна из лучших. После необходимого обследования в диспансере к пациенту на дом выезжают доктор, медсестра, соцработник и даже психолог, который тоже есть в штате диспансера. С ним разговаривают, прописывают лечение и даже привозят на дом лекарства. Впоследствии врач контролирует больного по скайпу.
— Скорее всего, такое лечение с доставкой лекарств на дом обойдется государству дороже, чем содержание стационара?
— Вовсе нет. Дешевле развозить пациентам по городу лекарства, чем держать их в стационаре. А высвободившиеся средства можно отправить на закупку лекарств, с которыми есть проблемы. Как я уже упоминал, существует несколько штаммов микобактерии туберкулеза. Первый — чувствительный к лекарственным препаратам. Лечение длится 6 месяцев и стоит всего 2,5 тысячи рублей. Второй — туберкулез с множественной лекарственной устойчивостью. Препараты на 20 месяцев обойдутся уже в 230 тысяч рублей. Государство бесплатно обеспечивает больных этими лекарствами. Куда хуже обстоят дела с туберкулезом с широкой лекарственной устойчивостью. За лечение придется заплатить 1,3 миллиона рублей. Несмотря на то, что больных с такой формой относительно немного, денег на всех все равно не хватает. В Петербурге, например, есть люди, которые были вынуждены покупать лекарства за свои средства. Но не все могут себе этого позволить. И тогда один из вариантов помощи таким больным — их участие в клинических исследованиях новых препаратов.
Большая проблема и с мигрантами, которые в России вообще не имеют права на бесплатное лечение. В случае чего, 2,5 тысячи рублей они еще найдут, а вот 230 тысяч — уже вряд ли. Поэтому они не наблюдаются у врача и заражают остальных. Видимо, надо лечить этих пациентов бесплатно. Потому что они представляют опасность для наших же людей. Даже если мы депортируем такого мигранта, он запросто может заразить тех, кто едет вместе с ним в поезде, летит на самолете.
Очки спасут от инфекции
— Здоровый человек может как-то защититься от туберкулеза? Может ли ему помочь, например, маска в метро?
— Защитить от туберкулеза может разве что респиратор. Но не маска, которая, кстати, не факт, что спасет даже от рядовой вирусной инфекции. Ведь если заболевший человек кашляет, то капельки мокроты разносятся вокруг, попадая, в том числе, и на глаза. Поэтому, кстати, люди в очках более защищены от того же гриппа. А вот бояться туберкулеза в метро не стоит, если вы здоровый человек и у вас нет проблем с иммунитетом. Для того, чтобы заболеть, провести 30 минут бок о бок недостаточно. Нужен более длительный контакт. А вот если он все-таки был, стоит пойти к врачу и получить профилактическое лечение. Многие от него, к сожалению, пока отказываются, надеясь, видимо, на удачу.
— На удачу, похоже, надеются и многие родители, которые отказываются делать своим детям вакцинацию от туберкулеза.
— Вакцинацию от туберкулеза делают в роддоме перед выпиской. А потом в 7 лет проводят ревакцинацию, от которой на Западе уже отказались. Думаю, и мы к этому когда-нибудь придем. Потому что вакцина очень хорошо помогает от возникновения тяжелых форм туберкулеза у детей. И только на относительно короткий срок. Взрослым она не помогает.
— А массовый ежегодный скрининг на туберкулез — так называемые реакции Манту, диаскинтест у детей и флюорография у взрослых — нам необходимы?
— При хорошей эпидемиологической ситуации все страны прекращают проводить массовый скрининг. Россия — одна из немногих, кто продолжает это делать. Я уверен, что это избыточно. Там, где ситуация с туберкулезом хорошая, надо переходить к скринингу в группах риска, в числе которых должны быть ВИЧ-инфицированные, мигранты, заключенные.
— То есть всему Петербургу раз в год флюорографию делать необязательно?
— Если коллеги меня услышат, то это вызовет бурные эмоции. Но я думаю, что раз в год делать флюорографию людям молодого возраста излишне. Мы тратим деньги, которые хорошо бы аккумулировать на лечение больных.
— Дело только в деньгах, или делать каждый год флюорографию вредно для здоровья?
— Чтобы ответить на этот вопрос, нужны огромные исследования, которых у нас пока не проводили. В любом случае, если вы не в зоне риска, вполне достаточно проходить флюорографическое исследование раз в два года.
Первые симптомы туберкулеза
- Кашель, который не проходит дольше 2–3 недель. Со временем он может становиться только сильнее;
- температура (в пределах 37,5 градуса), возникающая как бы без причины;
- недомогание, слабость, плохой аппетит;
- боли в груди.