Почему Невский такой кривой
В 1994 году три бывших административных района Петербурга — Смольнинский, Дзержинский и Куйбышевский — объединили в один. И назвали Центральным.
— С полным основанием его можно было бы назвать Старым Петербургом, — говорит известный писатель и знаток города Наум Синдаловский. — И по формальным границам, раскинувшимся от Невы до Обводного канала, и по сути своей он совпадает с нашими традиционными представлениями о Петербурге середины XVIII — начала XX веков. Центр района сформировался на пересечении старинной, еще допетербургской Большой Новгородской дороги (впоследствии ставшей Лиговским проспектом), с будущим Невским проспектом. Отсюда вели тропы к многочисленным рыбачьим поселениям, деревушкам, финским и шведским мызам.
Невский проспект — главную артерию и Центрального района, и Петербурга — начали прокладывать в 1711 году одновременно с двух сторон. Пленные шведы — со стороны Адмиралтейства, а монахи — со стороны Александро-Невского монастыря. Предполагалось, что они встретятся у Большой Новгородской дороги.
— Согласно известному старинному преданию, при прокладке трассы ошиблись те и другие, и Невский проспект, вопреки логике петербургского строительства, оказался не прямым, а получил нежелательный излом (1), — объясняет Наум Синдаловский. — Узнав об этой ошибке, Петр якобы был так разгневан, что велел уложить всех монахов (а в их вине он ничуточки не сомневался) на месте образовавшегося излома и примерно высечь. Если верить легенде, царь лично присутствовал при экзекуции и старательно следил за правильным исполнением своего приговора.
Оптический эффект на площади Восстания
На месте того перекрестка, где монахам пришлось перенести немало боли и унижений, возникла Знаменская площадь (сейчас площадь Восстания) (2). В 1909 году там установили памятник императору Александру III. Как только петербуржцы тогда не называли этот монумент! И «Пугало», и «Комод», и «Скотина на скотине», и «Обормот на бегемоте». А дети загадывали друг другу загадку: «На площади комод, на комоде бегемот, на идиоте шапка, на шапке крест, кто скажет слово — того под арест».
— В 1985 году к 40-летию Победы в Великой Отечественной войне в центре площади, к тому времени уже Восстания, установили Обелиск «Городу-герою Ленинграду», — рассказывает Наум Синдаловский. — Многотонный гранитный монолит, обработанный в виде армейского штыка, сразу привлек внимание городского фольклора. Пожалуй, трудно найти в городе памятник, заслуживший такое количество негативных определений. «Пограничный столб», «Отвертка», «Долото», «Шпиндель», «Штырь», «Гвоздь», «Шампур», «Пипетка», «Страшный сон парашютиста», «Мечта импотента». Кроме того, выяснилось еще одно удивительное обстоятельство. Оказалось, что этот памятник обладает определенным оптическим эффектом. Как утверждает городской фольклор, тень от звезды, венчающей обелиск, в определенное время и при известном освещении образует на асфальте Невского проспекта четкие очертания двуглавого российского орла.
Главные петербургские чудаки
Помимо известных памятников архитектуры, Центральный район знаменит еще и своими жителями. Кто только не прохаживался по этим улицам! В центре жил Александр Пушкин (последний адрес — набережная реки Мойки, 12) (3), Иван Гончаров (Моховая улица, 3) (4), Осип Мандельштам (обитал в доходных домах на Загородном проспекте, 70 (5), и Литейном, 49 (6)). Но настоящими любимцами петербургской публики были все-таки другие люди. Например, хозяином Невского проспекта в ХIХ веке был большой чудак и оригинал Александр Элькан.
— Он считался одним из наиболее известных людей пушкинского Петербурга, — говорит Наум Синдаловский. — Элькан был вхож практически во все аристократические дома, что называется, на короткой ноге со всеми писателями и актерами, знал все самые свежие новости в светском мире. В Петербурге его называли «Домовым Невского проспекта» и «Ходячей петербургской газетой». Элькина даже побаивались, зная, что Александр Львович способен на самые невероятные розыгрыши. Внешне он был необыкновенно похож на Пушкина. Стремясь еще больше усилить это сходство, отпустил «пушкинские бакенбарды», ходил с такой же, специально подобранной увесистой тростью.
В 20 годах ХIХ века радовал петербуржцев своими проказами и действительный статский советник Дмитрий Кологривов. Несмотря на свой крупный чин, он любил дурачиться, как школьник. Например, наряжался старой нищей чухонкой и мел тротуары на Невском и соседних улицах. Завидев знакомого, тотчас бросался к нему, требовал милостыню, а в случае отказа отчаянно ругался и грозил обидчику метлой. Кологривов доходил даже до того, что переодевался нищим, являлся в таком виде к Казанскому собору и устраивал ссоры с «коллегами-бездомными». Жертвами шуток статского советника становились и беззащитные женщины. Однажды к известной петербургской благотворительнице Татьяне Потемкиной (она жила на Миллионной улице, 22 (7)) пришли просить подаяние две монахини. Войдя в приемную, они кинулись на пол и принялись умолять о милостыне. Растроганная Потемкина пошла за деньгами, а вернувшись, остолбенела от удивления: скромные монашенки отплясывали вприсядку, как бывалые матросы. То были Кологривов с приятелем.
— В советское время одним из петербургских чудаков был поэт Даниил Хармс, который жил вблизи — на улице Маяковского, 11 (8), — рассказывает Наум Синдаловский. — Он поражал друзей, разгуливая по советскому Ленинграду в англизированной серой куртке, жилете и коротких брюках, заправленных в сапоги. В его квартире стояли старинные фолианты по хиромантии и черной магии, висели оккультные эмблемы и символы. По городу о Данииле Хармсе ходили самые странные рассказы. Однажды в Госиздате, на шестом этаже Дома книги, он, не сказав никому ни слова, с каменным лицом человека, знающего, что делает, вышел в окно редакции и по узкому наружному карнизу вошел в другое окно. О его чудачествах знал весь город. Например, он изводил управдома тем, что каждый день по-новому писал на дверях свою фамилию — то Хармс, то Чармс, то Гаармс, то еще как-нибудь иначе.
Утраченные иллюзии
За триста лет своей истории Петербург претерпел немало изменений: больше не прогуливаются по центру чудаки в коротких брюках вроде Даниила Хармса. Исчезли и многие известные магазины. Например, в 1910 году архитектор Ван дер Гюхт перестроил старинный дом на Невском, 12 (9), для нужд банкирского дома «Юнкер и Ко». В 1960–1970-х годах в этом здании, вместо давно закрытого банка, работало трикотажное женское ателье мод, известное в народе как «Смерть мужьям».
— Цены на услуги в этом ателье были столь разорительны не только для законных супругов, но и для богатых любовников, что в Ленинграде сложилась пословица: «Смерть мужьям, тюрьма любовникам», — рассказывает Наум Синдаловский. — В настоящее время в доме № 12 по Невскому проспекту вновь, как и прежде, открыто отделение иностранного банка.
Исчез и знаменитый в 1950–1970-х годах парфюмерный магазин «ТЭЖЕ», который находился в доме № 76 на углу Невского и Литейного проспектов (10).
— Едва ли в Ленинграде той поры нашлась хоть одна женщина, которая не знала бы этого адреса, — говорит Синдаловский. — Здесь можно было увидеть губную помаду и пудру в немыслимом для советской торговли ассортименте. Мало кто знал, что это был один из многочисленных магазинов разветвленной сети торговых точек, принадлежавших всесоюзной организации «Трест ЖирКость». А название «ТЭЖЕ» — всего лишь аббревиатура этого диковинного имени. Среди питерских щеголей даже ходила поговорка: «На губах — «ТЭЖЕ», на щеках — «ТЭЖЕ», целовать где же?»
Среди потерь нынешнего Центрального района — знаменитый «Сайгон» с его «сайгонавтами», кондитерский магазин «Мечта», который в народе окрестили «Утраченными иллюзиями». Давно уже нет первого в городе кафе-автомата на углу улицы Рубинштейна, жареные пирожки из которого назывались «Пуля в живот»…
Имена
У Цепного моста против Пантелеймона…
До 1738 года названия улиц в Петербурге возникали стихийно. И чаще всего были очень длинными. Считалось, что так проще найти адресата. В начале XIX века Пушкин жил «у Цепного моста, против Пантелеймана, в доме Оливье», а Дельвиг — «На Владимирской улице, близ Коммерческого училища, в доме Кувшинникова». Александр Дюма в романе «Учитель фехтования» указывает адрес своей героини: «Мадемуазель Луизе Дюпон, у мадам Ксавье. Магазин мод. Невский проспект, близ Армянской церкви, против базара».
Процесс упорядочения городской топонимики растянулся на многие десятилетия. Только в апреле 1738 года появился первый указ об официальном наименовании городских объектов. Улиц, набережных, площадей и мостов, требовавших собственных названий, к тому времени оказалось 259. А в 1768 году Екатерина II дала указание «на концах каждой улицы и каждого переулка повесить доски с именами той улицы и переулка на русском и немецком языках; у коих же улиц и переулков нет еще имен, то оных окрестить». Одна такая доска до сих пор сохранилась на углу Дворцовой набережной и Зимней канавки.
Настоящий вал переименований захлестнул Центральный район после Октябрьской революции. Улицам и площадям присваивали имена политических деятелей, зачастую не имевших никакого отношения не только к конкретному месту, но и к городу вообще.
Гороховая улица. Первоначальное название — Адмиралтейская. Но оно не прижилось. По одной из легенд, здесь в середине ХVIII века жил купец Горохов. По его имени местные жители и стали называть свою улицу. По другой версии, на участке современной Гороховой (между Садовой и Фонтанкой) в ХVIII веке был пустырь, где местные огородники летом и осенью продавали гороховые стручки. В 1927 году улицу переименовали в Дзержинскую. Историческое название вернули в 1991 году.
Улица Достоевского. В конце 1730-х годов названа Болотной из-за никогда не просыхающей почвы. В течение последующих ста лет неоднократно меняла названия (Гребецкая, Скатерная, в честь профессий ее жителей). С 1871 года — Ямская. Современное название улица получила в 1915 году в честь Федора Достоевского, снимавшего квартиру на углу Кузнечного переулка и Ямской улицы.
Улица Зодчего Росси. Первое название — Новая Театральная. В 1836 году в одно из зданий, расположенных на этой улице, въехало Театральное училище. Нравы, царившие там, не отличались чистотой и добродетельностью. Гвардейцы под видом полотеров, печников проникали в будуары девиц и оставались там до утра. Поэтому в народе Театральную открыто называли «Улицей Любви». В 1923 году ее переименовали в Зодчего Росси в честь знаменитого архитектора. На первых порах слово «зодчий» вызывало у пролетариев непонимание. Зато все знали писателя Михаила Зощенко. Поэтому кондукторы автобусов простодушно объявляли остановку на улице Зодчего Росси как «Улица Зощенко Росси».
Садовая улица. С 1739 года — Большая Садовая улица, а в 1837 году ее переименовали в Садовую. Однако чаще всего называли «Улицей рынков». И действительно, кроме Гостиного двора, на ней находились Апраксин, Щукин, Никольский, Мучной, Щепяной, Сенной, Александровский, Покровский, Лоцманский и другие рынки. В 1923 году Садовая стала улицей 3-го Июля в память о демонстрации, которую устроили здесь в 1917 году большевики во главе с Лениным. Новое название тут же вошло в городские анекдоты. В одном из них говорится о старушке, которая спрашивает у милиционера, как пройти в «Пассаж». «Пойдете с 3-го Июля до 25-го Октября…» — «Милый, это мне три месяца топать?!» Проспектом 25-го Октября назывался в то время Невский. В 1944 году улице вернули ее историческое название — Садовая.
Несбывшееся
Центральный район Петербурга мог бы выглядеть совершенно иначе, чем сейчас. Архитекторы прошлого задумывали такие масштабные городские проекты, которые бы кардинально изменили его облик. Вот лишь несколько нереализованных задумок.
Колокольня Смольного собора
По плану Растрелли, рядом со Смольным собором (11) предполагали возвести колокольню высотой 140 метров (это на 17 метров выше Петропавловского собора). Если бы проект осуществили, колокольня стала бы самым высоким сооружением Петербурга.
Засыпка Екатерининского канала
Во-второй половине XIX века появилось предложение о засыпке Екатерининского канала (ныне канал Грибоедова). Предполагалось, что это позволит освободить центр города от только появляющихся пробок. В 1872 году проект отвергли, так как посчитали, что канал никому не мешает. В 1904 году об этой идее вспомнили, но на этот раз предложили по засыпанному каналу пустить трамвай. Городская дума отвергла проект.
Небоскреб «Зингер»
В начале ХХ века в Россию пришла знаменитая компания по производству швейных машинок «Зингер». Для ее представительства в Петербурге решили построить отдельное здание. Владельцы «Зингера» мечтали о небоскребе, похожем на их нью-йоркский офис. Для строительства выбрали участок на пересечении Невского проспекта и Екатерининского канала. Но петербуржцы выступили резко против небоскреба. В итоге для «Зингера» построили 7-этажное здание в стиле модерн, которое известно сейчас как Дом книги (12).
Крематорий в Александро-Невской лавре
В 1919 году продвигалась идея о строительстве крематория на территории Александро-Невской лавры (13). Место выбрали неслучайно — крематорий должен был стать символом победы науки над религией. К счастью, из-за неурядиц Гражданской войны он так и не появился.