Через 10 лет их не будет?
Справка "МК"
<p>По данным Министерства труда РФ, на начало 2010 года в России проживали 11,6 миллиона ветеранов Великой Отечественной войны, участников войны тогда было 1,21 миллиона человек. Инвалидов войны — 826 тысяч человек. Согласно статистическим данным, ежегодно из жизни уходит около 500 тысяч ветеранов войны.</p>Как рассказали «МК» в Питере» в городском Комитете по социальной политике, количество фронтовиков на душу населения в Северной столице в два раза выше, чем в среднем по России. Конкретной причины нет, просто так сложилось — в последние годы многие фронтовики переехали в Питер вслед за детьми со всей России. Отсюда такие большие цифры.Из 32 000 участников войны чуть более 4000 человек являются инвалидами. Всего же в городе 225 тысяч ветеранов ВОВ и «приравненных к ним лиц» — в основном это труженики тыла. По данным Комитета по соцполитике, каждый год из жизни уходит около 20 тысяч человек. Выходит, через 10 лет из них останутся единицы?
«МК» в Питере» нашел 100-летнюю блокадницу!
Найти в Петербурге 100-летнего фронтовика не удалось. Никто еще не дожил до столь преклонных лет. Максимальный возраст ветерана — чуть за 90 лет...
Но фору всем дают блокадники. Петербурженке Айше Закировой 2 мая исполнилось ровно 100 лет. Сама она уже говорить не может, почти ничего не слышит и не видит. За бабушкой ухаживает племянник Рауф с женой.
— У нее очень тяжелая жизнь была, — рассказывает он. — Родственники в блокаду эвакуировались в Татарстан, а она осталась — работала на заводе «Красный треугольник». Выжила чудом. Потом, когда война закончилась, пошла на кирпичный завод — восстанавливать Ленинград. Это был адский труд! Тетя — маленькая женщина, рост всего полтора метра, хрупкая. Но очень упрямая. Если поставит себе цель, обязательно добьется. Мы в семье шутим, что тетя Айша решила во что бы то ни стало дожить до 100 лет!
Айша Закирова все сто лет прожила в одном доме на Вознесенском проспекте. Никуда надолго не выезжая. Жизнь ее, судя по рассказам родни, состояла из одной работы.
— Замуж она так и не вышла, детей не родила, — говорит ее племянник. — Всю жизнь нянчила нас, своих племянников... Теперь мы нянчим ее.