Кто-то пророчит, что город не сможет переварить столько мигрантов, и именно граждане Узбекистана чаще других приезжих мелькают в криминальных сводках. Несмотря на это, петербуржцы вполне охотно имеют дело с узбекскими гастарбайтерами — дают им работу, сдают квартиры, даже учат их язык! «МК» в Питере» разбирался почему.
МК-разговорник
<p>Добро пожаловать! — Хуш келибсиз!</p> <p>С приездом! — Уйга хуш келибсиз!</p> <p>Пожалуйста, приезжайте еще — Йана Келинг</p> <p>Пожалуйста! — Мархамат/Илтимос</p> <p>Вы говорите по-русски? — Сиз русча гаплашасизми?</p> <p>Как у вас дела? — Калайсиз?</p> <p>Сколько это стоит? — Бу канча туради?</p> <p>Могу ли я вам помочь? — Сизга кандай ёрдам бера олмаман?</p> <p>Добрый день! — Хайрли кун</p> <p>Как вас зовут? — Сизнинг исмингиз нима?</p> <p>Извините — Узрамийсиз</p> <p>Я не понимаю! — Мен чунмиман</p> <p>Спасибо — Рахмат</p> <p>Я тебя люблю — Мэн сэни севем</p> <p>Какая погода в Узбекистане? — Узбекистонда хаво канака?</p> <p>Как пройти в библиотеку? — Библиотекага каттан борса болади?</p> <p>Есть ли разрешение на работу? — Ишга Рухсатнома борми?</p> <p>Не бойтесь! — Коркмен! (Коркманг!)</p> <p>Я не националист — Мен миллатчи эмасман</p> <p>Русский и узбек — братья! — Рус ва Узбек ока-ука!</p>Самарканд — на Торжковской, Фергана — на Уральской
Иногда у петербуржцев создается ощущение, что город уже превратился в Среднюю Азию. Например, между КАД, Мурманским шоссе и Рабочей улицей в промзоне узбеки устроили настоящий аул — живут прямо на стройке в бытовках, пасут овец, которые удивляют сотрудников близлежащих офисов специфическим запахом и блеянием. Да и в самом городе давно уже появились неофициальные «гетто», которые все время разрастаются — ведь мигранты селятся семьями, кланами. Например, узбеки из Самарканда живут в районе Торжковского рынка, приезжие из Ферганской долины облюбовали Уральскую улицу на Васильевском острове, неподалеку на 24-й линии живут выходцы из Хорезма, ташкентцы предпочитают селиться на Сенной. Плотно заселена узбеками Галерная улица, микрорайон Троицкого поля на левом берегу Невы (метро «Пролетарская»), Коломяги возле метро «Удельная».
— Иногда я захожу в магазинчик возле дома и понимаю, что в очереди я одна русская, — рассказывает жительница 2-го Рабфаковского переулка. — Продавец — узбек, покупатели — узбеки. Соседи — узбеки. Даже лестницу моют в парадной две узбекские девочки лет восьми.
Такую картину можно наблюдать во многих районах Петербурга. Частично этому способствуют и сами жители города, которые иногда даже охотнее сдают квартиры трудовым мигрантам, чем своим соотечественникам.
— Я искала съемщиков через агентство, у меня сразу спросили, не против ли я «южных» постояльцев, — рассказывает Валентина Морозова, сдающая квартиру недалеко от «Проспекта Большевиков». — Я сказала, что не против узбеков — слышала такое мнение, что в вопросах чистоты узбекские гастарбайтеры очень аккуратны, в отличие, например, от таджикских. Правда, по договору в мою «двушку» должны были заселиться семеро человек, а по факту оказалось, что их там в два раза больше — 13.
Ковры даже в туалете
По словам Валентины, ее жильцами стали приезжие из небольшого села недалеко от Ташкента. Все приходятся друг другу родственниками. Три женщины и десять мужчин. Женщины не сидят дома — тоже работают.
— Первое, что они спросили, — можно ли вынести на помойку всю мебель, — рассказывает хозяйка. — Я разрешила. После этого пустые комнаты они застелили коврами (даже в коридоре и туалете), а спать ложатся на катанках, которые на день убирают в угол. Несмотря на то, что в 50-метровой квартире поселилось 13 человек, Валентина не смогла придраться к чистоте жилища.
— Я несколько раз приходила неожиданно, — рассказывает она. — Но в квартире всегда идеальная чистота! Вымытая посуда, на коврах — ни соринки, хотя пылесоса у меня нет. Поскольку работают все жильцы, то ходят в магазин, готовят и следят за домом «по расписанию» — и мужчины, и женщины. Ужин «дежурный» готовит на всех, причем никогда не покупают полуфабрикаты — все делают сами, признаются, что «здесь вся еда невкусная». Весь балкон заставлен заготовками на зиму. Никакого запаха в квартире нет, мало того — по собственному почину они моют всю лестницу от третьего этажа (где живут) вплоть до первого. Говорят, что счастливы жить в квартире, потому что до этого приходилось ютиться в вагончиках.
Валентина довольна — платят ее квартиранты вовремя, каждый месяц в день расчета сами звонят и напоминают, что деньги ее ждут. Когда хозяйка приходит к ним, обязательно накрывают на стол, угощают.
— Русские, во-первых, столько бы не стали платить, — считает женщина. — 24 тысячи плюс коммунальные платежи. А во-вторых, представьте, если поселить в двух комнатах десятерых русских мужчин! Они бы развели бардак, пили бы, выясняли отношения. А узбеки не пьют, свободного времени у них нет, музыку не слушают. Приходят с работы, ужинают и ложатся спать.
Боятся лифтов и националистов
Валентина Морозова на своих жильцов-узбеков не нарадуется. Правда, такое многочисленное «соседство» не понравилось другим жителям дома. В первую очередь председателю ТСЖ.
— Он указал мне, что за воду я плачу, как будто в квартире живет один человек, а их там больше, — говорит Валентина. — Чтобы не было проблемы, поставила счетчики. Правда, водопроводчик местный — тоже узбек, поэтому он своим землякам явно показатели «подкручивает».
Жильцы тоже довольны далеко не всегда — чаще всего из-за «дремучести» своих узбекских соседей. Например, одна из узбечек ехала в лифте, а в это время в доме выключили свет. Естественно, лифт остановился. Женщина, не знакомая с этим достижением цивилизации, стала биться и кричать. Ей на помощь выбежал один из узбеков и с помощью лома вызволил несчастную. Правда, лифт при этом еще больше сломал.
— Меня нервировало, что они все время выходят из дома и идут по делам (в магазин, на работу) сразу толпой, пока я гуляю во дворе с ребенком, — говорит Людмила Плешева, живущая на Староневском проспекте. — Однажды один из них помог мне поднять коляску до лифта и на мой вопрос ответил, что ходить поодиночке они боятся — недавно их товарища возле метро избили националисты, отобрали выручку и мобильник. Особенно неуютно тем, кто почти не говорит по-русски.
Тариф «гастарбайтерский» – 100 рублей в час
Больше всего дело с узбеками имеют непосредственные работодатели — те, кто нанимает их на работу. Мигранты из Узбекистана теперь не только на стройках — они и на заводах, и в теплицах, и в полиграфии, и в сфере общепита. Устраиваются уборщиками, подсобными рабочими — везде, где не нужен квалифицированный труд.
— Я работала два года администратором ресторана, — рассказывает Александра. — У нас на кухне были девушки-узбечки, еще одна мойщица оказалась их землячкой. Они умели говорить по-русски, но между собой общались на родном языке. В итоге я выучила большую часть слов и понимала, о чем они говорят. Правда, наш начальник злился, считая, что мы сплетничаем за его спиной, и требовал говорить по-русски.
— В нашей сфере не только у меня, но и почти у всех конкурентов в роли подсобных рабочих — узбеки, — рассказывает хозяин одного из упаковочных производств Петербурга Матвей Рахманов. — Иногда нас обвиняют в том, что мы предпочитаем узбеков из-за их дешевизны, а русские сидят без работы. Но на должность подсобника русского мужчину просто не найти! Это непрестижная монотонная работа, из русских на нее идут, как правило, опустившиеся алкоголики, причем их самолюбие задевает, что задания им дают женщины-упаковщицы, они начинают ругаться с начальством или быстро уходят в запой. А узбеки очень трудолюбивы и исполнительны, не пьют, охотно выполняют указания, не конфликтуют и держатся за рабочее место, приводя своих братьев, дядьев и племянников.
По словам предпринимателей, стандартные расценки узбека в любой сфере — 100 рублей в час. Это своеобразный «узбекский тариф».
— При этом они готовы работать до 72 часов в неделю, — говорит Матвей Рахманов. — Их не интересуют пенсионные отчисления, сверхурочные, они не требуют повышения зарплаты. Когда я выплатил своим узбекам отпускные, они даже не ожидали. Благодарили и потом привезли из дома подарки. В них есть то, чего не хватает русским, — они ценят «хозяина» и дисциплинированны. С ними надо здороваться за руку — они, в отличие от соотечественников, придают этому жесту большое значение.
Петербургские предприниматели берут узбеков к себе охотно, даже появились специальные конторы, занимающиеся «аутстаффингом» — оформлением граждан СНГ и сдачей их — легально — в аренду производственникам. Узбеки даже принимают на время работы в Петербурге (для удобства своих коллег) русские имена — Шурхат становится Шурой, Талшед — Толиком, а Бэкзот — Борей.
Бокал вина — и крышу сносит
Правда, нанимая на работу узбека, надо знать несколько нюансов.
— Многие из них хоть и исполнительны, но из-за незнания языка многое недопонимают и не всегда в ладах с техникой, — объясняет Матвей. — Могут сломать аппаратуру или повредить готовую продукцию. Им нужно четко разъяснять задания, проверять, правильно ли тебя поняли, и следить, то ли они начали выполнять.
Узбеки почти не пьют, но не только из-за религиозных мотивов.
— Дело в том, что у них нет такого, как у русских, иммунитета к алкоголю, — говорит начальник участка одного из металлических заводов Петербурга. — От бутылки вина на пятерых в день корпоратива компании все наши гастарбайтеры просто не стояли на ногах. Неудивительно, что в криминальных сводках часто фигурируют граждане Узбекистана — даже от минимальной дозы у них может снести крышу.
Матвей Рахманов говорит, что узбекские подчиненные миролюбивы по отношению к местным, но могут устраивать разборки между собой.
— У меня был случай, когда тесть привел ко мне своего зятя, — вспоминает он. — Они оба хорошо работали, но потом тесть узнал, что зять якобы плохо обращается со своей женой. Клан решил его «наказать». В какой-то день молодой человек просто не вышел на работу, отключив телефон. Сотрудники пришли к нему домой, там его не оказалось. А соседи рассказали, что к парню несколько раз приходили «потолковать» его родственники, из-за чего он даже спал с ножом под подушкой. И в итоге сбежал. Кстати, он мне потом прислал СМС-сообщение, что очень хочет сохранить место работы и вернется, как только решит личные дела. Но прошло уже полгода. Такие «азиатские страсти» сильно мешают работе.
Кроме того, нельзя нанимать в одну фирму узбека и таджика — хотя для русских выходцы из Средней Азии все «на одно лицо», но у этих наций сильная неприязнь друг к другу, и работать вместе они, вероятно, не смогут.
О том, что следующее поколение петербуржцев будет состоять из бывших граждан Узбекистана, предприниматели не волнуются. По их словам, у работников нет цели закрепиться в России.
— В основном к нам едут не из Ташкента, а из маленьких городов Бухары, Ферганы, Хорезма и захолустных селений. Бизнес там открыть невозможно, если нет родственников во власти, зарплаты в 2–3 раза ниже, чем здесь. Как правило, их цель — заработать на квартиру у себя в Узбекистане, — уверен Матвей Рахманов. — Или на образование детям. По их словам, оставаться здесь они не собираются, Россия для них — трамплин, чтобы выбиться из нищеты в Узбекистане.