Униформа и гибкий график
Мы встречаемся с ними у метро, на севере Петербурга. Они просят не уточнять, где именно, чтобы «не плодить конкурентов». Оказывается, в помоечной сфере спрос превышает предложение и найти «нетронутые» мусорные баки довольно сложно.
— Там, куда мы сейчас пойдем, бомжей пока нет, — объясняет Алексей. — Видимо, они до этих домов еще не добрались.
Мы познакомились с этой парой через соцсети: в одном тематическом сообществе Алексей (он просил не указывать его фамилию. — Ред.) похвастался, что, обыскивая помойки, он вместе со своей девушкой зарабатывает в месяц около 60 тысяч рублей, купил квартиру-студию и практически не ходит в магазины — почти все пропитание находит на помойках. Молодой человек согласился рассказать о своей работе корреспонденту «МК» в Питере». Я не знала, к чему готовиться и чего ожидать — людей, роющихся по помойкам, обычно автоматически причисляешь к опустившимся — бомжам, алкоголикам или наркоманам. Поэтому я даже не сразу опознала в спортивно одетых парне и девушке с рюкзачками тех самых «помойных старателей».
— Простите, что мы в грязной одежде, — извинился Алексей. — Это наша рабочая «униформа», куртку я стирал позавчера, но за два дня она снова испачкалась.
Пока мы идем до ближайшего мусорного контейнера, Леша делится радостью — вчера они с Аней нашли два серебряных кольца и четыре мобильных телефона. Это хороший улов. Мобильники вообще частая находка на помойке, иногда попадаются даже работающие.
— В нашем деле надо обладать метким глазом, уметь отличать никому не нужный хлам от выгодной вещи, — объясняет Алексей. — Важно не лениться, чтобы успеть быть первым. Я ценю в этой работе «гибкий график», то есть ты можешь сам планировать время и места поисков. Но при этом есть и самое хлебное время — например, наутро после праздников или в дождь. Плохая погода хороша тем, что отпугивает бомжей — им неохота рыться в помойках, перетряхивая мокрые пакеты. Еще очень важно в нашем деле везение. Есть у меня один знакомый дико везучий дворник. Недавно он подобрал выставленную на помойку картину. За рамой обнаружилось почти 30 тысяч украинских гривен — это по сегодняшнему курсу почти 64 тысячи рублей! Несколько раз находил работающие ноутбуки. А как-то в пакете из-под памперсов обнаружил коллекционный сотовый телефон со всеми документами. Он уже и работу дворницкую забросил, зачем, говорит, дворы мести и снег чистить, когда помойки кормят?
Кроссовки, куклы, крем для рук
За разговором мы подходим к первому контейнеру. Алексей прыгает внутрь и начинает разрывать пакеты в поисках «сокровищ», Аня стоит снаружи и сортирует найденное. Алексей работает без перчаток — говорит, в них неудобно. Если что, у Ани всегда с собой пластырь, влажные салфетки и перекись водорода.
— У меня уже глаз наметан, я десять лет этим занимаюсь и сразу вижу ценный пакет, — говорит он. Удача улыбается ему за первые же пять минут: Алексей находит вполне целые кроссовки Nike и целый пакетик с кремами — кто-то явно устраивал уборку в ванной комнате и выбросил полупустые баночки детской присыпки, крема для рук и лица, пудры, дезодорантов. Аня привычно проверяет сроки годности.
— Косметика — самый ходовой товар, — доволен Алексей. — Полупустые кремы уходят по 20–30 рублей за штуку. Если это «фирма», например, «Диор», то и по 100 рублей можно продать. Кроссовки быстро уйдут за 200 рублей.
В соседнем дворе «старатели» обнаруживают две замшевые женские сумки, сломанный строительный фен, мотки телевизионного кабеля. Затем находят мешок выброшенных детских игрушек — какие-то машинки и куколки без руки или ноги.
— Кабель стоит по 6 рублей за метр, здесь рублей на 60, — определяет на глаз Алексей. — Куколки пойдут на запчасти, по 10 рублей за штуку. Хорошо, когда попадаются игрушки из «Киндер-сюрприза» или «Лего», мы их собираем дома в отдельный пакет, за месяц накапливается достаточное количество, которое потом можно продать рублей за 500. Хотя, конечно, современные игрушки далеко не так ценны, как советские — за те можно выручить по несколько тысяч рублей, в зависимости от их сохранности.
По выходным все найденные «сокровища» Алексей и Аня либо продают уже знакомым перекупщикам, либо сами привозят на блошиный рынок, где их товар быстро разбирают. За выходные можно выручить от 10 до 15 тысяч, в зависимости от того, насколько активно они потрудятся в будни.
Осетрина на ужин, шашлык на обед
Периодически Алексей выуживает из помоечных недр что-то съедобное и передает Ане на пробу. Например, запаянную в вакуумный пакет копченую рыбу.
— У нее срок годности только сегодня истекает, — смотрит девушка. — Так что я знаю, что у нас сегодня будет на обед! Рыба с картошкой! Картошки мы набрали уже так много, что пока больше не берем. А на ужин потушу вешенки — вчера целую банку грибов нашли.
Молодые люди признаются, что помойки снабжают их пропитанием и в магазин они почти не ходят.
— Люди выбрасывают столько хорошей еды, что просто диву даешься, — говорит Аня. — Чего мы только не находили! Санкционные сыры, замороженную осетрину и говядину (видимо, кто-то, не глядя, чистил морозилку), элитный кофе. Каждый день набирается по килограмму мандаринов, они нам уже надоели, берем только для свежевыжатого сока.
— Давненько что-то кабачков не находили, — вздыхает Алексей. — Зато как-то захотелось шашлыка. И как по заказу в одной помойке нашли мясо, в другой — угли, в третьей — шампуры. Хотя, конечно, люди зажрались. У меня бабка блокаду пережила, а я сам в детстве убегал из дома, бомжевал, по три дня ничего не ел. С тех пор к еде по-особенному отношусь. И никакого «фу» к выброшенным продуктам нет — когда хочется жрать, не до брезгливости.
— Одно время мы жили рядом с «Пятерочкой», — говорит Аня. — Так сотрудники магазина каждый день в шесть вечера выносили на помойку целые мешки с едой. Один день в мусорку отправлялась молочная продукция, в другой день — мясо, в третий — фрукты. Нам просто не было необходимости идти в магазин! Сосисок как-то взяли на месяц вперед, потом пришлось их друзьям отдавать. Так же поступают и в других гипермаркетах. Правда, к сожалению, об этом знаем не только мы, и за выбрасываемыми продуктами обычно стоит уже целая очередь из желающих.
«Настоящее везение — если кто-то умер»
Люди, подходящие с мусорными пакетами, с удивлением и неодобрением смотрят на парочку, бодро копошащуюся внутри помойных баков. Кто-то спешит бросить свой пакет и побыстрее уйти, кто-то останавливается.
— Чем это вы тут занимаетесь? А ну-ка валите отсюда! — возмущается мужчина предпенсионного возраста. — Зачем пакеты рвете? Люди специально в них мусор собирают!
— Мужик, мы вещи ищем, — отвечает ему Алексей. Этот ответ жильца удовлетворяет, и он уходит.
Алексей и Аня уже привыкли к негативу со стороны окружающих.
— Главное — найти контакт с дворниками, — объясняют ребята. — Поэтому мы всегда работаем очень аккуратно, ничего не разбрасываем, все ненужное складываем обратно. Нас многие уже знают, поэтому не гоняют. С бомжами сложнее. На всякий случай носим с собой перцовый баллончик. Но пока ни разу еще его не применяли. Вообще, если видим, что помойка уже «занята», мы просто уходим.
В поисках «добычи» Алексей и Анна обходят окрестные дворы, заходя вглубь новостроек. Но ничего интересного уже не находят — чем дальше от метро, тем дешевле жилье и, соответственно, «беднее» отходы.
— Самые хлебные места в новостройках — на Комендантском проспекте, — говорит Алексей. — Там квартиры стоят дорого и мусор качественный. Очень люблю район Черной речки и Пионерской. Там много старых квартир, пенсионеров, и среди мусора попадаются настоящие сокровища. Самое большое везение — если кто-то переезжает или умер. Родственники умершего обычно выкидывают полквартиры не глядя — считают, что у вещей «плохая энергетика». Если ты в это время оказался в нужном месте — тебе крупно повезло: выбрасывают хрусталь, коллекции марок, старые книги. Все это стоит много денег, о чем люди даже не хотят думать. Например, за кирзовые сапоги можно выручить 500 рублей. За чугунную сковороду — 400 рублей. Многие коллекционеры охотятся за советскими елочными игрушками. Даже бархатное покрывало на кровать, модное в советское время, можно продать за 500 рублей. А Петроградка и центр — вообще золотое дно. Но там, во-первых, много закрытых дворов, от которых нужно знать коды, а во-вторых, много «своих» бомжей — они первыми забирают все ценное.
По словам Алексея, бомжи плохи еще и тем, что не ведают, что творят.
— В основном это опустившиеся люди, которые ищут себе «на бутылку», — говорит он. — Например, найдя работающий ноутбук, они просто выдирают из него металлические детали, которые можно сдать. Один раз видел, как бомж нашел медный самовар (а такая находка около 20 тысяч рублей стоит!) и смял его, чтобы было удобней нести.
Сам Алексей — отнюдь не алкоголик и не бомж. По образованию он монтер лифтов, но уже много лет занимается ремонтом телефонов. Однако в теплое время года любит рыскать по помойкам — тут и азарт, и «гибкий график».
— Мы с Аней не профессионалы, мы любители, — признается он. — Поэтому зимой не работаем — руки мерзнут.
