«Должен выглядеть лучше всех»
Наш фотокорреспондент запечатлел Николая Федоровича 10 лет назад, когда он был начальником военно-оркестровой службы Ленинградского военного округа и дирижировал сводными оркестрами на Дворцовой площади в день рождения Петербурга. Сейчас Николай Федорович уже на пенсии. Он отдал службе в армии и музыке более 36 лет.
— Вообще-то я не собирался становиться военным дирижером, — рассказывает Ущаповский. — Я окончил музыкальное училище в Житомире, меня забрали служить в армию. Служба была не сахар, поэтому на предложение поступать на военно-дирижерский факультет в Москву я откликнулся с удовольствием — хотелось отвлечься от солдатской жизни и побывать в столице. Экзамены сдал легко и стал курсантом военно-дирижерского факультета Московской государственной консерватории. Неожиданно мне понравилось дирижировать, я увлекся этим делом.
Военный дирижер — это не только музыкант, но и прежде всего военный — каждое лето всех курсантов отправляли в лагерь, где они осваивали военную науку, ведь каждому выпускнику присваивалось звание лейтенанта.
— Нас учили тактике, огневой подготовке, отдельное внимание уделялось строевой подготовке, — вспоминает Николай Федорович. — Важны выправка, знание всех воинских ритуалов. Ведь в чем особенность военного оркестра? Его не только слушают, но и смотрят! Военный дирижер должен выглядеть в строевом отношении лучше всех в части.
«Доказывали, что армия еще жива»
Молодого дирижера после окончания учебы распределили в Горьковское училище связи, которое в этом же году перевели в Ленинград. Так Николай Федорович оказался в Северной столице.
— Мне пришлось создавать оркестр с нуля, все музыканты остались в Горьком, — говорит дирижер. — Но уже на первом конкурсе среди 56 оркестров Ленинградского военного округа наш «новенький» оркестр занял третье место! А еще через год мы стали первыми. Потом меня пригласили дирижировать оркестром штаба Ленинградского военного округа, и в 1988 году наш оркестр выиграл первое место на музыкальном конкурсе Вооруженных сил Советского Союза! Тогда нас в качестве поощрения отправили в Швецию, где мы впервые выступали перед иностранцами — на плац-концерте в пригороде Стокгольма. Как сейчас помню, наш выход был следующим после Королевского оркестра норвежской гвардии. Все ребята — как на подбор: под два метра ростом, у них идеальная выправка. И нам после них тоже надо было не ударить в грязь лицом, тем более русский военный оркестр там еще никогда не видели! Нас приняли очень хорошо, с любопытством, а когда в финале мы спели песню на шведском языке, то зал встал! Это была победа.
Успех в Швеции открыл для ленинградского военного оркестра дорогу на другие международные военные фестивали. Николай Ущаповский объездил всю Европу — его приглашали в Финляндию, Германию, Голландию, Швейцарию, Австрию. Побывали и в Америке.
— Я тогда уже был назначен начальником военно-оркестровой службы ЛенВО, — вспоминает Николай Ущаповский. — Это было время, когда офицерам не платили зарплату месяцами, люди начали уходить. У меня было страстное желание спасти оркестр, не дать ему развалиться, поэтому я старался организовывать выезды за рубеж — это стимулировало музыкантов. В 90-е годы Вооруженные силы сотрясала череда реформ, в стране — разруха, а мы представляли нашу армию за границей, доказывали, что еще живы и держимся. Как-то на одном из совещаний командующий войсками округа так и сказал: «Из всех Вооруженных сил у нас только оркестровая служба полноценно выполняет свои функции!»
Глядя на заграничные музыкальные фестивали военных оркестров, Николай Ущаповский пришел к выводу, что и в Петербурге возможно нечто подобное.
— Первый такой фестиваль мы провели в 1993 году, — говорит дирижер. — Военные оркестры маршировали по Невскому проспекту. Они торжественно выходили на Дворцовую площадь и сводным оркестром в 500–600 человек дали первый концерт. Эти фестивали стали настоящим праздником для города, особенно когда к нам начали приезжать оркестры из других стран — Швейцарии, Германии, США, Финляндии. Помню, финскому взводу карабинеров на таможне не разрешили провезти через границу свои автоматы, которыми они делали праздничный залп во время фигурной маршировки. Пришлось просить наше командование выделить финнам автоматы Калашникова. А у оркестра янычар из Турции пограничники долго не пропускали их изогнутые традиционные мечи. Но все наши старания были не зря — петербургский фестиваль знали и любили, а в год 300-летия Петербурга его признали лучшим событием в рамках празднования юбилея. После такого общегородского признания мне присудили звание народного артиста.
«Демократы хватали меня за ноги»
В жизни военного дирижера бывало немало экстремальных ситуаций, хотя в военных действиях он участия и не принимал.
— Я дирижировал на закрытии Игр доброй воли, — вспоминает Николай Федорович. — Нужно было подготовить программу для сводного оркестра — 720 человек, все проходило на стадионе имени Кирова. Я дирижировал, стоя у кромки поля. В день выступления ФСО вдруг распорядилась — дирижер должен стоять в другом месте — под трибунами. А это на 30 метров дальше от оркестра! Я был в ужасе: как я буду управлять музыкантами, ведь звук будет доходить ко мне с опозданием, а у нас ведь каждая доля секунды имеет значение! Пришлось дирижировать на четверть такта вперед, это было страшное напряжение, после концерта я был весь мокрый от пота.
Работа главного дирижера накладывает свои обязательства — например, именно Николай Ущаповский дирижировал оркестром во время парадов на Дворцовой площади ко Дню Победы.
— Это огромная ответственность, ведь тебя слушают и на тебя смотрят тысячи людей, руководство города и все военное начальство, — говорит он. — Нет права на ошибку. Я еще застал последние советские парады. Тогда после парада во время демонстрации трудящихся произошло ЧП: в какой-то момент группа настойчивых демократов прорвалась через оцепление на Дворцовую площадь. Меня тогда с подставки пытались стащить за ноги, чтобы оркестр «захлебнулся». Но мы продолжили играть. После этого случая всем участникам парада, офицерам-дирижерам присвоили воинское звание на ступень выше.
Снайперы Билла Клинтона
Отдельная история — сопровождение почетного караула во время приезда первых лиц государства.
— Наш оркестр встречал всех — и Гельмута Коля, и Ким Чен Ира, и английскую королеву, — вспоминает Николай Ущаповкий. — Как правило, мы сопровождали церемонию возложения венков на Пискаревском мемориальном кладбище. Помню, когда приезжал Гельмут Коль, был сильный мороз — 18 градусов. Обычно оркестр в такую погоду даже не выводят, потому что конденсат на инструментах замерзает. Нам выдали спирт, чтобы музыканты заливали его в инструменты. Меня тогда поразило, что канцлер Германии шел без шапки, несмотря на мороз — понимал политическую важность момента. А когда приезжал Билл Клинтон, нам дали строжайшее указание — резких движений во время церемонии возложения венков не делать, поскольку вокруг дежурили американские снайперы. Возникла проблема. Ведь оркестр стоит внизу и ждет, когда возложат венки и главы государств поправят ленточки. Именно в тот момент, когда они выпрямляются, нужно начинать играть гимн, не раньше и не позже. Но ведь оркестр видит только спины президентов! Поэтому я, как глава оркестровой службы, стоял сбоку и давал отмашку дирижеру, что можно начинать играть. Было нервно — вот я махну сейчас рукой, а вдруг это неправильно поймет охрана Клинтона?
«Не просто махать руками»
Сейчас, когда Николай Федорович уже несколько лет на пенсии, он с удовольствием вспоминает свою службу.
— Я ни о чем не жалею и сейчас бы повторил свою жизнь, — говорит он. — Ты чувствуешь, что представляешь свою страну, работаешь на ее образ. Хотя профессия дирижера — одна из самых непонятных и тайных в мире, очень трудно объяснить, что такое управление оркестром. Ведь задача дирижера — не просто махать руками и задавать темп, но еще и донести до музыкантов свое понимание музыки, чтобы они почувствовали твою энергетику. Они моментально это улавливают, «заводятся» и рождают особую энергию, которая идет уже в зрительский зал. Когда этого нет, то нет и чувства полета, ощущения, что ты «улетаешь» в мир музыки. Вот в чем секрет хорошего дирижера.
