«Нас постоянно выгоняли»
— Мы были полны творческой жадностью... Нас снимали с водосточных труб, когда мы ночью лезли в театр, чтобы отрепетировать то, что мы не успевали к завтрашнему спектаклю. Преподаватели приходили с утра и видели, что мы опять разгромили всю аудиторию, придумывая какое-то новое сценическое пространство... В то же время нас всех по очереди выгоняли с курса, а мы делали творческие извинения, доводя преподавателей до кипения... Из 26 человек в итоге выпустились 13, а в профессии остались 7 человек.
Главное — честность
— Мы выпускались не в самое хорошее время для профессии. Фильмы не снимались, театры были не в лучшем положении. Но мы были загружены своей работой на курсе, погребены под прекрасным театральным материалом, которому отдавали жизнь. Не было ужаса: «Как дальше жить?», «На что?», «Что делать?». Я понимал, что мы выходим и впереди — очень много интересной работы, какой и где — не важно!
Самый главный совет — будьте преданы своей профессии. Если будете честно работать — вас заметят. Яркий пример — Андрюша Панин, Царствие ему небесное. Начинал с маленьких ролей. С его непонятным внешним видом, дикцией и так далее он своими мировоззрением, настойчивостью, фантазией добился главных ролей, стал звездой. Заслуженно, не глянцево! Есть другие пути стать главным героем... Но надо все равно делом доказать, что ты имеешь право занимать это место.
«Всегда спорил с режиссерами»
— В профессии я очень наглый и всегда был таким. Как был вопрос ко мне-студенту: «Что ты такой наглый?», так он и остался по сей день. Иногда коллеги из МХТ говорят: «Ну, у тебя статус, ты можешь позволить сказать режиссеру...» А я всегда «говорил» режиссеру. Меня учили быть не только исполнителем, но и доказывать свою правоту. Но прежде чем спорить с режиссером, нужно уметь сделать то, что от тебя просят, а уж потом предлагать свое.
«Пореченкова жестоко подставили»
— После того, как я вышел со значком «Дети вне политики» (Хабенский явился с ним в Кремль на вручение ему Путиным ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени в день, когда Совет Федерации рассматривал «закон Димы Яковлева». — Ред.), журналисты оборвали мне телефон с приглашениями на свои телешоу как эксперта по каким-то немыслимым делам. Но я считаю: пусть каждый занимается своим делом, я не эксперт.
Мне неприятно, что моего товарища Мишу Пореченкова недавно жесточайшим образом журналисты просто подставили, сделав себе однодневную рекламу. Эти люди растоптали многие годы работы Миши. Но уверен, все это зарастет...
Революции безмозглых пацанов
— Когда в стране была первая попытка переворота — ГКЧП, мне было 19 лет. И я хорошо помню тот кураж, с которым побежал на баррикады. Тогда Собчак сказал: «Все питерские, кто любит свой город, вперед, на баррикады!» И мы, студентами, там стояли — у нас под ногами были зажигательные смеси, и я был готов их бросать. И это некоторым образом соединяется для меня с тем, что сейчас происходит на Украине. Там такие же безмозглые пацаны, как я когда-то, прибежали на клич: схватили-бросили-загорелось! С этого куража все начинается, а потом им дают каски, дают нашивки. Я помню, как после ГКЧП мой преподаватель сказал: «Если бы произошел переворот, мы бы с вами тут не сидели». Во время второго путча я уже был умнее и не пошел ничего переворачивать.
Нелюбимая черта характера
— С одной стороны, эта черта мне нравится, ее можно преподнести как понимание, но с другой… В общем, достаточно мягкий человек. Не на сцене, а в бытовых вопросах.
«Не сяду в режиссерское кресло»
— Приходит такой этап, когда надоедает играть, хочется почувствовать власть… Я понимаю этот зуд актера стать режиссером, но в этот момент нужно включать голову. И если ты ни разу не встречался с большими режиссерами, то можешь, к своему несчастью, сесть в режиссерское кресло. Но если ты в жизни имел неосторожность столкнуться с настоящим режиссером, то ты понимаешь, какие для этого нужны мозги… Я никогда не сяду в режиссерское кресло. У режиссера другое понимание мира. Я же могу поделиться только своим лоскутком понимания мира, но не всей картиной.
Благотвори-тельность — это репутация
— Благотворительность — это ежедневная работа. Каждый день тебе нужно пройти 10 километров туда-обратно в любую погоду. Я это так понимаю. Мой благотворительный фонд занимается помощью детям с онкологией головного мозга. Несколько лет назад я все тащил на себе, сейчас помогают девчонки из штаба. Наверное, благодаря своей работе и какой-то репутации я могу отвечать, что собранные деньги пойдут куда надо. Репутация фондов очень важна. Она тяжело и бережно собирается, но легко разрушается. Чулпан Хаматова, Ксюша Раппопорт, Дуня Смирнова и другие, мы очень этим дорожим… Сто раз переспрашиваем, кого-то не пускаем, встаем стеной, лишь бы не натоптали... Вот недавно один благотворительный фонд подал в суд на другой. Ужас! Мы всей гурьбой приехали на заседание (я, Женя Миронов, Наташа Водянова и другие), хотели посмотреть на того человека, который еще и имеет наглость судиться с таким же благотворительным фондом. Но нас увидели — и сразу перенесли заседание.
Счастье и мечта
— Для меня счастье в настоящий момент — это когда тебя понимают, как говорили в известном фильме. А вот мечтой я не поделюсь. Если вы готовы рассказать о своей мечте всем, то это не мечта, это фуфло.
Фото: bandstar.ru
