В разговоре с журналистом «МК в Питере» Шестаков рассказал, как в 46 лет решил сменить профессию и стал комментатором.
«В СКА не взяли»
— Андрей Архипович, расскажите, когда вы увлеклись хоккеем? Может, играли в детстве?
— Почти 60 лет назад я начал играть в хоккей за команду завода «Красная заря». Тогда все пытались попасть в СКА, но я отбор не прошел. Тренер Евгений Серебряков меня не взял в команду. По иронии судьбы этот специалист через несколько лет начал работать с будущим саксофонистом Игорем Бутманом.
— Наверняка вы были не только практиком, но и теоретиком?
— В те времена я скупал все спортивные газеты и справочники. Я зачитал до дыр практически все книги Тарасова. Когда же я стал взрослее, друзья говорили мне, что я знаю столько историй, связанных с хоккеем, что мне надо идти в комментаторы. Но тогда это было сделать нереально, потому что нужно было окончить факультет журналистики. А я на тот момент уже был выпускником ЛИТМО и музыкального училища по классу бас-гитары. Поступать в еще одно высшее заведение у меня не было возможности, и я отказался от этой мысли.
— Тогда как пришли к работе комментатора?
— В 1999 году я случайно увидел в газете объявление о наборе на курс телекомментаторов на базе Пятого канала, тогда он назывался «ТРК Петербург». Курсами руководили Геннадий Сергеевич Орлов и Эрнест Наумович Серебренников, они — мэтры петербургской телевизионной журналистики. Курсы были платными. Сейчас точную цифру не назову, но в долги мне пришлось влезть приличные. Набралась группа из 10 человек. Нас предупредили, что гарантии трудоустройства нам никто не дает. Сказали, что все нам расскажут и покажут, а дальше мы сами должны выплывать и искать работу.
— Кто-то из вашей группы начал работу в спорте?
— Так получилось, что в итоге один я из 10 студентов стал работать на телевидении в качестве комментатора. Я много лет параллельно работал музыкантом, но настолько любил хоккей, что хотел во что бы то ни стало стать комментатором.
Подмастерье мэтра
— Какой была ваша первая работа?
— Мне повезло, потому что меня взяли в телекомпанию «Адамово яблоко» в программу «Наш спорт». Мой первый сюжет был о завершении чемпионата России по хоккею. На телеканале работали профессиональные журналисты, они мне очень помогали. Мне было 46 лет, а они — молодые люди, вот так поздно я начал профессионально заниматься журналистикой. Я делал сюжеты о соревнованиях по гимнастике, аквабайку, шахматам, волейболу и другим видам спорта. Я проработал в телекомпании два года, и это время стало моими журналистскими университетами.
Долгое время я был помощником Геннадия Сергеевича Орлова. Причем работал бесплатно, как волонтер. По газетам и справочникам собирал информацию для его эфиров. Я сидел на комментаторской позиции вместе с Геннадием Сергеевичем, иногда он мог дать мне слово, и я вставлял свой комментарий.
— Вам не было обидно выступать в качестве подмастерья? Не смущала работа среди молодых коллег?
— Я понимал, что Геннадий Сергеевич — мэтр журналистики. Мне было где-то обидно, что я, великовозрастный журналист, сунулся в это дело, а вокруг меня молодые люди. Но в то же время я понимал, что молодые коллеги только читали о советском хоккее в интернете, а я видел все живьем.
— Помните свой комментаторский дебют?
— Помню этот день как вчера. СКА играл против «Металлурга» во дворце на Ждановской набережной. Я пришел на матч заранее, приготовил всю информацию и ждал Геннадия Сергеевича. Команды вышли на лед, сыграл гимн, а Орлова все нет. Режиссер говорит мне в наушник: «Давай ты начнешь, а потом Геннадий Сергеевич подъедет, и вы продолжите вместе».
Если бы мне сказали накануне, то я бы не спал ночь и волновался. Но тут я даже не успел подумать о волнении. Первый период я провел сам, а в середине второго приехал Геннадий Сергеевич. Оказывается, у него тогда сломалась машина. Таким образом и состоялся мой дебют.
— Куда дальше повела вас журналистская тропа?
— Позднее в городе появился новый телеканал — СТО. Сейчас это телеканал «78». Мне позвонили из пресс-службы СКА и предложили прокомментировать открытую тренировку в Ледовом дворце. Я согласился и попросил дать мне радиомикрофон и коньки. Зрителей собралось около трех тысяч. Я был свободен в действиях, мог подъезжать к кому угодно. Например, отбивает вратарь хорошую шайбу, а я к нему подъезжаю и задаю вопросы.
Ближе к концу тренировки игроки выстроились на синей линии и стали бросать по воротам. Я называл имя каждого игрока, глядя только на его лицо: на тренировочной форме нет ни фамилии, ни номера игрока. Я не совершил ни одной ошибки, и это был мой фактический экзамен. На следующий день мне позвонили с СТО и предложили роль комментатора хоккейных матчей СКА. Это был 2003 год.
«Критиковать тактику может только эксперт»
— А другие турниры комментировали?
— Да. Дальше — больше. Мне позвонили с телеканала ТВЦ и спросили, не хочу ли и я поработать на чемпионате мира по хоккею в Гетеборге. В тот момент я был за рулем и чуть не въехал в фонарный столб. Конечно, я сразу согласился. На турнире работал вместе с Сергеем Ческидовым. Буквально на первом же матче понял, что не успеваю следить за протоколом: настолько быстрый хоккей демонстрировали игроки. Тогда я заперся в гостиничном номере и выучил сразу шесть составов наизусть. Даже Владимир Владимирович Юрзинов мне сделал комплимент и отметил, что я очень хорошо знаю игроков финской сборной. К сожалению, это был первый и последний чемпионат мира в моей практике. Больше меня не приглашали.
Когда проходили следующие чемпионаты мира, я ужасно переживал и не находил себе места. Думал, почему не я там работаю, я же могу это делать, у меня богатый опыт. А сейчас нет чемпионатов мира, и я спокойно живу. Может, это мой эгоизм так проявляется.
— С современным СКА работать сложнее, чем с тем, который был в начале вашего пути? Все-таки клуб находится в поле постоянной критики.
— Я бы не сказал, что стало сложнее работать. С точки зрения комментатора, ничего не изменилось.
— Вы получали замечания о вашей работе от Романа Ротенберга?
— Не получал, и это очень важно. Хотя я знаю, что там отслеживается каждое слово.
— А что касается болельщиков? Явно поступает критика.
— Сейчас мне приходит огромное количество негативных комментариев от болельщиков. Пишут, что я продался руководству клуба. Вот такая обратная сторона медали. Я работаю не только на матчах СКА, комментирую также игры «СКА‑1946» и «СКА-Нева». Эфир идет в YouTube и «ВКонтакте», и меня могут слушать болельщики из разных городов. Они пишут приятные комментарии, даже приглашают в свои города — это приятно. Болельщики из других городов меня ценят, я этим горжусь.
Когда я пришел на телеканал, руководство поставило передо мной задачу перетянуть зрителя на наши эфиры. Картинка трансляции ведь везде одинаковая, а комментарии разные. Я, например, люблю рассказывать всякие истории, но многим болельщикам это не нравится. Я им отвечаю: «Ребята, какие проблемы. Включайте КХЛ ТВ. Там будет исключительно “шайба налево, шайба направо”. Это специализированный канал, а у нас общедоступный. Наша аудитория — пенсионеры, домохозяйки и люди, которые, грубо говоря, не отличают клюшку от шайбы. Мне же их надо чем-то привлечь. Если я буду рассказывать только про игру, им будет неинтересно».
— Комментатор должен сохранять нейтралитет или все-таки может болеть за свою команду?
— У меня типовой трудовой договор с каналом, а не с клубом. Если говорят, что я продался руководству клуба, то отвечаю, что я получаю зарплату от телеканала. В моем договоре ничего не сказано про клуб. Здесь тонкая грань. Когда команда играет удачно, то здесь всем хорошо. А когда проигрывает, ребят нужно поддерживать.
— У вас есть возможность общения с игроками команды?
— Благодаря Роману Борисовичу я могу заходить в раздевалку после матчей и общаться с игроками. В 2015 году у меня был неприятный эпизод, связанный с хоккеистом. Утром мне поступает звонок: «Это Евгений Кетов. Мне сказали, что во время вчерашнего матча вы меня ругали. А у меня дети ходят в садик, и им там говорят про плохую игру папы». Я быстро начинаю вспоминать матч и понимаю, что я, наоборот, положительно оценивал его игру. Я поехал на телеканал, взял запись трансляции и отдал ее Евгению. Сообщил, что готов принести извинения, если сказал что-то лишнее. Потом уже Кетов подошел ко мне на Дворцовой площади во время празднования победы в Кубке Гагарина, мы проговорили эту ситуацию. Видимо, кто-то из недоброжелателей донес ему неверную информацию.
— Как вы считаете, комментатор может критиковать тренерские решения, вмешиваться в тактику игры или должен быть сторонним наблюдателем?
— Ни в коем случае комментатор не может критиковать тактику. Это может делать только эксперт — бывший хоккеист или тренер, у меня права нет. Я все-таки хоккеист-любитель, хоть и понимаю правила. Я считаю, что в эфире должны работать один комментатор и один эксперт. Это идеальный расклад. Я не должен анализировать игру и выполнять не свою работу, я должен «гонять шайбу» и следить за ходом игры.
— Может, мечтаете с кем-то из действующих или завершивших карьеру хоккеистов прокомментировать матч СКА?
— Любого хоккеиста взял бы в напарники. Однажды мне удалось поработать с Сергеем Гимаевым. Мы комментировали матч СКА — «Нефтехимик». Мы много лет дружили, но, к сожалению, в эфире находились вместе только один раз.
