Зигзаги судьбы Натальи Кучинской
По два золота увезли из Мехико москвич Михаил Воронин, витебчанка Лариса Петрик и ленинградка Наталья Кучинская. Ленинградскую гимнастку удостоили еще и титула «Невеста Мехико». В древней стране ацтеков существовал ритуал: ежегодно выбирали самую красивую девушку и приносили в жертву богам. В ХХ веке от второй части отказались, но, когда в Олимпийскую деревню пришли посланцы оргкомитета и объявили Кучинской об оказанной высокой чести, та возмутилась: «Какая еще невеста, я — советская гимнастка!»
В родном городе Наталья окончила знаменитую физико-математическую школу № 239. Ее выпускниками являются не только лауреаты Филдсовской премии (для математиков это аналог Нобелевской) Григорий Перельман и Станислав Смирнов, но и музыкант Борис Гребенщиков (внесен Минюстом России в реестр физлиц, выполняющих функции иноагента), чемпион мира по шахматам Александр Халифман, бывший президент «Зенита» Сергей Фурсенко. Учебу в такой серьезной школе Кучинская успешно совмещала с занятиями спортом.
Ее мама была одной из основательниц ленинградской школы художественной гимнастики. Она же стала первым тренером для Наташи и ее сестры Маши, в будущем чемпионки мира по художественной гимнастике в групповых упражнениях.
«Нас просто не с кем было оставить, и мама брала в зал, — вспоминала в одном из интервью олимпийская чемпионка Мехико. — Сестра по характеру спокойнее меня, она осталась в художественной гимнастике. А я носилась по залу как сумасшедшая, всем мешала, и мама отвела меня к „смежникам“, в гимнастику спортивную».
Уже в 16 лет Наталья добилась первых побед на чемпионате СССР, а в 17 выиграла соревнования на трех снарядах на чемпионате мира.
«Кучинскую отличал стиль, сопряженный с невероятной для того времени сложностью, и душа, которая проявлялась в каждом движении, — отмечала в одном из интервью девятикратная олимпийская чемпионка Лариса Латынина. — Горжусь тем, что была старшим тренером команды, за которую выступала Наташа».
В Мехико советским гимнасткам нужно было во что бы то ни стало опередить в командном многоборье соперниц из Чехословакии, ведомых олимпийской чемпионкой Токио Верой Чаславской. Одна из самых известных спортсменок своей страны подписала манифест «Две тысячи слов», составленный известным публицистом Людвиком Вацуликом. Это была программа реформ, направленная на построение «социализма с человеческим лицом».
После того как в Чехословакию для подавления «Пражской весны» вошли армейские контингенты стран Варшавского договора, Чаславска на всех соревнованиях демонстративно отворачивалась от стоявших вместе с ней на пьедестале почета советских гимнасток. Критическим моментом олимпийского турнира стали ошибки, которые допустили на своих коронных снарядах тогда еще совсем юные и неопытные Любовь Бурда и Людмила Турищева. Страховать подруг по команде пришлось более опытным гимнасткам, и 19‑летняя Кучинская великолепно справилась со своей задачей. Хотя в индивидуальном многоборье ей так и не удалось опередить Чаславску.
Впрочем, это не помешало экспансивным мексиканцам оказывать всевозможные почести Невесте Мехико. Чуть ли не все мужское население страны готово было отдать ей руку, сердце и банковский счет. Особую настойчивость проявлял сын президента страны. На балу олимпийцев сеньор Мигель даже сделал Кучинской официальное предложение, но получил отказ.
Замуж Невеста Мехико вышла за оказавшегося «цеховиком» киевлянина Александра Котляра, который организовал «левое» производство на родном предприятии. Супруга экс-чемпионки посадили. Наталья поначалу возила ему передачи, а потом подала на развод. Через какое-то время Котляра выпустили, и он сразу уехал за океан. Между тем кто-то в криминальном мире посчитал, что у Кучинской могли остаться капиталы экс-«цеховика», и Наталью похитили. Требовали выкуп. Спасло ее вмешательство бывшего мужа. Женщина вернулась в родной Ленинград, а после подписала контракт на тренировки детей в Осаке. На дворе был 1991‑й. В Японии Наталье было трудно без поддержки родных, и в этот момент вновь появился экс-супруг, позвал Кучинскую к себе. Даже купил ей гимнастический клуб в штате Иллинойс. В России 1990‑х было не до бывшей чемпионки, и постепенно о гимнастке забыли. Однако полуюбилей мексиканской Олимпиады — повод вспомнить о коротком, но ярком взлете Невесты Мехико.
Короткая жизнь Елены Шушуновой
За 20 лет, которые разделяют Мехико и Сеул, спортивная гимнастика неимоверно усложнилась и заметно помолодела. Исполнять сложнейшие элементы, близкие к цирковым трюкам, по силам было только совсем юным девчушкам. В сборной СССР 19‑летняя ленинградская гимнастка Елена Шушунова была уже ветераном. Остальным пяти участницам Олимпиады‑1988 в женской сборной СССР по спортивной гимнастике было от 15 до 17 лет.
В спортивной школе Шушунову не считали особо перспективной, и ей повезло, что в 10 лет она попала к тренеру Виктору Гавриченкову. Уже в 11 Елена выполнила норматив мастера спорта международного класса и вошла в обойму сборной СССР, пробиться в которую было неимоверно сложно. В 15 Шушунова считалась нашей главной олимпийской надеждой Лос-Анджелеса, но Олимпиаду‑1984, которая могла стать ее звездным часом, по решению партийных властей советские спортсмены бойкотировали.
Зато на ЧМ‑1985 в Монреале Шушунова блистала и вместе с киевлянкой Оксаной Омельянчик разделила титул абсолютной чемпионки мира, выиграв также соревнования в опорном прыжке. Как-то в разговоре с журналистом «МК в Питере» Елена призналась, что если бы не стала чемпионкой в Канаде, то она, возможно, просто закончила с гимнастикой и в ее жизни не было бы Олимпиады.
В Сеуле украшением гимнастического турнира стала дуэль Шушуновой с румынкой Даниэлой Силиваш. Она не имела такого политического подтекста, как соперничество Кучинской и Чаславской в Мехико. Только Силиваш в тот год была фантастически сильна и по праву носила звание наследницы легендарной румынской гимнастки Нади Команэчи.
После предварительных соревнований советская гимнастка опережала главную соперницу на 0,05 балла. На первом снаряде, своем коронном опорном прыжке, Шушунова получила максимальную десятку, увеличив отрыв до 0,1. На брусьях уже Силиваш заработала 10 баллов, и показатели гимнасток сравнялись. Третий снаряд — бревно, и Шушунова вновь выходит в лидеры, получив за свое упражнение 9,925, на 0,025 больше Силиваш. За вольные упражнения обе гимнастки получили максимальные десятки — и олимпийской чемпионкой стала Шушунова!
Эти соревнования стали последними в карьере ленинградской гимнастки.
«Физических сил у меня еще оставалось предостаточно, но была безумно вымотана психологически, — вспоминала Елена. — Тогда мне нужно было просто отдохнуть месяц-другой, а вместо этого тренеры заставляли каждый день еще больше пахать на тренировках. В один прекрасный момент не выдержала — и ушла навсегда».
После этого Шушунова пробовала себя в судействе, участвовала в турнирах профессионалов, где нагрузки не столь велики, в гимнастических шоу. А потом просто исчезла из спортивной жизни. Попав в небольшую аварию, Елена заехала в автосервис и там познакомилась с будущим мужем. Родила сына и решила, что со спортом покончено уже навсегда.
В «подполье», по собственному признанию, олимпийская чемпионка Сеула просидела три года. Как раз в это время Северная столица готовилась принять Игры доброй воли. Шушунова сама предложила свои услуги. Работала в оргкомитете, затем — в Горспорткомитете, преподавала в педагогическом университете им. Герцена. В 2018 году жизнь Елены трагически оборвалась: она попала в больницу с запущенной пневмонией, и врачи не смогли ее спасти. Олимпийская чемпионка не дожила даже до 50.
Шушунова в чем-то опередила свое время в гимнастике. В вольных упражнениях она исполняла прыжок, который на сленге назвали «шушкой»: гимнастка делала поворот на 180 градусов и приземлялась в упор лежа. Что-то на грани акробатики и фантастики. Из современных спортсменок его может выполнить только лидер американской сборной Симона Байлз. Когда его исполняла сама Шушунова, советским гимнасткам не было равных на Олимпиадах. Из нового поколения российской сборной повторить этот элемент никто не может.
