«Проблемы были со мной»
— Дизайнером костюмов вы начали работать после первых успехов Артура?
— Все началось, когда Артур в шесть лет еще делал первые шаги в фигурном катании. Тогда даже не думала, что сын добьется таких успехов. Костюмы были такие детские, веселые! Хотя можно сказать, что работаю по специальности: в Омске окончила художественно-графический факультет педагогического университета.
— Шил ли на протяжении карьеры Артур костюмы у других мастеров и давали ли вы в таком случае какие-то советы?
— Перед чемпионатом мира в Москве в 2011 году костюмы членам сборной России шили централизованно за счет ФФККР в одном из ателье в Санкт-Петербурге. Что-то подсказывать коллегам не считала возможным. Именно поэтому костюмы для сына всегда старалась делать сама.
— С капризами с его стороны когда-нибудь сталкивались?
— Любой дизайнер сталкивался с ситуацией, когда костюмы, как мы говорим, идут тяжело. Что-то не складывается, постоянно нужно вносить какие-то поправки. С Артуром таких проблем никогда не было. Проблемы были со мной. Всегда хотела сделать что-то по-своему, и коллективу, который работал над костюмами, доставалось по полной.
«Последнее слово — за командой»
— А с Алексеем Николаевичем Мишиным были проблемы?
— Никогда. И сам он, и его постановщики всегда доверяли дизайнеру. Конечно, последнее слово оставалось за ними. Нужно было получить от тренера и постановщика либретто программы, подумать и предложить несколько вариантов, из которых выбирался тот, который с их точки зрения наиболее полно отражал идею программы. Так мы работали над костюмами не только для Артура, но и для других фигуристов из мишинской группы.
— С кем из двух мэтров, которые очень тщательно подходили к выбору костюмов, было сложнее работать, с Алексеем Николаевичем Мишиным или с Татьяной Анатольевной Тарасовой?
— Никакой разницы не ощущала. С Тарасовой мы сотрудничали недолго. Она всегда прислушивалась к нашим предложениям, но последнее слово оставалось за ней и ее командой. Когда начиналась наша совместная работа, у них же уже было свое видение программы, музыки, костюма. Требовалось просто понять их замысел и воплотить его в жизнь.
— Легко ли понять замысел тренера Гачинского, ученики которого заказывают костюмы в вашем ателье?
— В голову любого человека залезть сложно, но мы с сыном на одной волне. Многие тренеры так скрупулезно подходят к пошиву костюмов, что уходят в настоящие дебри. Запутывают и себя, и других. С Артуром у нас никогда такого не бывает.
Цитаты как изюминка костюма
— Какой костюм Артура вы считаете самым большим достижением?
— Каждый новый казался достижением. Мне очень нравился «Вампир», в котором он стал серебряным призером чемпионата Европы — 2012 в Шеффилде. Интересную «фишку» придумали для костюма к поставленной Юрием Смекаловым программе на музыку к «Анне Карениной»: на боку поместили цитату из романа Льва Толстого. Сейчас все костюмы хранятся в нашей мастерской. Каждый интересен и дорог.
— Большая ли команда работает в вашем ателье?
— Три человека. С конструктором Викторией Назаровой работаем с момента нашего переезда в Санкт-Петербург, когда 8‑летнему Артуру пошили «чаплинский» костюм.
— Круг клиентов велик?
— У нас шьются фигуристы, которые тренируются в ведущих школах Санкт-Петербурга: СШОР, «Звездный лед», Клуб фигурного катания Тамары Москвиной. Обращаются и зарубежные спортсмены. Точной цифры назвать не могу, но на отсутствие заказов не жалуемся. Тем более что мы работаем еще и с ведущими балетными труппами Санкт-Петербурга. Среди наших заказчиков Михайловский театр, театр и академия Бориса Эйфмана, театры Константина Тачкина и Леонида Якобсона. Все, что касается изделий из трикотажа, это к нам.
— Сложнее работать над костюмами для балета или для фигурного катания?
— Все индивидуально и зависит от поставленной задачи. Важно сделать костюм не только красивым и соответствующим образу, но и удобным для исполнителя.
От Сваровски отказались
— Как удается выполнять заказы из-за рубежа и других российских городов, не видя перед собой клиента?
— Как правило, сбрасываем карту с ключевыми размерами. В любой точке мира можно найти место, где снимут мерки. Многие сейчас используют компьютерную программу с лекалами, но мы работаем по старинке, полагаясь на опыт и мастерство своих специалистов.
— Возникли ли проблемы с получением необходимых для пошива костюмов материалов после введенных санкций?
— Цены сейчас просто взлетели. Если раньше многие могли позволить себе камни Сваровски, то сейчас в костюмах для детей их практически не встретишь. Да и взрослым приходится экономить. С логистикой очень сложно. Приходится выкручиваться.
— Бытует мнение, что иностранные фигуристы заказывают костюмы в России только потому, что они дешевле…
— Не знаю, сколько стоят костюмы, пошитые в других странах, но убеждена в одном: работы российских мастеров ни в чем не уступают лучшим зарубежным образцам. Иначе к нам бы просто никто не обращался.
Именитые клиенты
— Кто из известных российских фигуристов сейчас шьет костюмы в вашем ателье?
— У нас хорошие отношения с клубом Тамары Москвиной еще с тех времен, когда у нас заказывали костюмы Юко Кавагути и Александр Смирнов. Несколько сезонов подряд одеваем Анастасию Мишину и Александра Галлямова, а Петра Гуменника вообще с самого детства. Юниоры, которые тренируются в этом клубе, тоже наши клиенты. Из Москвы приезжает юниорский танцевальный дуэт Александра Шинкаренко и Владислав Михайлов, которые тренируются у Ильи Авербуха и Елены Масленниковой. Всех не перечислишь!
— Достигшие успехов танцовщики и спортсмены более требовательны и капризны?
— Никогда такого не замечала. Все зависит от характера заказчика и от нашего умения найти с ним общий язык. Всегда вникает во все нюансы Тамара Николаевна Москвина. Она участвует в процессе рождения костюма от начала и до конца. Из фигуристов самым нашим активным соавтором был Андрей Кутовой, юниор из клуба Москвиной. В работе над последним костюмом он буквально фонтанировал идеями. Старались их использовать.
— С авралами сталкиваться приходится?
— Фигурное катание — замечательный вид спорта. Заказчики считают, что программы они должны катать в костюмах уже сегодня. А еще лучше — вчера. С августа по октябрь некогда голову поднять. Поток фигуристов спадает где-то к Новому году.
— Пошив костюмов для шоу имеет свою специфику?
— Специфика есть, но мы накопили большой опыт. Шили еще для первых шоу Евгения Плющенко и сценические костюмы, и клубные. Для выступления на «Русском вызове» костюмы заказали Петр Гуменник и Матвей Ветлугин. Мне кажется, мы справились с задачей пошить «четыре в одном», как выразился Матвей. Все узнавали и Алину Загитову, и Алексея Ягудина, и Елизавету Туктамышеву, и Евгения Плющенко. Да и самого Ветлугина оценили.
«Дизайнеров благодарят редко»
— Можно ли говорить о том, что в среде дизайнеров существует корпоративная этика, не позволяющая критиковать работы коллег и уводить у них заказчиков, демпингуя на рынке?
— Могу говорить только о себе и своем ателье. Мы не позволяем себе никого критиковать, даже когда к нам приходят фигуристы, чтобы подправить пошитый у других мастеров костюм. Возможно, и с нашими изделиями такое случается. Чаще всего те, кто пришел в какое-то ателье в детстве, продолжают сотрудничать с дизайнерами, конструкторами и швеями на протяжении всей карьеры.
— Неужели вам никто и никогда не заявлял, что для такого мастера, как он, и дизайнер нужен иного класса?
— Бывали и такие клиенты, но чаще всего они возвращаются, поэкспериментировав с другими мастерами. Если не возвращаются, относимся к этому спокойно. Принцип работы любого дизайнера: «Заказчик всегда прав».
— Не задевают суждения о том, что дизайнер, конструктор и швея — это обслуживающий персонал, выполняющий черновую работу для таких творческих натур, как тренер, постановщик и исполнитель?
— Возможно, кто-то так и считает, но мне в непосредственном общении никто подобного не высказывал. Другое дело, что фигуристы после побед всегда благодарят тренера, часто — постановщика, но крайне редко — дизайнера костюмов. Хотя это важная часть фигурного катания. В театре на афишах всегда указывают имена художников по костюмам.
Баллы за костюм
— Классный костюм может повлиять на оценку за компоненты (в частности, интерпретацию образа)?
— Если костюм подчеркивает образ, то это замечают не только зрители, но и судьи. Иначе все бы выходили на лед в тренировочной форме. Можно и недосчитаться баллов за несоответствие костюма образу.
— Для ученых мечтой и показателем признания является Нобелевская премия, для журналистов — Пулитцеровская, для кинематографистов — «Оскар». Мечтаете о премии ISU Awards за лучший костюм по итогам сезона?
— Мы были бы счастливы, если бы какой-то костюм, созданный нашей командой, получил премию ISU. Возможно, и ФФККР придумает что-то подобное для российских дизайнеров. Хотя и без этого будем продолжать вкладывать душу в свою работу.
— Какой костюм элитных фигуристов считаете образцом?
— Для меня стопроцентным попаданием в замысел тренера и постановщика стал костюм Алексея Ягудина для программы «Человек в железной маске», с которой он выступал на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити. Это был шедевр! Для того времени это был вообще прорыв в дизайне костюмов. Из последних работ ничего, честно говоря, в душу не запало.
— Напоследок неожиданный вопрос: для себя шьете?
— Бывает. А пандемия, когда традиционных заказов было немного, заставила искать новые направления. Разработали собственную линию одежды, которая вызывает интерес и пользуется спросом.
