Надо ли удивляться, что впоследствии, после окончания футбольной карьеры, он работал начальником на асфальтобетонном заводе в городе на Неве. Впрочем, это только эпизод в карьере бывшего голкипера «Зенита». Который, по его мнению, лишь подчеркивает: вратарь — главный не только на футбольном поле.
Из богатого края в холодную страну
Душанбе, столица Таджикской ССР, в середине восьмидесятых годов прошлого века — благодатный край. Прекрасный климат, щедрая земля, солнце, изобилие продуктов, радушные жители. А на фоне этого — большая любовь к футболу. Все болеют за команду «Памир», которая, пусть и выступает в Первой лиге, стремится добиться повышения в классе.
А главное — собирает на республиканском стадионе имени М. В. Фрунзе верных болельщиков. Кстати, в «Памире» начинал свою тренерскую карьеру Юрий Семин, который потом добился больших успехов в России. Он сделал немало для того, чтобы «Памир» вышел в Высшую лигу в 1988 году.
Но потом в Таджикистане вспыхнула гражданская война. И лучшие игроки «Памира» разъехались по клубам других стран. Особенно русскоязычные. Мананников приехал играть за «Зенит». Это произошло в апреле 1992 года.
«Я поначалу, честно говоря, был в шоке. Такое впечатление, что сменил богатейший край на холодную страну, — вспоминает Андрей. — Питер в качестве города для жизни показался неуютным: дождь, сырость, нищета. Мне, когда звали в «Зенит», сказали, что все будет хорошо. А на деле оказалось, что у команды проблемы с деньгами».
Андрея звал в «Зенит» тренер Юрий Морозов, который знал его ранее по ЦСКА. Когда вратарь «Памира» приехал, Морозов уже ушел из «Зенита». По словам Андрея, уже экс-тренер «Зенита» при встрече ему сказал: «Уезжай отсюда, ничего хорошего тут не будет». Но Мананников ослушался: решил, что все наладится, да и город он быстро полюбил.
Сложности выживания
У «Зенита» действительно в те годы было плохо с финансированием. С кухней в команде, по словам Мананникова, тоже дела обстояли не очень хорошо.
«На базе давали на первое бульон. На второе — мясо из этого бульона. И рис добавляли в виде гарнира. Куда это годится? Я после «жирных» столов в Душанбе просто был в шоке», — вспоминает экс-голкипер питерского клуба.
Порой Андрей и администратор «Зенита» садились в машину, ехали на Торжковский рынок, покупали там петрушку, укроп и кинзу — «чтобы хоть какой-то вкус был у блюд».
Жене вратаря приходилось торговать на рынке блинами. На жизнь семье не хватало. У них с Андреем двое детей. Еще родственники, оставшиеся в Таджикистане.
Деньги в «Зените» платили не всегда в срок, к тому же небольшие суммы. Если молодым игрокам, из которых состояла тогда команда, было легче, потому что многие жили с родителями, Мананникову приходилось крутиться не только в воротах. Ему было 27 лет, нужно было зарабатывать на семью. Самое обидное, как признается Андрей, — руководство «Зенита» не выделило квартиру, которую обещало, приглашая играть в Петербурге.
Жить пришлось в служебной: там ни мебели, ни обстановки. Вопрос все время откладывался. Начальники, по словам Мананникова, разводили руками: «Извини, квартиру не выбить». Но Андрей замечал, что другим футболистам их давали.
«Я не мог молчать»
Впрочем, Мананников приехал в Петербург играть в футбол. И дело свое знал. У «Зенита» тогда была проблема с вратарями — Андрей Заикин чувствовал себя не очень хорошо (он умер в возрасте 25 лет от лейкемии в первый день лета 1993 года), а Юрий Окрошидзе был еще молодой. Команда вела тяжелые бои за сохранение места в Высшей лиге.
«Мне ни за один матч в «Зените» не стыдно, — говорит Андрей. — Честно выполнял свой долг. Хотя нам не просто приходилось. Команду покинули ветераны, игравшие за «Зенит» в восьмидесятых, — Юрий Желудков, Игорь Ларионов, Михаил Бирюков. Все перестраивалось на ходу. И у меня в воротах работы прибавилось. Если в «Памире» я выручу разок-другой и в остальное время наблюдаю за игрой из ворот, то в «Зените» прыгал за мячами с первой до последней минуты. Но ни о чем не жалею. Подтянул многие навыки, подготовил себя для дальнейшей карьеры».
Мананников вообще никогда ни о чем не жалел — это черта уверенного в себе человека. Шел напролом, без компромиссов. Такие люди редко бывают объективны в оценке самого себя. Часто конфликтуют.
Главный конфликт у вратаря случился с молодым тренером «Зенита» Вячеславом Мельниковым, который принял команду в критический момент после Морозова. Тот пытался найти управу на строптивого новичка, чтобы другие игроки видели, что тренер никому не отдает предпочтения. Хотя и ставил Мананникова в состав. А вратарь, по его словам, наставника команды даже не слушал. Считал, что команде нужен более жесткий специалист.
К тому же вместе с Андреем-Абдуманоном на берега Невы приехали его соотечественники — Вазген Манасян и Алимджон Рафиков. Бывалые, прошедшие школу советского футбола. Руководители «Зенита» считали, что, пригласив опытных игроков из «Памира», укрепят дисциплину, да и на поле молодежи с «дядьками» будет полегче.
Но эффект вышел чуть ли не противоположным. Легионеры, хоть их тогда так не называли, за словом в карман не лезли. Мананников не срывался, но на собраниях не молчал, конфликтовал с руководством «Зенита» в открытую.
«Я никогда не был на вторых ролях. И не мог молчать, — говорит Андрей. — Задавал руководителям «Зенита» одни и те же вопросы: где деньги? Почему не выполняются обещания? Сколько можно терпеть семейному человеку, у которого жена, дети?»
Фрукты от фанатов
В итоге контракт с вратарем не продлили. Хотя он готов был играть за «Зенит» в Первой лиге, куда команда вылетела по итогам сезона. С условием: если дадут квартиру. Ее Андрей так и не увидел. Уехал в «Ротор» — на тот момент один из сильнейших клубов России. Там ему выдали машину, дом неподалеку от Волгограда, где поместилась вся родня. На «Зенит» обид не было. Тем более что с фанатами у вратаря сложились отличные отношения.
«У меня никогда не было с ними проблем, — говорит Мананников. — Они молодцы, поддерживали нас, когда на футбол в Петербурге никто не ходил. Фанатская «грядка» на стадионе имени Кирова всегда была видна. Я был как-то в отъезде, а жена потом рассказала: болельщики «Зенита» привезли ей на квартиру фруктов с какого-то южного выезда, поблагодарили за все, передали мне привет. Я им тоже очень благодарен».
«Только крикну, все работать начинают»
Уйдя из «Зенита», Андрей играл за «Ротор», потом за махачкалинский «Анжи», липецкий «Металлург», тренировал вратарей в командах Красноярска и Риги. Но его все равно тянуло в город на Неве. В середине девяностых, когда Мананников еще играл, жена продала жилье в Волгограде и купила квартиру на улице Рубинштейна.
А уже позже семья переехала на Костромской проспект, где живет по сей день. Решение остаться в Петербурге было принято еще в связи с тем, что в местной клинике решили оперировать сына, у которого были проблемы с ногами.
Сейчас Мананников работает тренером в детском футбольном клубе «Зенит‑84», созданном ветеранами «Зенита».
«Если уведу ребят с улицы, уже буду считать свою задачу выполненной. Ладно, мальчишка не станет футболистом, но будет расти в коллективе, станет нормальным человеком», — объясняет он.
Пока Андрей искал себя в обычной жизни, случалось всякое. Несколько лет назад друг, акционер асфальтобетонного комбината, позвал его работать к себе мастером одного из цехов. Нужен был «дядька» для коллектива.
Мананникову руководить было не привыкать, он согласился. Деньги — приличные, график — сутки через трое. Принимал материалы, вел отчетность, следил за выполнением заказов. Все как полагается. Приглядывал за рабочими, чтобы ничего не утащили с предприятия. «Строил» их время от времени.
«Нашим людям нужен начальник. Я как только крикну, все сразу начинали работать, — вспоминает Андрей. — Меня на заводе уважали, слушались. И на футбольном поле, считаю, вратарь — главный человек. Будь хоть какие звезды в составе, команда не добьется успехов, если в воротах нет надежного человека».
