В Ленинград будущий двукратный олимпийский чемпион попал по призыву. На вопрос, считает ли он себя питерцем, Анатолий Николаевич в беседе с корреспондентом «МК в Питере» однажды ответил: «В такой же степени, как и вологодцем». Хотя местом рождения Алябьева значится Архангельская область. Этого человека с необычной биографией уважали все, а в биатлонной семье звали по-свойски — дядя Толя.
Рожденный среди снега
«Я вообще родился в санях на снежной дороге, — поведал как-то корреспонденту «МК в Питере» свою семейную тайну двукратный олимпийский чемпион. — Отец не успел отвезти маму в роддом, и пришлось ему самому принимать роды. Наша деревня была на Вологодчине, а через речку начиналась уже Архангельская область. Когда пришло время оформлять свидетельство о рождении, нужно было решить: ехать восемь километров в вологодский райцентр или три в поселковый совет соседней области. Родители выбрали то, что поближе».
В три месяца Анатолия отвезли в другую вологодскую деревню, к бабушке. В начальные классы школы приходилось ходить за пять километров, туда и обратно — десять. Вот и выработал мальчишка скоростную выносливость, которая затем пригодилась на спортивной лыжне. В ту пору в вологодской глубинке даже электричества не было. Ни кино, ни телевизора. Зато там вырастали физически крепкие парни.
Сначала в бокс, потом на лыжи
В детстве Анатолий мечтал о профессии водителя-дальнобойщика, хотел увидеть дальние страны. Даже не подозревал, что профессиональному спортсмену сделать это будет проще. До восьмилетки из деревни, где прошло детство будущего олимпийского чемпиона, было уже 10 километров, вот и определили парня в интернат, где учитель физкультуры приобщил его к занятиям боксом. Интересно, что у самого учителя, несмотря на стаж работы, не было даже среднего специального образования. Он и уговорил Алябьева поступать с ним за компанию в только что открытое отделение физвоспитания педагогического техникума в Вологде.
Как пошутил однажды в разговоре с корреспондентом «МК в Питере» Анатолий Николаевич, создавалось впечатление, что туда поступали все хулиганы Вологодской области. Заведующая отделением не уважала «драчунские», как она выражалась, виды спорта, и пришлось Алябьеву переключиться на лыжи. Благо навыки, приобретенные по дороге к школам и обратно, позволяли это сделать. Правда, сельский самородок с удивлением узнал, что лыжную технику осваивают путем имитации движений.
Путь в биатлон
Уже на втором курсе Алябьев выиграл зональные соревнования среди педучилищ. У девушек тогда чемпионкой стала будущая великая лыжница Раиса Сметанина. После окончания училища Анатолия звали продолжать учебу в ярославском пединституте, но систему распределения в СССР никто не отменял. Пришлось поехать работать в родной район учителем физкультуры, причем 19‑летний Алябьев был там единственным преподавателем со средним специальным образованием. Старшеклассницы, конечно, в молодого учителя влюблялись.
«Такие романтические истории случались, что можно сценарии для сериалов писать! — вспоминал Алябьев. — Особенно настойчивой была одна цыганка. Правда, затем к школе подошел ее брат и предупредил, чтобы ближе чем на 10 метров к девчонке не приближался».
Когда Алябьева призвали в армию, его сразу же откомандировали в спортивный батальон Ленинградского военного округа. И тут приключилась очередная история, которой так богата биография олимпийского чемпиона. Его включили в состав спортивного подразделения как лыжника, но он почему-то решил вспомнить о «драчунской» специализации и подался в боксеры. Правда, ненадолго. Представители единоборств проходили курс молодого бойца в казармах, откуда отлучаться было строго запрещено, а лыжники вместе с гребцами и легкоатлетами обитали на базе в Кавголово. Вместо кирзовых сапог в спортивной обуви щеголяли, да еще и в город на свидания с девушками успевали заглянуть.
Алябьев тут же вспомнил, что побеждал на соревнованиях по лыжам. В СКА выполнил норматив мастера спорта, а на втором году службы переключился на биатлон. Не подошли ему изнурительные тренировки, которые практиковал тренер по лыжному спорту. И тут пригодились стрелковые навыки. Ведь с 12 лет Анатолий ходил с отцом на охоту. Где конкуренция, нет места дружбе Успехи в биатлоне пришли быстро, и ставший уже ленинградцем парень из вологодской глубинки был включен в сборную СССР.
«Как это ни парадоксально, но у советских биатлонистов моего поколения были прекрасные отношения с австрийцами, итальянцами, западными немцами, — вспоминал Алябьев. — Мы даже дружили с ними, несмотря на языковой барьер. А вот сборная ГДР, которая была нашим основным конкурентом, держалась обособленно. Никакой подоплеки в этом не было. Просто конкуренция не предусматривает дружбы».
На Олимпиаду в Лейк-Плэсиде Алябьев попал благодаря стечению множества счастливых обстоятельств. Он всегда отличался самостоятельностью и бескомпромиссностью суждений. Спорил даже с тогдашним главным тренером сборной Вадимом Мелиховым. Когда тот предложил поехать на ЧМ‑1979 запасным, Алябьев как отрезал: «Запасным не поеду!» Поехали другие — и выступили неудачно. Алябьева вместе с другими биатлонистами, входившими в резервный состав сборной, направили на предолимпийскую неделю в США, где он выиграл индивидуальную гонку.
Тюрьма для олимпийцев
После возвращения из Америки Мелихов встретил своего подопечного вопросом: «Сердишься?» На это Алябьев ответил: «На что сердиться? Главное, что теперь поеду на Олимпиаду!» Лейк-Плэсид не входит в число престижных американских курортов с развитой гостиничной инфраструктурой, и Олимпийскую деревню оборудовали… в тюрьме. На этом обстоятельстве советские газеты и телевидение делали особый упор в репортажах. Ведь к тому времени США уже объявили о бойкоте московской Олимпиады, и от бойцов идеологического фронта требовалось дать решительный отпор проискам мирового империализма.
«Тюрьма эта была для содержания несовершеннолетних нарушителей закона, — вспоминал в разговоре с корреспондентом «МК в Питере» Алябьев. — По уровню комфорта напоминала неплохую гостиницу. В наших райцентрах таких точно не было. Разве что с развлечениями было плохо. Коротали время за игрой в «дурака» вместе с будущим четырехкратным олимпийским чемпионом по биатлону Александром Тихоновым, а также хоккеистами Борисом Михайловым, Валерием Харламовым и Валерием Васильевым».
Четыре тысячи за золото
Запомнилась Алябьеву эта Олимпиада и драматичной развязкой индивидуальной гонки на последнем стрелковом рубеже. Тренеры, которые вели спортсмена по трассе, зачем-то сообщили ему: «Отстреляешься без промахов — станешь чемпионом». Последний выстрел он выцеливал больше 40 секунд. Можно себе представить, что было бы в случае промаха! Только мишень была закрыта, и Алябьев устремился к золоту. Вторую золотую медаль в Лейк-Плэсиде он завоевал в эстафете, да еще и в спринте финишировал третьим.
За такие достижения лейтенанту Алябьеву пообещали досрочно присвоить звание капитана, минуя старшего лейтенанта. Существовала тогда, да и сейчас есть, такая форма поощрения спортсменов-армейцев. Правда, в результате забыли даже подать документы на очередное звание.
В Военном институте физкультуры, где тогда учился олимпийский чемпион, понадеялись на ЦСКА, к которому он был приписан, а в ЦСКА — на ВИФК. Так и проходил Алябьев 10 лишних месяцев в лейтенантских погонах. Правда, премиальные получил в полном объеме, по 4 тысячи рублей за золото и еще 2 тысячи за бронзу. После вычета налогов получил на руки 7460 рублей. 40 с лишним лет назад это были приличные деньги.
Миша-колдун для сборной
СССР Конечно, в беседах с Алябьевым не обходилось без обсуждения ставшей в последние годы актуальной темы допинга.
«Выдержать громадные нагрузки без фармакологической поддержки невозможно, — утверждал олимпийский чемпион. — В наше время тренеры сборной категорически запрещали ставить на нас какие-либо эксперименты. Подкармливали рибоксином, который быстро восстанавливал сердечную мышцу. А еще со сборной СССР работал уникальный народный целитель, которого мы называли Миша-колдун. Он приезжал на сборы с отваром, который называл колдовским. В его состав входили мед, мумие и различные травы. Рецепт так и остался у Миши-колдуна».
По словам Алябьева, в нынешних условиях, когда стартов за сезон намного больше, чем несколько десятилетий назад, биатлонисты просто не успевают восстанавливаться. Вот и прибегают к простейшему способу, который сами называют «уколоться и забыться».
Человек, сделавший себя сам
Сам олимпийский чемпион уверен, что лучший путь к победе — это грамотно спланированный тренировочный процесс. Его долго уговаривали поделиться своими секретами.
«Мне проще было обращаться с топором и лопатой, чем писать кандидатскую диссертацию, — признался однажды Алябьев. — На работу над ней меня подвигли коллеги с кафедры ВИФКа. Напирали на то, что, проанализировав свой опыт и покопавшись в литературе, смогу предложить свою методику. Ведь сейчас просто ощущается недостаток методических пособий».
О таких, как Алябьев, говорят: «Человек, сделавший себя сам». Он стал двукратным олимпийским чемпионом, кандидатом наук, профессором, полковником. В мире биатлона, который в последние годы стал напоминать террариум единомышленников, дядю Толю, как называли Алябьева, уважали все. В качестве тренера он участвовал в подготовке сборной России по биатлону к Олимпийским играм и чемпионатам мира.
Месяц назад корреспондент «МК в Питере» поздравлял его с 70‑летием и договаривался обмениваться впечатлениями о соревнованиях по биатлону на Олимпиаде в Пекине. Увы, этим планам сбыться не суждено. 11 января 2022 года Анатолий Алябьев скончался от коронавируса. Соболезнования семье принесли не только спортсмены и друзья, но и два губернатора — Петербурга и Вологодской области.
