Португальский специалист оставил о себе в Питере неоднозначное впечатление. Корреспондент «МК в Питере» поговорил об Андре Виллаш-Боаше с его переводчиком Валерием Рудковским.
«Личные амбиции его не интересуют»
— Какой статус был у вас в «Зените», когда там работал Андре Виллаш-Боаш?
— Личный переводчик главного тренера. Со стороны тренеров и руководства клуба ко мне было полнейшее уважение. Сам удивлялся и даже чувствовал себя VIP-персоной.
— Как удалось попасть на такую интересную работу?
— Сыграла свою роль репутация. Когда на товарищескую игру в Питер приехал «Милан», меня пригласили поработать в качестве переводчика. Точнее, направили из турфирмы. После этого меня часто приглашали переводить на официальных пресс-конференциях до и после еврокубковых матчей. Все португальские команды были мои! Хотя основной язык во время учебы в институте у меня был испанский.
— Португальский тренер возглавил «Зенит» в середине сезона, чтобы эффективно управлять Халком?
— Об этом руководители клуба открыто не говорили. Хотя это было логичное решение в той ситуации, когда Лучано Спаллетти утратил рычаги управления командой, и контракт с ним был досрочно расторгнут. А у Виллаш-Боаша были огромные амбиции. У него не сложились отношения с руководителями клубов Премьер-лиги, а тут такая возможность поработать за хорошие деньги! Атмосфера в «Зените» тогда была далека от идеальной. Команда просто разделилась на группы по интересам, но Андре это быстро пресек.
— У Спаллетти переводчиком был ныне входящий в тренерский штаб «Зенита» Александр Низелик, у которого как раз португальский был основным языком. Его Виллаш-Боаш убрал как человека Лучано?
— Уже тогда Низелик грезил тренерской карьерой, получил лицензию в Италии. Перспектива быть просто переводчиком его не прельщала. Он ушел в академию «Зенита», работал с юношами, а затем вместе с Сергеем Семаком уехал в Уфу.
— Вряд ли у Виллаш-Боаша был большой авторитет среди российских футболистов. Налаживать дисциплину ему приходилось диктаторскими методами?
— Российские игроки тоже знали, что в команду пришел тренер, выигравший с «Порту» Лигу чемпионов, поработавший с «Челси» и «Тоттенхэмом». На первом собрании я переводил Андре, и он четко расставил все точки над i. Сказал, что личные взаимоотношения и амбиции его не интересуют, а нужно четко выполнять все его указания. Заставлять работать, мол, никого не буду, но не будете давать результат — надолго сядете на скамейку. Все футбольные моменты будут жестко контролироваться.
«Мнение публики было безразлично»
— Кроме родного Виллаш-Боаш владеет еще четырьмя языками: английским, французским, испанским и итальянским. Человек явно имеет лингвистические способности. Почему он не учил русский?
— У Андре бабушка — англичанка, и работал он в Лондоне. Хотя даже с моим средним английским замечал у него акцент. Испанским практически все португальцы в той или иной степени владеют, итальянский Виллаш-Боаш выучил, когда ассистировал Жозе Моуриньо в «Интере». Французский тоже легко давался — это все языки одной группы. А русский-то ему зачем? Во время наших неформальных бесед говорил ему, что в России для тренерского реноме важно мнение болельщиков и журналистов. Только он предпочитал общаться через переводчика, и мнение русскоязычной публики ему было глубоко безразлично. Хотя нельзя сказать, что Андре наплевательски относился к стране, в которой работал. Он искренне проявлял свои эмоции во время посещения Пискаревского кладбища в преддверии Дня Победы, а однажды, когда на тренировку пришли воспитанники детских домов и их не пускали к полю, даже занятие прервал и дал команду футболистам позаниматься с детьми.
— При этом деньги, которые получал в «Зените», волновали его больше?
— В этом плане он типичный португалец: потомок пиратов, жадный до денег.
— Правда ли, что Виллаш-Боаш хотел сделать из «Зенита» европейский суперклуб и после того, как введение жесткого лимита помешало этим планам, разочаровался в руководстве клуба и Лиги?
— Самого Андре интересовала только тренерская работа. Он не пытался подмять под себя менеджмент клуба. Хотя на переговорах с Александром Дюковым и Алексеем Миллером и говорил о том, что хочет дойти с «Зенитом» до полуфинала Лиги чемпионов. Хотел видеть в Питере таких игроков, как Радамель Фалькао и Жоау Моутиньо. Их жены даже приезжали квартиры присматривать.
— Неужели на столь важных переговорах довелось поработать в качестве переводчика?
— Нет, они по-английски общались без лишних ушей. Только в клубе сложно утаить такие вещи.
«Считал, что мир должен жить по правилам аристократов»
— Кто переводил Виллаш-Боашу критические отзывы о нем в российской прессе, о которых, судя по его репликам на пресс-конференциях, он был информирован?
— Да Андре вообще не интересовался, что о нем пишут и говорят. Пресс-конференции давал на английском. Это тоже была принципиальная позиция. На родном языке проще высказать глубокие мысли и выплеснуть эмоции, а на английском все тренеры, для которых он не родной, ограничиваются стандартными фразами.
— В «Баварии», где в последнее время много легионеров, разработана специальная методика обучения немецкому языку, на котором проходят установки и вывешиваются все объявления. Играющие в Мюнхене иностранцы даже мини-спектакли играют, на которых зрителями являются доморощенные футболисты. Можно ли было попытаться поставить сказки Пушкина с Халком и Витселем в главных ролях?
— Даже если бы за знание русского языка легионерам доплачивали, включая соответствующий пункт в контракт, зенитовских легионеров это не стимулировало бы. Даже за миллион евро они бы его не учили. А вот Виллаш-Боаш мог бы. Хотя у него были сложившиеся представления о повседневной жизни футбольной команды. Он ведь из аристократической семьи и считал, что мир должен жить по правилам аристократов. В специфику российского бытия даже не вникал. Считал, что это наши футболисты должны учить английский, чтобы вникать в нюансы его установок и указаний.
— Почему Виллаш-Боаш не захотел продлить контракт, хотя руководители «Зенита» делали ему такое предложение?
— Он категорически не принимал лимит на легионеров, принятый в России. Человек практически уговорил таких звезд европейского футбола, как Фалькао и Моутиньо, вел предметные разговоры с Чичарито. При наличии Халка, Витселя и Эсекьеля Гарая, который пришел в «Зенит» с подачи Андре, в Питере мог быть сформирован суперклуб. В тот момент, когда уже нужно было подписывать контракты, дозвониться до руководителей «Зенита» и «Газпрома» Виллаш-Боаш не мог. Он мне сам это говорил. Я ему объяснял, что пойти наперекор мнению Владимира Путина, который высказался по вопросу о легионерах, ни Дюков, ни Мутко, ни Миллер не могут. Доводить до уровня европейских звезд воспитанников академии Андре было совершенно неинтересно.
«В порочащих связях замечен не был»
— После отъезда португальского специалиста из Питера вы поддерживаете отношения?
— Переписываемся в мессенджерах. У меня была идея сделать футбольный канал, и Андре обещал обеспечить эксклюзивы с ведущими европейскими тренерами. Хотя в последнее время Виллаш-Боаш, не добившийся больших успехов в Китае и Франции, предпочитает больше не о футболе рассуждать, а о своем хобби — спортивных автомобилях и мотоциклах.
— Португальские издания несколько лет назад опубликовали заметку о романе аристократа Виллаш-Боаша с российской теннисисткой Ниной Братчиковой, которая тренировалась в Португалии и играла за эту страну в Кубке Федерации. Ее даже перепечатала одна из российских бульварных газет. Это о нашем герое?
— Вряд ли. Хотя в Португалии Виллаш-Боаш — не такая распространенная фамилия, как Соуза или Суареш, но в социальных сетях есть около двух десятков страниц ее обладателей. Андре очень любит свою семью. Когда тренировал «Зенит», у него родился третий ребенок. На девушек с низкой социальной ответственностью он внимания не обращал и в «порочащих связях» замечен не был. В первые дни пребывания в нашем городе он даже с удивлением говорил мне: «Как много около моей гостиницы огромных джипов, за рулем которых симпатичные молодые блондинки!»
— Почему у Виллаш-Боаша после победы в Лиге чемпионов с «Порту» по большому счету нигде ничего не получилось?
— Мне кажется, когда Андре ассистировал Жозе Моуриньо в «Интере», тот просто подавил его. И это влияние преследовало Виллаш-Боаша на протяжении всей самостоятельной карьеры. Моуриньо его научил практически всему в тренерском ремесле, но при этом Андре хотел быть его антиподом. Это мое впечатление, основанное на многолетнем знакомстве.
— В «Спартаке» сейчас работает Руй Витория. Москвичи не обращались к вам с предложением поработать в качестве переводчика с португальским специалистом?
— В столице сейчас знатоков португальского, наверное, больше, чем в любом городе Европы. Меня удивляет другое: клубы берут на работу переводчиков, которые даже не понимают футбольной специфики. Хотя Виллаш-Боаш приглашал меня на тренировки только на первых порах, а затем поставил футболистов перед фактом: хотите, чтобы у вас все было хорошо, понимайте мой английский.
