После снятия блокады предстояло восстановить более 500 школ, почти 200 детских учреждений, свыше 500 больниц и поликлиник. В докладной записке председателя Ленгорисполкома Петра Попкова в горком ВКП(б) указывается, что «…общие потери жилой площади составляют около 3 миллионов кв. метров, или более 20% всего жилого фонда, не считая крупных жилых массивов в южных районах города…»
О выживании ленинградцев в осаде написано немало книг и статей, а вот информации о восстановлении Ленинграда после снятия блокады уделено меньше внимания. А ведь город довольно быстро развивался. Конечно, без трудностей не обходилось — война-то еще шла. О том, как город жил последние 1,5 года ВОВ, — в материале «МК в Питере».
Удивлялись даже зарубежные гости
Уже в марте 1944 года Государственный комитет обороны (ГКО) СССР принял специальное постановление, посвященное Ленинграду. Вот небольшой отрывок из этого документа: «В связи с полным снятием блокады г. Ленинграда созданы условия для восстановления его промышленности и городского хозяйства. Государственный комитет обороны считает необходимым приступить к восстановлению в г. Ленинграде энергетического хозяйства, малой металлургии, турбостроения, электропромышленности, станкостроения, приборостроения, промышленности строительных материалов и осуществлению восстановительных работ по городскому хозяйству».
За первый год сделать удалось многое. Росло производство военной техники: в Северной столице в это время создавались двигатели для самолетов, разрабатывались новые модели танков. Возобновился и выпуск мирной продукции: например, на «Электросиле» и Заводе имени Сталина (ныне — Ленинградский металлический завод) опять стали выпускать генераторы и турбины. На Ленмясокомбинате освоили производство остро необходимого пенициллина.
Было увеличено число трамвайных маршрутов, возобновлено троллейбусное движение. Преображался и внешний вид города, велись работы по освещению улиц, на месте недавних завалов появлялись скверы. При этом в свободное от основной работы время в благоустройстве своего города участвовали тысячи ленинградцев.
Набирала обороты и культурная жизнь. К весне 1945 года вернулись из эвакуации многие театры, среди которых Мариинский (тогда Академический театр оперы и балета имени С. М. Кирова) и Александринский (тогда Государственный театр драмы имени А. С. Пушкина).
Темпы, с которыми наш город возвращался к мирной жизни, поражали приезжавших тогда в СССР зарубежных гостей. Вот что писал британский религиозный и общественный деятель Хьюлетт Джонсон: «Ленинград подвергся ужасающим разрушениям… Восстановление, однако, идет высокими темпами. Я сравнивал новый облик Ленинграда со все еще покрытыми шрамами улицами Лондона. Без фильмов и фотографий трудно было поверить в то, что Ленинград был разрушен».
Заслуженный авторитет
Между тем, по мнению специалистов, появлению упоминавшегося постановления ГКО, на реализацию которого были выделены значительные средства, вероятно, способствовали обстоятельства политического характера.
— В военные и первые послевоенные годы руководители нашего города обладали большим административным ресурсом, то есть имели авторитет в высших советских властных структурах. Особенно Алексей Кузнецов, в 1945–1946 годах первый секретарь Ленинградского областного комитета ВКП(б), — говорит кандидат исторических наук, заведующий лабораторией «История блокады Ленинграда» Санкт-Петербургского института истории РАН Кирилл Болдовский.
Однако каким образом был завоеван этот авторитет?
— Несмотря на ужасы блокады, в 1941–1943 годах в Ленинграде удалось сохранить управляемость всеми сферами народного хозяйства, продолжала работать промышленность, выпускалась оборонная продукция, которая в значительной степени покрывала потребности Ленинградского фронта. В городе оставалась стабильной политическая ситуация, среди высших должностных лиц не было серьезных разногласий. И «наверху» это ценили, — продолжает ученый.
Действуя в интересах нашего города, ленинградские руководители очень активно использовали свой политический вес. Иногда они, ссылаясь на особое положение Ленинграда, даже вступали в конфликты с высокопоставленными чиновниками союзных министерств и ведомств.
Небольшое отступление. Самостоятельность ленинградских лидеров вышла им боком, когда спустя несколько лет началась раскрутка недоброй памяти ленинградского дела. Не будем сейчас вдаваться в его подробности. Но объективности ради все же скажем: бывало, эта самостоятельность перерастала в самоуправство. Например, однажды часть репатриационных грузов, которые везли через Северную столицу в другие регионы страны, была конфискована по решению ленинградских властей.
Трамвая не дождаться
Несмотря на высокие темпы восстановления, повседневная жизнь ленинградцев продолжала оставаться очень трудной.
Город душил жилищный кризис. Десятки тысяч ленинградцев ютились в полуразрушенных домах.
В еще худших условиях находились иногородние, направленные на невские берега по различным разнарядкам. Общежития Кировского завода, например, были организованы в мало приспособленных для этого зданиях на проспекте Стачек: в подтрибунных помещениях заводского стадиона. Семьи жили в комнатах, разделенных на ячейки простынями, одинокие — по нескольку десятков человек в комнатах-казармах. Во многих корпусах не было туалетов и водопровода.
Другая проблема заключалась в следующем: люди возвращались из эвакуации, а их комнаты — заняты. Надо сразу сказать: по закону, действительно, не все ленинградцы имели право вернуться в свой дом. Но бывали и случаи бездействия властей.
Люди часто обращались за помощью в ведущую газету города «Ленинградская правда», где эпизодически публиковались письма читателей. Вот, например, отрывок из письма, появившегося в номере от 6 июня 1945 года: «Год назад я вернулась в Ленинград. Моя квартира в доме № 59 на Лесном проспекте оказалась занятой, хотя она не подлежала заселению, так как два моих сына… и внуки… все время находились в действующей армии. Я обратилась к заведующей Выборгским райжилотделом тов. Паклиной. Она обещала освободить квартиру или предоставить другую, но дальше слов не пошло. Неоднократно я бывала в райжилотделе, но толку так и не добилась… Вот уже скоро год, как я скитаюсь…»
Горожан также возмущал низкий уровень бытового обслуживания. Публикация от 10 февраля 1945 года: «Во многих банях холодно и грязно. Нелегко сдать в стирку белье, а иногда и получить его обратно. Клиентам выдают большое количество долговых квитанций, но они не могут заменить исчезнувшего белья».
Сетовали горожане и на плохую работу самого ленинградского вида транспорта — трамвая. Люди иногда по часу стояли на остановках, рискуя опоздать на работу, что было чревато серьезными неприятностями.
Бывали и случаи вопиющей бесхозяйственности. Вот показательная история. Весной 1945 года в доме 73 на Садовой улице ежесуточный расход воды составлял 861 (!) литр на одну квартиру. Как оказалось, в здании была разорвана труба и ее очень долго никто не ремонтировал. Главный инженер «Ленводоканала» утверждал, что «размеры бесцельных расходов настолько значительны, что за этот счет можно было бы ежедневно снабжать водой десять областных городов такой величины, как Смоленск».
Существовала еще одна проблема, о которой говорили шепотом, а в газетах писали крайне скупо. Речь о всплеске преступности. Едва ли не обычным явлением были тогда ограбления промтоварных и продовольственных баз, магазинов, квартир, вооруженные нападения на улицах, во дворах, подъездах. Хотя, по оценкам историков советской милиции, в Ленинграде ситуация была все же несколько лучше, чем в других городах страны.
В ожидании Победы
Несмотря на все трудности, в начале 1945 года подавляющее большинство ленинградцев испытывали душевный подъем. Наш город, как и вся страна, жил ожиданием приближающейся Победы. Ведь впереди — мирное и счастливое время.
Накануне 1 Мая — Дня международной солидарности трудящихся — было увеличено количество часов, когда в квартиры поступало электричество, что, естественно, улучшило горожанам настроение. А в сам праздник на Дворцовой площади, которой в январе 1944 года вернули ее историческое название, прошли народные гулянья. Площадь была радиофицирована и освещена прожекторами. Звучала музыка, люди пели и танцевали.
До самого светлого в истории нашей страны дня оставалось чуть больше недели…
