«Без любви к вере предков народ должен погибнуть»: чем запомнился царский министр народного просвещения Сергей Уваров

Монумент должен появиться на Менделеевской линии, перед зданием Двенадцати коллегий. Сейчас здесь находится скульптура «Крылатый гений», или «Парящий ангел», ее планируется перенести во двор этого здания.

Какую роль Сергей Семенович Уваров сыграл в развитии отечественного просвещения? Почему в советское, да и в постсоветское время деятельности этого незаурядного человека давались главным образом отрицательные оценки? Об этом беседа с доктором исторических наук, профессором Российского государственного педагогического университета имени А. И. Герцена, выпускником СПбГУ Романом Соколовым.

Инициатор реорганизации

— Решение поставить памятник Уварову на территории Санкт-­Петербургского государственного университета объясняется следующими обстоятельствами, — говорит профессор, — 28 января 1724 года по старому стилю император Петр I издал Указ о создании в Петербурге Академии наук, Академического университета и Академической гимназии. Согласно замыслу монарха, члены академии должны обучать студентов университета, который будет пополняться лучшими воспитанниками гимназии. 28 января (по новому стилю — 8 февраля) 1724 года официально считается днем основания Санкт-­Петербургского университета.

Однако уже через несколько десятилетий Академический университет пришел в упадок и прекратил свою деятельность. Отсчет следующего этапа его истории связан с созданием в 1786 году Учительской семинарии, преобразованной в дальнейшем в Главный педагогический институт. А в 1819 году именно по инициативе Сергея Уварова, тогда попечителя Санкт-­Петербургского учебного округа, произошла реорганизация этого института, в результате которой был воссоздан Санкт-­Петербургский университет.

На посту попечителя Санкт-­Петер­бургского учебного округа Уваров добился и других впечатляющих результатов. Среди них — введение института наставничества в учебных заведениях, учреждение учительских семинарий, повышение жало­ванья учителям гимназий и преподавателям университетов. А после того, как в 1833 году Сергей Семенович возглавил министерство народного просвещения, его деятельность стала еще более масштабной.

Советовал царю

— Прежде чем мы начнем говорить о министерском периоде в жизни Сергея Уварова, хотелось бы знать, что это был за человек, как формировались его взгляды.

— Он происходил из состоятельной, хотя и не слишком богатой дворянской семьи. Его отец и дед были военными. Отец, командир Гренадерского лейб-гвардии полка, погиб на русско-­шведской вой­не 1788–1790 годов, дед, генерал, погиб в ходе Семилетней вой­ны.

Сергей Семенович Уваров был творческим и очень образованным человеком. Владел семью языками, увлекался философией, археологией, древнегреческой литературой, хорошо рисовал. Автор целого ряда научных трудов. Скажем, один из них — «Проект Азиатской академии» — получил высокую оценку у российских и зарубежных интеллектуалов, включая знаменитого на весь мир немецкого писателя и философа Иоганна Вольфганга Гёте. На протяжении 37 лет Сергей Уваров был президентом Петербургской академии наук.

Начальное образование будущий министр получил под руководством бежавшего в Россию из революционной Франции аббата Мангеня, убежденного противника республиканского строя.

А профессиональную карьеру Уваров начинал как дипломат. Сначала работал в российском посольстве в Вене, затем — в Париже. Близко познакомившись с современной ему Европой, молодой человек пришел к убеждению, что Великая Французская буржуазная революция — терминология, принятая в советской историографии, — нанесла сокрушительный удар по европейской христианской цивилизации. Уваров обращается к осмыслению уникальности и своеобразия отечественного исторического опыта.

Однако, по мнению ряда специалистов, среди которых и Владимир Мединский, вернувшись в 1809 году в Россию, Сергей Уваров не сразу стал убежденным консерватором. Скажем, в его квартире на Малой Морской улице часто собирались члены литературного общества «Арзамас», среди которых были вольнодумцы и даже будущие декабристы.

Укреплению консервативных взглядов Уварова, вероятно, способствовало знакомство с Николаем Карамзиным. Незадолго до этого знаменитый историк направил императору Александру I записку, где предостерегал монарха об опасности намечаемых либеральных реформ: постепенный переход к конституционной монархии, отмена крепостного права. По мнению историка, крестьяне обнищают, начнутся бунты. Да и сам император во второй половине своего царствования фактически отказался от ­каких-либо преобразований.

В одной из своих работ Сергей Уваров писал, что «лишь монархии, если они руководствуются народным духом, способны обеспечивать своим подданным свободу от произвола».

Православие. Самодержавие. Народность

— Известно, что, пробыв 11 месяцев в должности товарища министра народного просвещения, весной 1832 года Уваров становится уже министром. И сразу же рассылает циркуляр попечителям учебных округов: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование, согласно с Высочайшим намерением Августейшего Монарха, совершалось в соединенном духе Православия, Самодержавия и Народности». После этого к нему прочно прилип ярлык реакционера и апологета крепостничества. Справедливо ли это?

— Понятно, что любой работавший в николаевскую эпоху чиновник действовал строго в русле проводимой императором политики. Человек либеральных взглядов ни при каких обстоятельствах не мог стать министром. Тем более народного просвещения.

Триаду «Православие. Самодержавие. Народность» нельзя рассматривать вне контекста того времени — 30‑х годов XIX века. Начнем с православия. Дело в том, что с 1817 по 1824 год руководителем существовавшего тогда министерства духовных дел и народного просвещения Российской империи был князь Александр Голицын — влиятельный и близкий к императору Александру I человек. При его поддержке на русскую почву привносились различные неправославные верования и даже атеизм, получавшие распространение в аристократической среде. Все это подавалось под соусом европейского просвещения.

Уваров же был уверен, что при организации учебного процесса нужно опираться на основы православия. «Без любви к вере предков народ должен погибнуть; ослабить в них веру — то же самое, что лишить их крови и вырвать сердце», — писал он в одной из своих работ.

Самодержавие же вовсе не означает слепое подчинение власти. В представлении живущих в то время людей это, по сути, синоним государства. И не просто государства, а сильного государства. Уваров считал, что успешное проведение нужных стране реформ возможно лишь при крепкой власти. Уже советский опыт, я имею в виду перестройку, иллюстрирует справедливость этого утверждения.

В уваровской триаде сложнее всего, пожалуй, истолковать такое понятие, как народность. В представлении министра, это — национальное единство, опора на национальную самобытность, на нацио­нальные интересы. По сути, патриотизм.

Открывал университеты и гимназии

— Каковы результаты деятельности Сергея Уварова на посту министра народного просвещения?

— За те 16 лет, что Сергей Семенович руководил министерством, в России многократно возросло число гимназий, а количество гимназистов увеличилось втрое. Были открыты Киевский императорский университет святого Владимира, Лазаревский институт восточных языков в Москве.

Зная об увлечении императора Николая I техническими новинками, министр-­гуманитарий способствует открытию в стране учебных заведений технического профиля. Надо сказать и о том, что именно по инициативе Уварова была основана Пулковская обсерватория.

Начал издаваться и сразу стал пользоваться популярностью «Журнал Министерства народного просвещения», который знакомил читателей с последними достижениями российской и мировой науки. Кстати, многие публикации этого журнала и поныне не потеряли актуальности.

Хотя министр выступал за отечественный путь развития народного образования, он добивался того, чтобы преподаватели и выпускники высших учебных заведений выезжали на стажировку в европейские страны, а вернувшись домой, использовали полученный там опыт в своей работе.

Во все времена авторитет чиновника в государственном аппарате во многом определяется размерами сумм, которые ему доверено распределять. Сергей Уваров умел «выбивать» из бюджета необходимые для развития просвещения деньги. А результаты работы его ведомства получали высокую оценку со стороны «первого лица».

— Очевидно, что Николай I благоволил к гибкому и дальновидному министру народного просвещения. Тем не менее в конце 1840‑х годов Уваров попал в опалу и ушел в отставку. Чем это было вызвано?

— В 1848 году Европу стали сотрясать революции, и это очень беспокоило Николая I, который не забыл восстания декабристов. Недоброжелатели Уварова стали нашептывать монарху, что среди студентов, которых развелось слишком много, распространены вредные либеральные идеи, что в трудное и опасное время российские профессора разъезжают по Европе. По столице поползли слухи о скором закрытии ряда университетов.

Сергей Семенович пытался публично противостоять этим тенденциям, вызвав тем самым гнев монарха. «Должно повиноваться, а рассуждения свои держать при себе», — заявлял Николай Павлович. Однако университеты все же не были закрыты.

По свидетельству очевидцев, Сергей Семенович находился в подавленном состоянии. А тут его подстерегло личное горе: скончалась супруга, с которой он прожил почти 40 лет. Министр подал в отставку. Через год император наградил его орденом Святого Андрея Первозванного.

Критик Пушкина

— Доводилось читать, что министр народного просвещения не был, скажем так, человеком высоких моральных устоев. Например, он пытался якобы незаконно завладеть имуществом двоюродного брата своей жены графа Дмитрия Шереметева. По этому поводу Пушкин написал стихотворение «На выздоровление Лукулла», где иносказательно, но очень зло высмеивается Уваров.

— У Александра Сергеевича Пушкина и Сергея Семеновича Уварова были непростые отношения. Министерство народного просвещения занималось еще и цензурой. К­ак-то раз Уваров несколько сократил одно из произведений поэта, что означало для последнего уменьшение гонорара. Пушкин потребовал, чтобы ему заплатили оговоренную ранее сумму. Издатель отказался. Тогда Александр Сергеевич пожаловался царю, который несколькими годами ранее сказал поэту, что сам будет его цензором. Произведение напечатали в первоначальном виде. Но Уваров закусил удила и вскоре стал на всех углах критиковать написанную Пушкиным «Историю Пугачевского бунта».

<…> Граф Дмитрий Шереметев, будучи еще молодым человеком, тяжело заболел, находился при смерти. Единственным наследником огромного состояния графа была его двоюродная сестра — жена министра просвещения Екатерина Алексеевна.

Для сохранности сего наследства Уваров начал опечатывать бумаги и имущество тяжелобольного графа. Как именно это делалось, сказать не могу. А дальше произошло неожиданное: умирающий начал выздоравливать.

Общественность была возмущена поступком министра. Когда же появилось стихотворение «На выздоровление Лукулла», Сергей Семенович пришел в бешенство. Сам же поэт утверждал, что не имел ­кого-либо в виду, а лишь изложил произошедшую в Древнем Риме историю…