«Вернет «открыточный» вид»: почему Петербургу необходима колокольня Растрелли

В Северной столице вновь обсудили судьбу грандиозного, но несостоявшегося архитектурного замысла архитектора Растрелли — 170-метровой колокольни Смольного собора. Во вторник, 6 июня, в стенах самого храма прошло заседание Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Петербурга, на котором прозвучали аргументы в поддержку возведения звонницы, а также были предложены варианты локаций для ее размещения.

 

Надо сказать, эта встреча стала первым официальным мероприятием с участием представителей экспертного сообщества, где сторонники проекта по воссозданию колокольни смогли представить результаты долгого и кропотливого изучения исторических документов, касающихся объекта. И хотя окончательного решения в этот день вынесено не было, легитимная дискуссия, в ходе которой звучали и критика, и конструктивные предложения, помогла понять — зачем вообще городу, славящемуся культурно-историческими постройками, еще одна доминанта, в том числе высотная.

 

 

Инициатором обсуждения выступил Фонд содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге. Секретарь его попечительского совета Анна Хмелева ответила на семь возражений относительно строительства звонницы, адресованных организации ранее. На трех из них остановилась подробнее. Главное касается недосказанности исторического замысла, в том числе тезиса «Растрелли сам передумал».

 

«Нам часто говорят, что проект не может быть реализован потому, что Растрелли отказался от него сам — по эстетическим причинам или по причинам невозможности построить такое сооружение в то время с технологической точки зрения, — рассказала Хмелева. — Сам замысел Растрелли подтвержден чертежами, макетом, начавшимися и продолжавшимися на протяжении многих лет строительными работами - все мы знаем, что колокольня строилась. Но не была достроена она в силу стечения обстоятельств: Семилетняя война, смерть Елизаветы Петровны, высылка Растрелли из России. То есть не из-за отказа от замысла».

 

Иными словами, нет никаких письменных свидетельств тому, что великий архитектор и императрица отступились от идеи. Такие, по данным Фонда, не найдены и не представлены. А даты строительства, вехи и факты говорят об обратном. Пожалуй, не обоснованы утверждения и об отсутствии соответствующих технологий. В конце концов еще в 1722 году Петр I принимал делегацию иностранных послов на верхнем ярусе колокольни Петропавловского собора, которая вместе со шпилем достигает высоты 122,5 метра.

 

 

 

В возведении колокольни Смольного собора был перерыв: все это время шли поиски мастера, который смог бы отлить колокол весом 12 000 пудов. «Мы часто слышали тезисы, что собор продолжал строиться, а колокольня — нет, — продолжила Анна Хмелева. — Помимо длительного поиска мастера есть и традиции прошлого времени, не предполагавшие строительство колокольни ранее самого храма». Среди прочего спикер отметила, что создание звонницы продолжалось и некоторое время после отъезда Растрелли — в 1762 году он ушел в отпуск и к делам более не вернулся, а работы над колокольней шли вплоть до 1767 года. Если обратиться к истории, то выяснится, что подолгу своего часа ждал не один подобный объект в нашей стране и это совершенно нормально:

 

- 23 года строилась 106-метровая колокольня Воскресенского собора в городе Шуя;

- 29 лет строилась 88-метровая колокольня Троице-Сергиевой лавры в Сергиевом Посаде Московской области;

- 30 лет строилась 82-метровая колокольня Всехсвятского собора в Туле;

- 43 года строилась 83-метровая колокольня Рязанского Кремля.

 

 

Еще один спорный момент проекта, с которым столкнулись в Фонде — вредоносное влияние на открытые городские пространства и так называемую небесную линию. Напомним, в декабре 2021 года петербуржцы своими глазами увидели, как могла выглядеть колокольня Смольного собора, воплоти Растрелли свой замысел в жизнь. Это стало возможным благодаря шоу тысячи светящихся дронов, которые под музыку Бетховена и Вивальди «изобразили» объект. Так вот, по словам секретаря попечительского совета Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге, мероприятие стало не только развлечением, но и анализом, по мнение представителей Фонда и руководителя ООО «Архитектурная мастерская Мамошина» Михаила Мамошина, опровергшим заявления о критичном вреде колокольни на окружение. Напротив, она сможет исправить «открыточный» вид на Смольный собор с набережных, который некогда был испорчен построенными в нарушение городских законов жилыми зданиями. 

 

 

Обсудили на Совете и опасения насчет того, что Петербург, появись здесь еще одна высотная доминанта, исключат из перечня объектов, охраняемых ЮНЕСКО. Изучая этот вопрос, обратились к мировому опыту, рассказал Михаил Мамошин. «Сегодня помимо Руанского, Кельнского и Лундского соборов есть еще Саграда Фамилия, строительство которой близится к завершению. И мы четко понимаем, что существует амбиция — достичь на культовых сооружениях максимальных отметок, — рассказал эксперт. — В Барселоне была очень сложная ситуация с ЮНЕСКО, которая пыталась наложить вето по причине того, что Саграда Фамилия - это тоже незавершенный проект (строится с 1882 года). Однако работы продолжаются, конфликт исчерпан». Что касается колокольни Смольного собора, то речь о возведении объекта, который завершил бы ансамбль и полностью вписался в исторический контекст застройки. К тому же звонница стала бы еще одним ярким примером «петербургского» штукатурного барокко. В этом же стиле созданы, например, Николо-Богоявленский морской, Крестовоздвиженский и Владимирский соборы, и все — с колокольнями.

 

 

 

Колокольня Смольного собора, заказчиком которой была императрица Елизавета Петровна, пожелавшая закончить свои дни в обители, в новейшей истории, уверено духовное сообщество, просто необходима. «Позиция церкви, Смольного собора находится в плоскости духовного значения, которое может и должен нести объект, — считает настоятель Храма Воскресения Христова «Смольный собор», протоиерей Петр Мухин. — Я понимаю, это архитектурная история, доминанта, очень важное, значительное и одно из самых больших подобных сооружений в мире, но вопрос в том, какова духовная цель строительства храма, в данном случае колокольни. Храм — это место, где совершается молитва, а также призвание человека к добродетели, созиданию, миру, любви». 

 

С этим согласна и академик архитектуры, профессор Татьяна Славина: «Почему христианские и не только храмы строились устремленными в небеса и украшались с большим тщанием, умением и затратами, чем другие сооружения? Человеческому сознанию необходимо собеседование с высшими силами. Кроме того даже в атеистическом XX веке шпили и кресты на куполах возводились на самых разных типах зданий. Значит, это слово архитектурного языка человеку нужно и, полагаю, создание колокольни подкрепит эту традицию».

 

«Если мы говорим о традициях, вертикаль должна быть. С градостроительной точки зрения, она необходима. Но где и какой высоты, — задал, пожалуй, главный вопрос профессор ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет» Сергей Семенцов. — В те времена окружающая застройка была одноэтажной. На этом фоне колокольня проектировалась высотой 147 метров [в макете Растрелли она стала 173 метра - Прим. ред.] и рядом с самим собором — это считалось оптимальным. Сейчас строить такую доминанту на том самом месте невозможно. Так что первый вариант отходит. Второй — разместить ее на площади Растрелли. При условии, что руководство и население города на это решится». К слову предварительный опрос общественного мнения показал, что идею возведения в Петербурге колокольни, о которой когда-то мечтал Растрелли, поддерживают 55%, против высказались 25%. Однако авторы проекта готовы вынести вопрос на референдум. 

 

Другой точкой для строительства звонницы архитектор и президент Санкт-Петербургского союза архитекторов Владимир Григорьев предложил участок на пересечении Смольной и Свердловской набережных.

 

 

Обсуждение, очевидно, продолжится. Пока же известно, что объем инвестиций в создание культового объекта может составить от 6 до 8 миллиардов рублей. Профинансировать работы, по словам директора Фонда Ильи Козлова, планируется за счет внебюджетных источников.