ВПЕРЕДИ ПЛАНЕТЫ ВСЕЙ
Первый в СССР медвытрезвитель был открыт в нашем городе 90 лет назад, на улице Марата, 79, и относился к Наркомздраву. В 1940‑х эти спецподразделения перешли в подчинение к НКВД (а затем — к МВД). В нулевых — к милиции общественной безопасности. В 2011‑м — вообще исчезли!
Те, кому приходилось в них бывать, подтвердят, что попасть в медвытрезвитель было и стыдно, и не всегда безопасно: могли обобрать, накостылять, а потом сообщить на работу. Да, был еще и штраф: в 1930–1940‑х он составлял 25–35 рублей, а в нулевые был уже полный разброс цен — от 50–100 рублей за ночь до 2500–2700. Ощутимо для кошелька? Еще бы!
Кстати, интернет память о ленинградских медвытрезвителях хранит до сих пор, полный список, по районам, с номерами телефонов, которые уже не обслуживаются. К примеру, на месте вытрезвителя в Торговом переулке, 2а, теперь располагается школа. А в здании на набережной Фонтанки, 112б, — проектное и юридическое бюро и девелоперские услуги.
НАМ НУЖЕН ГОРОД-САД
В ноябре 2017‑го Георгий Полтавченко, тогда еще губернатор Санкт-Петербурга, на совещании по борьбе с незаконным оборотом алкоголя, в преддверии подготовки города к чемпионату мира по футболу 2018 года, неожиданно предложил создать единое для города «спецподразделение», чтобы «перебравшую» публику было куда увозить. Но, как поговаривали в кулуарах, на самом деле речь шла о восполнении расходов города на мундиаль. Но то ли «публика» знала меру в винопитии, то ли денег все-таки не нашлось, но вытрезвитель в Петербурге так и не появился.
Но в мае 2019‑го, уже в Госдуме, снова заговорили о возрождении медвытрезвителей в регионах РФ, на условиях государственно- или муниципально-частного партнерства. Сколько граждане будут платить за «комфорт и безопасность», решали бы сами регионы. Но в среднем стоимость должна быть в пределах 1500 рублей. В декабре 2020‑го соответствующие законы были приняты. С 1 января 2021‑го вступили в силу.
НА СВОИХ ДВОИХ ИЛИ В САНИТАРНОЙ КАРЕТЕ
Скоро закончится год, а вытрезвителей в городе до сих пор нет. А для «лиц в состоянии алкогольного или наркотического опьянения» есть три варианта развития событий: если у человека имеется травма или налицо угроза его здоровью — его увозят на скорой помощи; если он буянит, его поведение представляет угрозу для общества — его принимает отделение полиции. Если первое и второе исключено — то после внушения он уходит домой «своими ногами».
С подвыпившими и «обкуренными» подростками дела обстоят несколько иначе. Еще год назад их отвозили в инфекционное отделение при Детской больнице № 5 на Бухарестской, затем стали увозить в аналогичное отделение больницы № 3 на Лужской, 10. Сегодня, в связи с высокой эпидемиологической обстановкой, всех выручает скорая: поступает сигнал, приезжает бригада. Далее — по отработанной схеме.
В приемной главврача Городской станции скорой медицинской помощи нам ответили, что для врачей нет разницы, кому помогать. Если пациенту плохо, неважно, по какой причине, трезвый он или пьяный, помощь он получит. Граждане РФ всех возрастов — бесплатно. А вот медицинское освидетельствование тех, кто подшофе или под наркотиками, бывает бесплатным только по направлению полиции и ГИБДД. Во всех остальных случаях — услуги платные.
РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ
Сегодня, увы и ах, до сих пор в ходу инструкция, выпущенная еще в 2011 году и согласованная МВД и Минздравом РФ. Согласно ей, никто подвыпивших граждан, чтобы обеспечить им безопасность и оградить от их «художеств» местное население, забирать с улиц не обязан. Но благодаря принятым в декабре прошлого года законам о создании медвытрезвителей свет в конце тоннеля все-таки появился. Теперь тех, кто в подпитии, что ценно, можно будет забирать с улиц города и определять в медвытрезвители без их согласия.
«Правила утверждены трехсторонним приказом МВД, Минтруда и Минздрава. Ими определены рекомендованные штатная численность, оснащение, перечень услуг, правила приема и пребывания граждан в специализированных организациях. Но именно субъекты РФ будут определять форму собственности подобной организации, ее структуру, финансирование, набирать штат и обеспечивать охрану, в зависимости от особенностей региона, — рассказала «МК в Питере» заместитель главного врача СПб ГБУЗ «Городская наркологическая больница» Елена Куркова. — Правила вышли совсем недавно, в сентябре. Новые учреждения не будут медицинскими организациями, их подведомственность будет решаться субъектом РФ. Подобная практика в России весьма своеобразна: это могут быть организации, подведомственные муниципальным органам власти, комитетам по безопасности, по социальной политике и другим. Таким образом, большинство вопросов организации деятельности специализированных организаций отдано на откуп субъектам».
ЧЕТВЕРТЫЙ ВАРИАНТ
Получается, что, пока суд да дело, «загулявший» Женя Лукашин остался бы ночевать в Пулково, потому что и везти его некуда (не травмирован и не дебошир), и идти ему некуда (он в чужом городе). Денег на гостиницу у него, вышедшего из бани с веником наперевес, наверняка нет. Да и кто его туда заселит, в его-то состоянии. Зато у него есть шанс быть ограбленным или побитым уличной «братвой». Вот и выходит, что нам эти самые медвытрезвители снова ой как нужны! Протрезвеет Лукашин, выспится, позавтракает. А оплатит его обслуживание в «спецподразделении» влюбленная Надя. Онлайн. Почему нет?
ЕСТЬ МНЕНИЕ
Олег Гаркуша, композитор, шоумен, фронтмен группы «АукцЫон»:
— Я не употребляю алкоголь 25 лет. В вытрезвителе советских времен был два раза. Второй раз был, что называется, знаковый. 23 июня 1996 года я должен был улетать в Америку, в реабилитационный центр, чтобы пройти программу для анонимных алкоголиков. А накануне днем попал в медвытрезвитель. В документе было написано, что «гражданин такой-то был прислонен к стене». Слава богу, что меня отпустили, утром за мной заехали друзья, отвезли меня в аэропорт, потому что я был не в очень хорошем состоянии. Я улетел в тот реабилитационный центр, прошел программу («12 шагов анонимных алкоголиков») и по сей день не употребляю алкоголь.
Также я являюсь членом попечительского совета «Дома надежды на Горе» (первого в России благотворительного центра реабилитации от алкоголизма, д. Перекюля). Мы помогаем людям, попавшим в беду, привозим на лечение музыкантов. Надеюсь, все знают сегодня, что алкоголизм — это болезнь, ее невозможно вылечить, можно только приостановить. И главное, почему человек пьет, никто не задумывается.
Вытрезвители — дело хорошее, если они будут высокого качества. Если там не будут бить и воровать деньги у людей. А попасть туда может кто угодно, от сантехника до профессора после корпоратива. В последнее время, насколько мне известно, вытрезвители были закрыты. И этих бедолаг отвозили в больницы, где они занимали места других больных и вели себя, как правило, неадекватно, потому что алкоголь меняет сознание человека не в лучшую сторону.
* * *
Дмитрий Шагин, художник, режиссер, актер, член творческого объединения «Митьки»:
— Я 28 лет не употребляю алкоголь. Совсем. Потому что, когда передо мной встал вопрос, жить или пить, я выбрал жизнь.
И конечно, забавно, что вытрезвители решили реанимировать, потому что в те годы, в 1980‑е, это было такое место, куда боялись попасть, так как на работу после приходила бумага, ее подшивали в личное дело, человека разбирали, человек платил штрафы. Я в то время работал в котельной, меня там любили, поэтому все бумаги клали «под сукно».
И один человек, который был завсегдатаем вытрезвителя, научил меня, как туда не попасть. Дело в том, что, когда тебя принимали в это учреждение, проводили опись, что на тебе надето: пальто, шапка, шарф, ботинки. Вот он и говорит, мол, когда тебя будут забирать в машину, а машины — огромные серые фургоны с маленьким красным крестом на боку, ты незаметно один ботинок скинь. Тогда будет некомплект, тебя не заберут, бумага на работу не придет.
Ну, я, послушав старшего товарища, когда меня забирали в вытрезвитель, один ботинок скинул в сугроб. Было темно, они не заметили. А мороз, кстати, стоял сильный.
Вот, привезли меня в «аквариум» — такая стеклянная клетка в отделении милиции, все, опись, протокол. Смотрят, а одного ботинка нет! Что со мной делать? Тогда два милиционера повалили меня на пол и стали избивать сапогами, сломали мне несколько ребер. А после — за руки, за ноги и выкинули меня на улицу!
Я тогда не замерз в сугробе только потому, что выпивка — это еще и анестезия. Я не сразу почувствовал эту боль, поймал снегоуборочную машину, доехал до дома, но две недели пролежал лежкой. Но зато на работу бумага не пришла.
