«Коронакризис» сильно ударил не только по здоровью, но и по благосостоянию наших пожилых горожан. Уже подзабытые «две тысячи за самоизоляцию» от правительства города (их автоматически выплачивали сперва всем людям в возрасте 75+, чуть позже — 65+) были, пожалуй, единственной попыткой хоть как-то среагировать на падение доходов именно этой части населения. Между тем те из пенсионеров, кто еще продолжал работать, в течение «вирусной» весны 2020 года лишились мест в большинстве отраслей городской экономики.
ПОЖИЛЫЕ ЗДЕСЬ НЕ ХОДЯТ
На первый взгляд, все происходило логично. Еще в начале пандемии ВОЗ определил, что коронавирус больнее всего бьет по пожилым (и это, пожалуй, единственное из их тогдашних утверждений, с которым никто не спорил). В России, как и в большинстве стран, были приняты постановления, которые серьезно ограничивали тех самых лиц 65+ в передвижении. В Петербурге речь шла преимущественно о домашней самоизоляции. У пенсионеров фактически аннулировали льготные проездные билеты (сравнительно молодые военные пенсионеры тоже попали под замес, но дисциплинированно промолчали).
Напоминать горячие новости марта-апреля мы сегодня не будем, скажем только, что в иные недели «самоизоляция» пожилых действительно была заметна и чувствительна. Как? А очень наглядно. Несколько недель, по отзывам горожан, лихорадило почту (доставка бумажных писем субъективно замедлилась, так как пожилые почтальоны сидели дома; возникли вопросы и с доставкой пенсий). Некоторые предприятия, от магазинов до заводов, внезапно остались без охраны просто потому, что пропали ветераны-вахтеры. Пострадали и разнообразные организации (включая некоммерческие), которые трудоустраивали пенсионеров и инвалидов по городским квотам (о чем в свое время не раз писал «МК» в Питере»): их работа лишилась смысла, а сотрудники сами перешли в разряд безработных.
Наконец, в те же несколько мрачных весенних недель в городе практически невозможно было купить газеты и журналы (и «МК» в Питере» в том числе). Хотя бумажные СМИ и вошли в список разрешенных к продаже товаров, но по факту сразу несколько компаний-распространителей вынуждены были остановить работу: основной контингент их продавцов составляли как раз пенсионеры. Говорят даже, что при проверке торговых точек с пенсионерами у кассы в те дни всерьез составляли протоколы о нарушении «режима повышенной готовности».
Стоит ли говорить, что некоторые из упомянутых компаний так и не вышли из коронавирусной «комы»? «Возрастной» персонал, который раньше считался надежным, безотказным и весьма выгодным с точки зрения рентабельности (а в отличие от армии мигрантов — еще и безопасным), внезапно был «изъят из обращения» без каких-либо компенсаций.
КАК НЕ УЙТИ «В РАСХОД»
Поскольку режим самоизоляции пенсионеров свалился на работодателей как снег на голову, многие из них столкнулись с непривычными задачами. Оформлять и продлевать один за другим больничные и отпуска, как того требовали свежие «пандемические» постановления, многим представлялось невозможным и затратным. Грядущие бонусы от правительства для тех компаний, что сохранят докоронавирусную численность трудового коллектива, представлялись (и оказались) труднодостижимыми. Так или иначе, для многих работодателей основной задачей стало максимально корректно списать «слишком взрослый» персонал.
Но этот персонал, будучи как-никак многоопытным, не захотел увольняться «по первому свистку». И нашел реально работающие аргументы — не где-нибудь, а в действующем трудовом законодательстве. Именно их мы собрали воедино.
Итак, известно, что на период пандемии правительство РФ запретило увольнять сотрудников — в том числе предпенсионного и пенсионного возраста. Для пенсионеров старше 65 лет предприятию предписывалось оформлять электронные больничные листы (независимо от формы работы — офисной или производственной) — с тем, чтобы ограничить их «пребывание в общественных местах». Такие больничные были введены постановлением Правительства от 1 апреля и продлены уже много раз: по 19 апреля, по 30 апреля, по 29 мая, по 11 июня — и так далее.
Министерство труда и социальной защиты, в свою очередь, неоднократно предупреждало работодателей о том, что во время карантина в связи с коронавирусом работодатель может расстаться с работником только в нижеследующих случаях:
- при наступлении чрезвычайных событий — если будет объявлен режим ЧС, у компании будут полномочия уволить пенсионера согласно п. 7 ч. 1 ст. 83 ТК РФ. Но, как мы знаем, режим ЧС из-за пандемии так и не был введен;
- если работник пожелает расторгнуть трудовой договор по собственному желанию, а работодатель будет готов принять его заявление. Такое может быть, если работодатель является непрерывно действующей организацией — в том числе даже если сотрудники работают «на удаленке»;
- по соглашению сторон;
- если именно в этот период истечет срочный трудовой договор с работником.
ДО ПОСЛЕДНЕГО ПЕНСА
Впрочем, для работодателя оставалось несколько «лазеек». Так, ничто не мешает работодателю расстаться с работником и расторгнуть трудовой договор в связи с переводом его на работу в другую организацию (допустим, с меньшей на порядок зарплатой). Правда, такой перевод должен осуществляться только с письменного согласия самого работника, а также администрации по новому месту работы. Согласием можно считать письменное заявление работника об увольнении в связи с переводом (п. 5 ч. 1 ст. 77 ТК РФ).
Можно (как раньше, так и теперь, во время карантина) уволить работника по обстоятельствам, «не зависящим от воли сторон». Эти случаи описаны в статье 83 Трудового кодекса РФ. Кроме очевидных поводов для расторжения договора (когда работник, например, осужден или признан полностью неспособным к работе на основании медицинского заключения), там есть и такие интересные обстоятельства, как то, что работник «не выбран на должность» — и так далее.
Также (в дополнение к списку Минтруда), Роструд добавил еще одну категорию работников, которых можно уволить в период карантина. Это работники, не прошедшие испытательный срок (ст. 71 ТК РФ). Конечно, речь идет только о сотрудниках тех предприятий, которые работали непосредственно в период пандемии. Здесь даже специально указаны даты: если работник, находящийся на испытательном сроке, не имел возможности работать в течение нерабочих дней марта-апреля-мая, этот период в срок испытания не засчитывается. Но опыт показывает, что «испытательный срок» — понятие очень растяжимое. У работодателя всегда найдется возможность оформить «профнепригодность» сотрудника в любое подходящее время (требования об официальной аттестации, как правило, не существует).
Вероятно, вдвойне обидно получить такую «статью» в пенсионном возрасте. Обвинять наших людей в том, что они не прошли каких-то там испытаний, как минимум некрасиво.
ЖДЕМ ПОДЪЕМА
По данным Северо-Западного центра стратегических разработок (в исследовании участвовали около тысячи крупных предприятий СЗФО), в Петербурге с начала апреля более половины (51%) работодателей вынудили своих сотрудников взять отпуска за свой счет. 16% компаний были вынуждены просто уволить работников. При этом раньше других под сокращение попали люди старше 50 лет с высшим или средним профессиональным образованием и стажем работы свыше 15 лет.
Между тем в Петербурге число безработных, вставших на учет на бирже труда, с начала апреля по конец июня увеличилось более чем вшестеро: на 30 марта — 14 011 чел.; на 27 апреля — 20 372; на 25 мая — 50 309; на 20 июня — 86 698 человек. Также по данным, опубликованным Комитетом, на конец мая 2020 г. в Петербурге насчитывалось 101 807 человек, состоящих «на регистрационном учете в целях поиска подходящей работы».
Отчасти это связано с повышением пособия по безработице в связи с пандемией, а также с возможностью получить доплату на детей. Но и без учета этого фактора прогнозы на ближайшие месяцы неутешительны: еще в конце марта председатель городского комитета по труду и занятости населения Дмитрий Чернейко прогнозировал, что без работы может остаться рекордное количество горожан. «К концу июня мы не ожидаем регистрируемой безработицы выше 70 тысяч человек, — сказал он тогда (и ошибся примерно на 15 тысяч). — Но для Петербурга это близко к рекордам середины 90-х, тогда тоже было более 60 тысяч безработных, получающих пособие».
Понятно, что уволенные с их последних мест работы пенсионеры, скорее всего, не попадут в эту статистику. Рассчитывать в плане трудоустройства им в ближайшие месяцы не на что, и «регистрационный учет в целях поиска подходящей работы» для них не имеет смысла; точно так же вряд ли они поспешат вливаться в число официальных безработных.
Но это не означает полного «списания со счетов». Пенсионный возраст, как известно, повышен, и сообщество работающих пенсионеров год от года будет становиться активнее и сплоченнее. Когда-нибудь кончится и пандемия, и можно прогнозировать, что эта часть трудоспособного населения еще заявит о себе. По крайней мере, работодателям нужно быть к этому готовым (равно как и к возможным санкциям за неправомерное увольнение лиц пенсионного и предпенсионного возраста).
«МК» в Питере» будет «держать руку на пульсе» этой социальной проблемы.
