КАК РАБОТАЮТ МУНИЦИПАЛЬНЫЕ «КОРМУШКИ» И КОМУ ВЫГОДНО БЫТЬ ДЕПУТАТОМ
Я живу в Екатерингофском муниципальном округе (МО) с рождения и уже был здесь муниципальным депутатом с 2009 по 2014 годы. Тогда девять из десяти депутатов в нашем муниципальном совете представляли «Единую Россию», а я являлся членом партии «Яблоко». Поэтому при голосовании мне было сложно чего-то добиться. Но мне удалось сделать так, чтобы на публичные слушания начали приглашать местных жителей. Благодаря этому удавалось сэкономить на содержании муниципалитета или добиться благоустройства нескольких территорий нашего округа.
По закону в муниципалитете зарплату получают только 10 процентов депутатов, а остальным полагается лишь ежемесячная компенсация примерно в тысячу рублей. В нашем округе с зарплатой был только глава муниципалитета. Но остальные депутаты из «Единой России» были пристроены на работу в муниципальные учреждения, которые создаются при муниципалитете и финансируются за его счет. При этом они могут ничего не делать, это что-то вроде депутатской кормушки. Принимая бюджет, депутаты каждый год решают, на что они потратят около 100 миллионов рублей (это средний бюджет округа): например, на благоустройство пойдет 50 миллионов или только 10, а остальные [40 миллионов рублей] — на содержание муниципальных учреждений? Я боролся с этими схемами. Когда в 2009 году стал депутатом, у нас в округе было пять таких муниципальных учреждений. А в 2014 году осталось лишь одно. Конечно, отношения с коллегами-депутатами у меня стали не слишком дружеские — они понимали, кто я, а я понимал — кто они.
В этом году я решил снова участвовать в выборах, потому что мне очень не нравится, что у нас происходит. Екатерингофский округ — в тройке лидеров по доле средств, которые депутаты тратят на собственное содержание. Постоянно идут какие-то ремонты муниципальных помещений, приобретается бытовая техника для собственных нужд, вроде стиральной машины или отпаривателя, которые вообще не нужны в муниципалитете. Но при этом депутаты практически не занимались благоустройством территории. Лишь к выборам вложили большие суммы на благоустройство двух-трех объектов.
Пять лет назад — в 2014 году — муниципальные выборы в Петербурге проходили с огромным количеством нарушений, их попросту сфальсифицировали. Но сейчас у меня была надежда на изменения, потому что даже на федеральном уровне говорили, что в Петербурге на выборах надо наводить порядок. Но как выяснилось, никакого порядка никто не навел.
ПОТЕНЦИАЛЬНЫМ КАНДИДАТАМ НЕ ДАВАЛИ ПОДАТЬ ДОКУМЕНТЫ, ИЗБИВАЛИ ИХ И УВОЗИЛИ В ПОЛИЦИЮ
В Петербурге 111 муниципалитетов, каждый самостоятельно принимает решение о назначении выборов и публикует информацию об этом в официальной газете МО. После этого у потенциальных кандидатов в депутаты есть 20 дней, чтобы подать документы в избирательную комиссию и собрать подписи жителей. Однако в Петербурге во многих муниципалитетах скрыли факт назначения выборов. Оказалось, что в Екатерингофском округе выборы назначили еще 10 июня, но мы узнали об этом лишь 24 июня из Горизбиркома. Получается, у нас оставалось меньше недели, чтобы подать документы. Сделать это оказалось не так просто. Наша избирательная комиссия (ИКМО) находилась в отдельном помещении, где раньше располагался совет ветеранов. Вход туда вел через подворотню. Когда мы пришли в ИКМО, там уже стояла огромная очередь непонятных людей, из-за которых мы не могли попасть в помещение избирательной комиссии. Мы не могли даже ознакомиться со стендом, где висела информация о документах, необходимых для регистрации в качестве кандидата в депутаты.
Большинство людей из очереди не могли нам сказать, в каком округе они выдвигаются. Они стояли без документов и говорили, что пришли, чтобы получить некую консультацию в избиркоме. В один из дней на меня в этой очереди напали — порвали одежду, разбили телефон, избили. Я потом ходил с синяками и ссадинами. Написал заявление в полицию, но ответа до сих пор нет. Мне лишь позвонил сотрудник отдела и сказал, что камеры, которые установили рядом с ИКМО, якобы ничего не записывают, поэтому нападение на меня они не зафиксировали.
Зато полиция забрала прямо из подворотни возле избиркома двух наших кандидатов — Федора Горожанко и Полину Костылеву. Полину отпустили ночью, потому что у нее маленькие дети, а Федор провел в отделе все выходные. Причем суда никакого так и не было. Поводом для их задержания стало заявление члена избиркома. Они постоянно писали на нас всякую ерунду в полицию — то мы мешаем им работать, то срываем выборы, то кого-то оскорбляем. Вместо того, чтобы содействовать кандидатам, полиция защищала от них избирком. Что интересно, начальником нашего 77 отдела полиции является Ильгиз Даминов — отец одной из работниц муниципалитета, которая тоже пыталась участвовать в выборах.
27 июня в избирком приехала большая комиссия из ЦИКа и Госизбиркома — они проверяли самые скандальные ИКМО города. Проверяющие сказали, что сотрудники избирательной комиссии должны пустить потенциальных кандидатов в помещение и работать быстрее, потому что до этого они принимали одного человека в течение 1,5 часов. Только после этого мы смогли попасть в помещение ИКМО и сдать первый пакет документов. Затем до 30 июня должны были собрать подписи жителей округа в свою поддержку (от 10 до 25 подписей. — Ред.) и принести второй пакет документов. Подписи мы собрали за один день, но отдать их в ИКМО не смогли, потому что там снова были безумные очереди. Мы приходили к 7 утра, когда возле ИКМО еще никого не было. К 9 утра появлялись члены избирательной комиссии и выяснялось, что у них есть какие-то списки, по которым они и будут принимать людей. 30 июня — в последний день, когда можно было сдать документы — полиция устроила возле ИКМО спецоперацию: из подворотни всех выгнали, привели собак, огородили все красно-белыми лентами и начали искать взрывное устройство. Ровно в 18:00, когда закончился рабочий день, эти ленты сняли, и комиссия просто ушла.
Но за пару дней до этого Горизбирком по моей жалобе принял решение продлить срок подачи документов до 14 июля. Поэтому 1 июля документы у нас все-таки приняли. А потом отказали в регистрации [в качестве кандидатов]. Мы обжаловали это решение через Горизбирком. В итоге в конце июля всю нашу команду — 10 человек — все-таки зарегистрировали. Через 10 дней наши конкуренты — кандидаты, которые выдвигались по тем же округам, что и мы — подали в суд на ИКМО с требованием пересмотреть это решение. И снова нас сняли. Так продолжалось до 26 августа, когда Санкт-Петербургский городской суд все-таки встал на нашу сторону. Но потом выяснилось, что банк по решению муниципального избиркома заблокировал наши избирательные счета — только через них мы по закону могли оплачивать агитацию. Еще несколько дней ушло на то, чтобы решить эту проблему.
До выборов оставалось около недели, поэтому мы толком не успели провести никакой избирательной кампании. Только напечатали несколько тысяч листовок, которые разбросали по почтовым ящикам.
Сначала оппозиционеры лидировали, но после пересчета бюллетеней проиграли «Единой России»
Я бы не сказал, что в день голосования в нашем округе обнаружились какие-то явные нарушения. Я был наблюдателем в школе, в которой сам когда-то учился. Председателем избиркома там была директор, которая преподавала у нас биологию и какое-то время даже была моим классным руководителем. Мы довольно неплохо общались, но потом случились выборы 2014 года. И я даже судился с ней из-за нарушений, которые тогда были. В итоге сейчас на своем участке я выборы выиграл: мой результат был почти в два раза больше, чем у следующего кандидата (Александр Шуршев набрал 112 голосов на участке № 61, второй стала кандидат от «Яблока» Мария Кинза с 71 голосом. — Ред.). Было видно, что комиссия не очень довольна моим результатом. При подсчете голосов они говорили: как можно проголосовать за такого кандидата [как я], если есть Иванова от «Единой России» (бухгалтер Вера Иванова набрала всего 48 голосов на участке № 61, но на трех остальных участках округа — 585 голосов. В итоге она стала депутатом. — Ред.).
В нашем муниципалитете два избирательных округа и в каждом — по четыре избирательных участка. В день голосования туда неожиданно пришли в качестве наблюдателей спортсмены явно из какого-то бойцовского клуба. Они пытались блокировать работу наблюдателей от оппозиционеров. Но примерно в полпервого ночи они встали и ушли со всех участков — видимо, закончилась оплата.
А потом [после дня голосования] в городе начались массовые пересчеты голосов. В нашем МО было несколько подобных историй. В одном избирательном округе к утру 9 сентября подсчитали голоса в трех избирательных участках из четырех. И везде я был на первом месте. В четвертом участке в 9 утра члены комиссии решили сделать перерыв, потому что кто-то из них якобы ушел на работу. На тот момент они посчитали около 100 бюллетеней из 500, и пять наших оппозиционных кандидатов были на первых местах. Члены комиссии сдали бюллетени сотрудникам 77 отдела полиции, и те их куда-то увезли. В 18:00 избирательная комиссия собралась снова и принялась считать. Быстро стало понятно, что это, видимо, какие-то другие бюллетени. Во-первых, многие из них были идеально ровными. А ведь они довольно большие, поэтому люди, как правило, сгибают их, чтобы опустить в ящик для голосования. Во-вторых, подряд шли несколько бюллетеней с одинаковыми отметками — какими-то закорючками, нарисованными одной и той же ручкой. Обычно избиратели ставят галочки или крестики. Такое ощущение, что один человек заполнил несколько бюллетеней за «Единую Россию». И она победила на этом участке с огромным перевесом. А за нашу команду голосов практически не было. Так как этот участок был самым большим, это изменило весь итог выборов. Никто из наших кандидатов так и не прошел в депутаты.
В другом нашем избирательном округе с перевесом в один голос выигрывала Полина Костылева. Но по требованию кандидата «Единой России» избирательная комиссия пересчитала бюллетени, и в результате у Полины оказалось на два голоса меньше, а у единороссов — на 150 больше. Получается, при первом подсчете они не заметили 150 галочек! В это очень сложно поверить!
Мы будем обжаловать итоги голосования: 2 и 7 октября в Ленинском райсуде начнутся первые судебные заседания. Но там будут те же судьи, которые снимали нас с выборов в ходе избирательной компании. Они же пять лет назад отказали нам, когда мы обжаловали итоги муниципальных выборов 2014 года. Поэтому ничего хорошего я не ожидаю, просто дело надо довести до конца. Мы еще поборемся и, может, найдем больше поддержки в городском суде.
О ПОДРЫВЕ ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ И НАКАЗАНИИ ВИНОВНЫХ
Я понимал, что эти выборы попытаются сфальсифицировать, но не думал, что все будет настолько откровенно. Я не ожидал, что нас будут всеми возможными способами снимать с выборов, что будут скрывать их назначение, что на потенциальных кандидатов начнут нападать в подворотне. Не думал, что беспредел станет настолько беспредельным. Это вообще были первые выборы, на которых я столкнулся с физическим давлением. Теперь я хожу по улицам и оглядываюсь, потому что понимаю, что ничего еще не закончилось. Родным я стараюсь про все это не рассказывать, хотя мама знает, что на меня нападали. Она мне давно говорит заняться чем-то другим, может, даже уехать [из страны]. Но зачем куда-то уезжать? Я здесь родился, живу и хочу жить дальше. Я не делаю ничего плохого — просто пытаюсь реализовать свои права.
Уверен, что если не накажут виновных [в фальсификации выборов] и не отменят итоги голосования, то ничего хорошего нас в принципе не ждет. Те же самые фальсификаторы будут сидеть на своих местах и творить то же самое на следующих выборах. Это подрывает всю избирательную систему — ее фактически уже нет. Потому что голосуй не голосуй, а все равно получишь «Единую Россию».
Кто виноват в этом беспределе на выборах? Думаю, сверху была установка: любыми способами сохраните места «Единой России». А уже какие способы — в каждом округе решали сами. И беспредел, который они творили, распространялся как эпидемия. Горизбирком в ответ лишь выпускал грозные заявления, и все оставалось по-прежнему.
[Председатель Центральной избирательной комиссии] Элла Панфилова ругала Санкт-Петербургскую избирательную комиссию за кадровую работу, ведь именно по рекомендации Горизбиркома назначали председателей ИКМО. Но проблема в том, что руководство самого Горизбиркома в свою очередь назначено по рекомендации ЦИКа. Поэтому все несут ответственность за этот беспредел.
