Жалоб, кстати, не так уж много. Впрочем, согласно закону об «ошибке выжившего», очень часто жалобы писать бесполезно, да уже и некому — поэтому их и не пишут. Для справки: «систематическая ошибка выжившего» — это интересный феномен, объясняющий, почему не всегда стоит доверять опросам и другим статистическим инструментам. Прекрасный пример — общее мнение о «доброте дельфинов», основанное на рассказах тонувших, которых дельфины толкали к берегу: от тех бедняг, кого добрые животные толкали в обратном направлении, данных уже не поступило.
То же и с бизнесом. Нам пишут те, кто еще на что-то надеется. Остальные покупают билеты до Франкфурта (как уже писал «МК» в Питере», несколько таких рейсов открылось перед Новым годом). Конечно, это была грустная шутка.
ОПЕРАЦИЯ «АДАПТАЦИЯ»
Первыми «вторая волна» накрыла тех, кто как раз и находился на переднем крае бизнеса: индустрию гостеприимства и общепит. Обидно, что удар по ним был нанесен и вирусом, и «антивирусом». В попытке пресечь заражаемость правительство города пошло на частичный локдаун и «отсечение» всего ненужного (и отчасти это помогло), но список «ненужных» оказался уж слишком длинным. А на хоть какую-то их поддержку в этот раз, похоже, уже не хватит денег.
Мы не будем объяснять, почему так вышло, просто приведем несколько цитат.
«Петербургские компании, выжившие в период первого «пандемийного» и «постпандемийного» кризиса, плотным строем вошли во вторую волну, — рассказывает глава редакционного совета издательства ProHotel.ru Эдуард Демидов. — Как мы все знаем, больше всех пострадала индустрия гостеприимства, куда вошел общепит, отели, поставщики, экскурсионные бюро, перевозчики и многие другие представители этого рынка. Так, для того, чтобы оптимизировать затраты, представители экскурсионных бюро, особенно тех, которые работали на прием иностранных туристов, переквалифицировались на частный сектор. Частные экскурсоводы разработали свои индивидуальные маршруты и перешли на осуществление работы в качестве предоставления своих услуг, как штучный товар. Рестораны вынесли свои столики на улицу, и, по-видимому, такая же судьба их ждет и этой зимой. Никто из участников рынка не знает, насколько серьезно отнесется к этому потребитель и сможет ли он выдержать такой удар.
С уверенностью можно сказать, что закрылось практически 40% точек общепита, и это число не будет окончательным. Неутешительные прогнозы: до весны доживут не все. Нам остается каждый день работать и стараться пережить это время, используя только оптимизм».
Добавим от себя: оптимизм не относится к неисчерпаемым ресурсам. Более того: его очень трудно внедрить «сверху». А вот «снизу» происходят иногда совершенно безобразные вещи.
«СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ»
Вот что рассказывает владелец петербургской стритфуд-сети VLAVASHE Павел Крупин:
«Недавно недовольные посетители в ответ на сообщение о запрете работы торговли в ночное время устроили стрельбу в кассира. Они посчитали «абсурдным» требование покинуть помещение и ждать заказ на улице.
А тремя днями ранее, — продолжает Павел Крупин, — лояльность персонала на другой точке и сочувствие к двум (единственным!) посетителям, попросившим разрешения погреться и съесть свой заказ в помещении (в пустом зале), а не на улице, обернулись закрытием и опечатыванием точки на несколько дней, угрозой штрафа до 300 тысяч и убытками до полумиллиона рублей. Потому что буквально через несколько минут после такого лояльного решения, по странному стечению обстоятельств, на точку нагрянул наряд Роспотребнадзора и полиции — в общем, «коронавирусная комиссия» в полном составе.
Но и без таких историй из-за коронавирусных ограничений и мы, и коллеги терпим убытки. Декабрь у всех в минусе (нет потока студентов, многие офисы на удаленке, из-за ночных ограничений работы компании также несут убытки). Конечно, мы оптимизируем деятельность: сокращаем время работы многих точек (вместо круглосуточной работы — 15-часовая смена), сокращается ФОТ — управляющие также встают за кассу. Персонал недоволен, теряет в выручке, но пока мы можем хотя бы сохранять рабочие места.
Конечно, статус «крайних» в распространении коронавируса подводит рестораторов и сферу общепита на грань вымирания».
Подобные «частные случаи», когда их накапливается слишком много, уже складываются в общую неприглядную картину. И чем дальше, тем больше становится понятно: отношения власти и бизнеса в эпоху пандемии — это неправильные отношения.
Именно об этом, кстати, говорят и сами представители отрасли.
«Не знаю, утешит вас или нет, но Петербург не единственный регион, где нет никакого понимания между администрацией и общепитом, — говорит в интервью нашим коллегам с портала «СвоеДелоПлюс» основатель и продюсер Национальной ресторанной премии WheretoЕat Ирина Тиусонина. — Например, в Ростове-на-Дону, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Екатеринбурге тоже все отлично (в кавычках) во взаимопонимании. Но знаете, это же должно быть обоюдное желание — договориться, объяснить позицию, сесть за стол переговоров. Конечно, проще всего отсидеться (мне некогда, пусть другие), есть и такие: я лучше просто помолчу (хотя все понимают, что молчат они просто потому, что не хотят ничего менять). Так вот, пандемия в этом году показала, что большинство ничего не хочет менять и ни о чем не хочет договариваться. Каждый продолжает быть занят только собой.
Да, все выглядит очень плачевно — никто ни с кем не хочет общаться, никто ни с кем не хочет объединяться, никто никого не хочет слышать (ну кроме себя, любимого, конечно). Сейчас, на второй волне пандемии, это стало особенно заметно. Вы знаете, даже нашумевшие письма Беглову и Путину представители общепита подписывали очень странно и выборочно».
Действительно, разобщенность — беда многих отраслей бизнеса (кроме тех, конечно, кто давно и прочно сросся с госбюджетом). В этих условиях предприниматель всегда будет в конце пищевой цепочки. И особенно это знакомо как раз представителям общепита.
Кстати, чем же кончилась вышеописанная история с несчастными посетителями, попросившими впустить их в кафе поесть и погреться — история, очень похожая на провокацию?
«Мы сумели отстоять интересы своей компании в схватке с Роспотребнадзором, — говорит Павел Крупин. — В том числе с помощью огласки и поддержки. Но убытки составили «всего» около 500 тыс. рублей (5 дней простоя опечатанной точки, испорченные продукты, издержки и затраты на срочный запуск точки на новое юр. лицо, плюс 25 тыс. штрафа вместо 300).
События, происходящие не только со мной, но и с бизнесом города, с моими знакомыми, который день разворачивают меня в сторону того, что мы не должны молчать. Нет, я не хочу сопротивления, не хочу войны. Я хочу конструктивного диалога. Мы хотим быть услышанными! Мы хотим работать и сохранять рабочие места, свой бизнес, хотим честной и достойной конкуренции. И надеемся на ответную сознательность властей».
«МИР НЕ БУДЕТ ПРЕЖНИМ»
Снова и снова наши читатели из мира бизнеса говорят о «надежде» на «ответную сознательность». Они никак не могут принять новую реальность, в которой все решает не «честная и достойная конкуренция» (если таковая вообще была в российской версии капитализма), а административный ресурс. На этот раз — под вывеской пандемических регламентов.
В этих условиях перспективы вырисовываются грустные.
«Важно понимать, что экономика уже никогда не вернется к прежнему состоянию, — говорит основатель онлайн-стартапов myresume.ru и testonjob.ru, специалист по отбору и развитию персонала Борис Сысоев. — Нужно воспринимать всю возникшую ситуацию как переходный период к новой экономической реальности. И дело не только в росте спроса на онлайн-услуги, но и в кардинально другом подходе к ведению бизнеса.
Впрочем, по статистике myresume.ru, ситуация в Санкт-Петербурге мало чем отличается от ситуации в центральной части России: с февраля по апрель было заметное падение спроса, а потом начался постепенный рост. Это говорит о том, что уже с середины мая люди начали искать работу. Причем, судя по статистике созданных резюме, вполне успешно.
Это не значит, что компании не закрываются, это означает, что рынок постепенно адаптируется к новой экономической реальности. Многие предприятия уходят с рынка, но на их место приходят более крупные компании, которым также нужны квалифицированные кадры.
При этом второй локдаун приведет к обратному эффекту — даже компании с инвестиционной поддержкой и потенциалом вряд ли его безболезненно переживут. Естественно, все это приведет к еще одному скачку безработицы, падению уровня покупательской способности населения, и вряд ли на восстановление экономики в таком случае хватит нескольких месяцев».
Здесь нужно заметить: многие наши читатели, особенно представители малого бизнеса, не хотят мыслить такими категориями. Впрочем, может быть, это даже и правильно — не рассуждать о тенденциях в экономике, которая все равно нас не слышит, а просто делать свое дело?
Например, основатель сети семейных кафе «Бабушка приехала» Марина Литвинова, открыла первую точку буквально на пороге пандемии — 4 декабря 2019 года. И первая волна коронавирусных ограничений как раз пришлась на момент становления кафе.
«Доставки изначально не было, — говорит Марина Литвинова, — и в марте мы быстро ее организовали, что позволило нам не только пережить кризис, но и увеличить выручку. Все это дало возможность расширить сеть кафе для мам с детьми и открыть еще две точки — и все это, наверное, благодаря быстрой реакции. В ситуации, когда все очень быстро менялось, мы первыми делали то, что другие рестораторы только планировали внедрить.
Этот год приучил нас к постоянным переменам. Поэтому я думаю, что «локдаун» может испугать только тех предпринимателей, у которых нет плана «Б». Десятки заведений общепита в Санкт-Петербурге уже не пережили пандемию, многие не переживут вторую волну, потому что не готовы менять стиль ведения бизнеса. «Как раньше» уже не будет. Не стоит цепляться за прошлое, нужно менять себя и свой бизнес, чтобы выжить.
Я уверена: мы выйдем из кризиса, как делали это всегда, и на плаву останутся те компании, которые смогли сориентироваться в «новом мире».
Итак, основная мысль, вынесенная в заголовок, прекрасно прослеживается в комментариях наших читателей — предпринимателей и экспертов. Мир уже не будет прежним, остается спрогнозировать, каким он будет. Будем ли мы в нем — вопрос отдельный.
