Сегодняшний гость поведал нам о феномене «Тайн следствия», о своих театральных работах, а также о любимых занятиях вне съемочной площадки и сцены.
Две линии сериала
— Александр, «Тайны следствия» на плаву столько лет! Как думаете, в чем заключается секрет успеха сериала?
— Для меня «Тайны следствия» — действительно уникальный сериал. Он с самого начала был окружен зрительской любовью. Люди смотрели первые сезоны взахлеб. И в этом по большей части заслуга замечательного сценариста Елены Топильской. Именно этот кредит зрительской любви, зрительского доверия и тащит сериал дальше. Хотя мы отдаем себе отчет, что удержать высокую планку первых сезонов довольно сложно. Потому что жизнь не стоит на месте. Изменилась эпоха, изменились мы.
— Давайте поговорим о героях сериала. Возможно ли, что у них впоследствии появятся не только дети, но и внуки?
— Мне кажется, загадывать абсолютно бессмысленно. «Тайны следствия» ведь начинались как четырехсерийный фильм. Потом проект вырос до целого сезона, затем — до второго, третьего. И в итоге растянулся более чем на 20 лет!
— Вас самого устраивает, как сценаристы сегодня прописывают линию вашего героя?
— Главная задача сценариста заключается в том, чтобы сохранить баланс между детективной составляющей сериала и личной жизнью его героев. Потому что зрители, которые следят за нашим проектом, делятся на тех, кого больше интересует детективная часть, и тех, кому больше по душе то, что происходит за кадром. Нам же важно, чтобы проект смотрели и те и другие. Так что именно поиск баланса и есть важнейшая задача для сценариста. На мой взгляд, периодически она решается, а периодически нет. К примеру, лет 10 назад мы чуть ли не все серии снимали в кабинетах. Это был так называемый сезон без личной жизни. И по моему мнению, он получился достаточно неудачным, слишком сухим. Но плоха и другая крайность — когда сценарий состоит исключительно из любовных похождений героев, их детей, пеленок…
— Как думаете, почему некоторые серии запомнились зрителям больше других?
— Лично я уверен, что наиболее удачными становятся те серии, где сильно выписана роль антагониста, главного отрицательного персонажа. Любой сериал о буднях сотрудников внутренних органов строится по принципу взаимодействия между полицейским и преступником. И если личность того, кого мы ищем, прописана блекло, история начинает хромать. Все должно держаться на отрицательном персонаже! В качестве примера могу привести серию, в которой играла замечательная петербургская актриса Марина Игнатова. Для меня это, пожалуй, одна из лучших серий проекта.
— Пару лет назад на телеканале «Россия‑1» показали сериал «Тайны следствия. Прошлый век». Понравилось ли вам существовать в той эпохе? И будет ли у этой истории продолжение?
— Про продолжение ничего сказать не могу, все решает канал «Россия‑1». Но признаюсь, лично мне на уровне замысла, задумки проект понравился. Это некий путь, некоторое расширение истории, на мой взгляд достаточно любопытное для зрителя, — ведь всегда интересно увидеть знакомые лица в новом антураже. Но все опять упирается в сценарий. Думаю, можно заглянуть и еще глубже, в более ранние века. С другой стороны, огромное количество питерских детективных историй связано с XIX веком. Так что можно и там застрять. В любом случае это интересно.
«Театр онлайн — это бессмыслица»
— Александр, расскажите, пожалуйста, о своих театральных работах.
— Театральных репетиций и премьер у меня в последние сезоны было достаточно много. К примеру, счастливейшая работа с Константином Юрьевичем Богомоловым в спектакле «Преступление и наказание», не менее счастливая встреча с режиссером Евгенией Сафоновой — я имею в виду постановку «Пиковая дама. Игра». Кроме того, две важные работы с молодым режиссером Ромой Кочержевским. Вообще Рома — актер, но его путь складывается таким образом, что он разворачивается в сторону режиссуры. И не так давно поставил два спектакля — по «Мертвым душам» Гоголя и «Утиной охоте» Вампилова.
— Любопытно узнать, насколько вам нравится работать с молодыми режиссерами.
— Я уверен, что все тупики и сложные ситуации, которые возникают в театре сегодня, должны разрешиться в ближайшее время за счет активного прихода в театр молодых режиссеров. И мне очень хочется, чтобы этот процесс шел значительно быстрее, стремительнее. В том числе в Петербурге. По моему мнению, в данном случае опыт не имеет никакого значения, значение имеет талант этих режиссеров и их отчаянность. Только за счет этого и будет создаваться что-то новое, достойное.
— Не могу не спросить про пандемию, которая с нами вот уже больше двух лет. Как на вас повлияла самоизоляция? Какие выводы вы сделали из всей этой ситуации?
— Во время этого достаточно длительного периода происходили весьма странные процессы. К примеру, многие мои коллеги начали читать произведения наших классиков. Как часто бывает, больше остальных пострадал Антон Павлович Чехов. Ему у нас традиционно достается больше других. Маститые артисты брали в руки книги, читали их вслух, сидя у себя на дачах, на кухнях, записывали видео, а затем выкладывали ролики в интернет. Что они этим хотели показать? Что умеют читать? Понятно, что, оставшись дома, артисты решили заполнить возникшую пустоту, у них появилась боязнь забвения. Пусть коллеги меня простят, но подчас это напоминало художественную самодеятельность. Это было странно. Потому что у нас всегда был определенный уровень чтения. Сергей Юрский, Михаил Козаков задали высокую планку. Так что в какой-то момент такая декламация даже начала вызывать раздражение.
— Вы верите в уход театра в онлайн?
— Нет. Театр строится на личном контакте актера со зрителем. И на мой взгляд, театр онлайн — это абсолютная бессмыслица. Конечно, за попытку заполнить некий вакуум спасибо, но не более того. Мне кажется, прошедшая пауза и паузы, которые, возможно, еще предстоят, даны не для такого истерического заполнения эфира. Они даны для того, чтобы люди попросту стали больше читать, смотреть, думать…
— А что вы посмотрели, прочитали за это время?
— Перечитал многое. Пересмотрел огромное количество французского и итальянского кино 50–70‑х годов прошлого века с великими Жаном Габеном, Жан-Полем Бельмондо, Аленом Делоном. И лишний раз убедился в том, что это — недостижимые вершины!
«Все-таки личная жизнь — это личная жизнь»
— Сейчас популярны разнообразные соцсети. Для вас это все тарабарщина? Или разбираетесь, выкладываете фотографии, переписываетесь с людьми?
— Конечно, я знаю, что существует множество разнообразных соцсетей, но меня там нет. (Улыбается.) Вообще не могу сказать, что пренебрегаю интернетом, поскольку он уже давно стал важной составляющей нашей жизни. Но, с другой стороны, у нас только-только начинает возникать этика общения в виртуальном пространстве. Эти отношения абсолютно не похожи на отношения личные, к которым мы привыкли. Я всегда удивляюсь, когда вижу, что у людей в друзьях по несколько тысяч человек. Как же так? Ведь это хоть и виртуальное, но все равно личное пространство. У меня, конечно, число «друзей» тоже составляет несколько сотен. Но я рассматриваю это скорее как недоразумение. Я понимаю, что соцсети и направлены на расширение круга общения, но лично мне от таких цифр не по себе. К тому же считаю странным видеть напоминание, что у такого-то человека день рождения, и долго мучиться вопросом, кто же это. Не понимаю запросы на добавление в друзья от незнакомых людей без представления и хотя бы пары строчек, зачем им это нужно.
— Многие ваши коллеги выкладывают в интернет свои фотографии и видеоролики с собой в главной роли. Как вы к этому относитесь?
— Отрицательно. Если эти посты связаны с работой — премьерами теле- и кинопроектов, театральными постановками, то пожалуйста. Но когда артисты выкладывают фото и видео своих спален, кухонь или же снимки из отпуска — мне это кажется пошлостью. Причем абсолютно неважно, кто это делает: актер или представитель другой профессии. Все-таки личная жизнь — это личная жизнь. Повторюсь, интернет давно стал частью нашей жизни. И обсуждать, плохо это или хорошо, все равно что рассуждать на тему, здорово или нет, что мы дышим кислородом. Интернет, безусловно, дает нам возможность мгновенно получить необходимую информацию. Однако его существенный минус заключается в том, что раньше, чтобы найти эту информацию, ты прикладывал усилия и тем самым учился, развивался. Теперь же нажимаешь кнопку — и информация у тебя в кармане. Так что нужно понимать, что мы не только многое находим, но и многое, увы, теряем.
