Конечно же, когда Александр приехал в Санкт-Петербург, мы расспросили его о многом.
О драмеди про полицию
— Александр, одной из первых ваших «прозвучавших» работ стал сериал «Полицейский с Рублевки». Как думаете, почему этот проект так понравился зрителям?
— «Полицейский с Рублевки» — не комедия и не криминал в чистом виде. Это драмеди. Яркая, живая, настоящая история. Кроме того, лично мне кажется, что она не имеет аналогов в России — именно поэтому и понравилась людям.
— Как думаете, почему в России настолько популярны темы, так или иначе связанные с милицией, полицией, криминалом?
— Наверное, все началось с «Улиц разбитых фонарей», когда вся страна поверила в этих киногероев, настоящих мужчин. И мой герой, Гриша Измайлов, тому непосредственное подтверждение. И в плане справедливости, чести, и в плане всего остального. У Гриши есть устоявшиеся жизненные принципы и великолепное чувство юмора. Именно юмор является основным его оружием в борьбе с преступниками, средством воздействия на людей. С другой стороны, я не могу сказать, что «Полицейский с Рублевки» — история непосредственно про полицию. Персонажи ее, безусловно, погружены в полицейскую систему, но они также могли бы быть и представителями другой профессии. Этот проект в первую очередь о взаимоотношениях людей. Об очень честном взгляде на любовь, на дружбу, на справедливость. И все это в рамках системы правоохранительных органов Рублево-Успенского шоссе — именно это повышает контраст и остроту истории, ее градус. А вообще, мне кажется, стражи порядка интересны не только российскому зрителю, но и тем же американцам и европейцам. (Улыбается.)
О Тарантино и Ди Каприо
— Сами вы, к слову, какие фильмы и сериалы предпочитаете смотреть? Возможно, у вас есть любимые истории?
— Я стараюсь смотреть любое кино. Неважно, 1960–1970‑х оно годов или современное, американское или российское. Правда, советские фильмы смотрю не так уж часто. Наверное, потому, что я человек, воспитывавшийся на голливудском кино, которого в 1990‑е годы уже было в избытке. И просмотр советских фильмов у меня не вызывает таких эмоций, как у людей старшего поколения, как у моих родителей, например. В меня гораздо больше попадает фильм «Выживший» или предыдущие фильмы, получавшие «Оскары» за актерские работы. «Далласский клуб покупателей» или работы того же Спилберга. Но, как я уже сказал, смотреть стараюсь все. Слежу за работами своих коллег, друзей — как актеров, так и режиссеров. И нахожу в этом занятии много полезного. К примеру, иногда смотрю и понимаю, что вот так делать не надо, а вот этот взгляд или жест можно забрать к себе в копилочку. Ведь в первую очередь актер смотрит фильм с профессиональной точки зрения. Конечно, я получаю удовольствие, но все равно у меня идет некий мыслительный процесс о том, каким образом это все делалось.
— У вас есть какие-то предпочтения по жанрам?
— Мне нравятся фильмы в стилистике Тарантино, Гая Ричи. Даже Тарантино, пожалуй, больше. Я люблю, как он иногда нарушает определенные каноны киноискусства. Допустим, камера у него может ходить две минуты в каком-то ломаном порядке, с перепадами света, но в этом есть смысл! Он не просто взял ее в руки и пошел снимать, он продумал, как это будет потом выглядеть на экране, в какую атмосферу благодаря этим кадрам погрузится зритель. Или взять, к примеру, его юмор. В таких фильмах, как «Бешеные псы» или «Криминальное чтиво», он умудряется найти и показать юмор! И пусть он иногда совсем черный, тонкий или же, наоборот, слишком заметный, он в любом случае очень умный. И самое главное — он работает в серьезном контрапункте с теми событиями, которые показывает Тарантино в своем фильме. И это круто.
— А какой юмор близок лично вам?
— Юмор может быть абсолютно разным. Главное, чтобы это не была шутка ради шутки. Чтобы перед создателями того или иного фильма не стояло задачи: «Давайте просто поржем». Во всем должен быть какой-то смысл.
— У вас есть кумиры в актерской профессии?
— В российском кино мне всегда был близок Сергей Бодров — младший. Если говорить про личность, профессионализм и какие-то внутренние качества. Из западных актеров мне, безусловно, близок Леонардо Ди Каприо, серьезный драматический артист, настоящий трудоголик, сделавший карьеру собственными потом и кровью, способный на выполнение серьезных задач, что он, в общем-то, каждый раз и доказывает. И я был очень рад, когда он наконец-то получил «Оскар»! Мне кажется, в России по этому поводу состоялся национальный праздник. (Улыбается.)
О мультиках
— У вас был опыт озвучивания мультика — я сейчас о проекте «Волки и овцы: бе-е-е-зумное превращение». В этой работе вы подарили свой голос главному герою истории — волку Серому. Понравился ли процесс?
— Да, это очень здорово. И главное, что я понял: во время такой работы ты должен выкладываться голосом на все 400 процентов! Сначала именно этот момент вызвал у меня определенные сложности. Ведь актеров в театральном институте учат тому, что нужно всегда находить некий баланс, ни в коем случае не переигрывать, тут же приходилось все делать с точностью до наоборот, плюсовать по полной. Честно скажу, мой организм первое время активно этому сопротивлялся. Ведь на момент озвучивания у меня за плечами уже было несколько лет съемок в кино, работы на сцене. И для меня такое актерское сбалансированное существование являлось естественным. Пришлось переучиваться. И пусть это было нелегко, я ни капли не жалею. Я получил огромное удовольствие от процесса, как будто снова вернулся в детство. Вел себя у микрофона как ребенок — дурачился, бегал, прыгал, кривлялся. А потом выходил из студии весь в поту, как будто Гамлета сыграл. (Улыбается.) То есть озвучивание мультфильма требует огромных энергетических затрат, ничуть не меньших, чем на театральной сцене. Просто они другие.
О ролях, зрителях и советах
— Вы говорите, что озвучивание — энергозатратный процесс, работа на театральных подмостках — тоже. Про кино не сказали…
— Кино тоже непростая история, интересная, любимая мною. Просто это все — совершенно разные области актерской профессии. Есть разные выражения великих актеров, сравнивающих игру в театре с ходьбой по канату, натянутому на высоте 15 метров, а съемки в кино — с тем, что ты идешь по тому же канату, который лежит на земле. То есть у тебя есть право на ошибку, но это не означает, что ты меньше энергии в это вкладываешь.
— Александр, отслеживаете ли вы свои работы после того, как съемочный процесс завершен? Делаете какие-то выводы?
— Конечно. На мой взгляд, это необходимая часть профессии. Я переживаю за то, как зритель примет тот или иной фильм, мою работу в нем. Если людям нравится, они подходят на улице, благодарят, говорят о своих эмоциях, ощущениях. И ты понимаешь, что не зря работаешь, не зря столько сил тратишь.
— Бывает, кстати, что зрители вам что-то советуют? Прислушиваетесь ли к таким советам?
— Случается. Иногда такой вот совет со стороны может быть очень полезен. Люди, не имеющие отношения к кино, зачастую высказывают очень точные вещи крайне простыми словами. Но все же гораздо чаще люди, которые ко мне подходят, говорят: «Саша, пожалуйста, не переставай быть собой, открытым, простым человеком». На мой взгляд, это очень важно — оставаться самим собой, продолжать свой профессиональный, внутренний рост, когда к тебе появляется повышенное внимание — от прессы, от зрителей. Не думать о том, что происходит вокруг тебя, относиться к этому проще.
О танцах
— Вы ведь однажды приняли участие в проекте «Танцы со звездами». С какой целью шли на проект?
— «Танцы» — это некий эксперимент над собой. Я являюсь приверженцем мнения, что всегда нужно пробовать что-то новое, выбивать себя из зоны комфорта, преодолевать все новые трудности. Таким образом ты меняешься, становишься лучше. Есть артисты, которые доходят до определенного уровня и останавливаются в развитии, топчутся на месте. Они понимают, что нашли свое амплуа, и существуют себе дальше в профессии, не пробуя и не рискуя ничем. И как бы их ни уважали, через какое-то время они начинают пропадать, интерес к ним угасает. Актерская профессия интересна как раз своей многогранностью, возможностью попробовать массу всего нового. Очень важно, чтобы ты постоянно чему-то учился. Важен сам процесс — изучаешь ли ты английский язык или учишься танцевать. К тому же интуиция подсказала мне, что мне будет полезно принять участие в этом проекте. И она не подвела — вскоре я понял, что благодаря «Танцам со звездами» передо мной открылись некие внутренние двери, и я нашел в себе определенные кнопки, которые с тех пор с удовольствием использую в профессии.
