Советский и российский музыкант, основоположник рок-движения, создатель групп «Цветы» и «Парк Горького», композитор, режиссер театра и кино, продюсер, фотограф, художник, организатор первых в стране рок-фестивалей Стас Намин рассказал «МК в Питере» о том, почему мировая культура так сильно упрощается и что ждет людей будущего.
— Культура всегда отражает настроения в обществе. И всегда меняется под его запросы. Какие перемены вы видите сейчас?
— С моей точки зрения, люди постепенно приходят к так называемому клиповому мышлению. А такое мышление сводится к тому, что все должно быть коротко и просто. Большинство людей больше не читает серьезных книг. В советское время можно было увидеть в метро человека, который читает «Войну и мир», «Анну Каренину», «Преступление и наказание». Сейчас этого почти нет. Из крупных серьезных вещей постепенно начинают делать «комиксы». Это происходит во всем, и в музыке тоже. Интересно, что даже песня стала уже слишком большим и «занудным» форматом для сегодняшней молодежи. И «ТикТок», который сейчас на пике популярности, это подтверждает. Молодежь воспринимает только маленькие фрагментики, типа гэгов, не вникая в суть, а просто чтобы развлечься. Глубина и смысл чего бы то ни было интересовать перестали.
И мне кажется, что такие изменения происходят повсеместно, и прежде всего в психологии человека. Интересно, что в музыке компьютерные технологии, намного упростив работу над аранжировками, одновременно позволили изготавливать определенного типа музыкальную продукцию любому человеку, даже тем, кто к музыке не имеет не только таланта, но и вообще прямого отношения. А мелодия, которую на компьютере не напишешь, стала просто неактуальной. Чайковский говорил, что мелодия — это душа музыки, та вот сегодняшняя музыка теряет свою душу.
Изобразительное искусство тоже изменилось. Художники-концептуалисты, «попав на крючок» супрематизма, придуманного Малевичем, вышли уже на такой уровень концептуальность, где рисовать стало необязательно, где смешение красок уже неважно, важна только «концепция». То есть происходит примерно то же, что и в музыке, — ценности, которые столетиями определяли изобразительное искусство, исчезают, и тот же компьютер, упростивший работу дизайнерам, позволяет не заморачиваться на умении рисовать и смешивать краски. Делая продукцию на уровне в лучшем случае иллюстративного жанра и выставляя на первый план концепцию, дизайнеры подменили настоящую живопись и графику и сегодня называются художниками.
Повсеместное упрощение информации автоматически отучает людей мыслить, и жизнь постепенно становится примитивнее. Как только уменьшается формат, сразу происходит упрощение сути, чем меньше формат произведения, тем оно более поверхностно. Думаю, что есть прямая зависимость — упрощение формы ведет к упрощению сути. Я, собственно, не очень-то горюю по этому поводу, я просто констатирую факт, который, с моей точки зрения, очевиден. Помните, как цинично было написано на воротах Бухенвальда — «Каждому — свое»...
— Психологи говорят, что современные люди стали принимать решения о том, интересен им этот контент или нет, буквально за несколько секунд, это значительно быстрее, чем прежде.
— Мне кажется, это результат именно того, о чём я говорю, — люди принимают решение быстро, но поверхностно, не вдумываясь. А принять вдумчивое решение — это, в принципе, непростая задача, а сегодня становится почти непосильной. Да и как это сделать, если люди перестали читать серьезную литературу, через которую, как известно, передается опыт и культура человечества, не слушают серьезную музыку и довольствуются «комиксами» во всем. Интересно, что даже кино, если это не примитивная комедия, построенная на аттракционах и гэгах, уже не смотрят — клиповое мышление позволяет воспринять и оценить только трехминутный клип, а теперь уже и меньше минуты, как в «ТикТоКе».
— Как вы видите дальнейшее развитие общечеловеческой культуры?
— Я сейчас пишу пьесу, премьеру которой мы в нашем театре планируем на 24 октября, это день рождения ООН. Она будет называться «Забастовка». Ее смысл именно в этом: что реально происходит с цивилизацией и к чему мы идем, какое будущее нас ожидает? Пьеса получится, наверное, довольно жесткой, потому что мы бескомпромиссно и открытым текстом говорим правду и анализируем происходящее сейчас, оцениваем на основе исследований лучших современных футурологов — Юваля Ноя Хараре и других. Мы вместе с ними стараемся разобраться: что же происходит с миром. Лет через 50 или чуть больше, судя по всему, наша жизнь принципиально изменится не только технологически, но и социально — отношения между людьми станут иными. И вот об этом мире будущего мы попробуем рассказать.
— А что будет на концерте, который состоится в Петербурге 15 сентября?
— Известный питерский дирижер Михаил Голиков предложил мне сделать концерт, состоящий из моих симфонических произведений. В последние годы я почему-то очень редко показываю в Питере свою музыку, а симфоническая вообще будет представлена впервые. В первом отделении оркестр сыграет мою сюиту «Осень в Петербурге» и фрагмент из нового балета «Пороки и Любовь». Во втором отделении будет представлена моя симфония Centuria S-Quark, которую я в 2016 году записал с Лондонским симфоническим оркестром. Одновременно с оркестром балет нашего театра представит оригинальную хореографическую постановку, созданную на темы симфонии.
Кстати, я назвал так сюиту, потому что одну из ее частей я написал, когда осенью плавал по каналам Петербурга.
— Какую?
— Давайте сохраним интригу до начала концерта. Мне интересно, смогут ли петербуржцы узнать ее самостоятельно — кто из зрителей почувствует то же особое петербургское настроение, которое я тогда услышал.
— Расскажите поподробнее про ваш новый балет, фрагмент которого вы представите.
В первом отделении молодой питерский пианист Юрий Полосьмаков вместе с оркестром сыграет фрагмент этого нового балета. Его мне предложил написать Михаил Шемякин на основе его скульптурной композиции «Дети — жертвы пороков взрослых». Она стоит в Москве на Болотной площади.
Это очень серьезная и драматическая тема. Дети непорочны, и передавать им пороки — самое страшное, что могут сделать люди. Поэтому мне показалось, что балет, построенный на таком серьезном драматическом конфликте, может получиться очень интересным. Тем более что эта тема редко поднимается в искусстве вообще.
