Жизнь до 21 сентября
В биографии 29-летнего Камиля Мусаева до 2013 года не было ничего криминального. Родился и жил в дагестанском Буйнакске (городок с населением в 63 тысячи человек в 40 километрах от Махачкалы. — Ред.). В 16 лет начал заниматься боксом. Взял несколько призов на республиканских и всероссийских соревнованиях среди юниоров, потом дважды стал чемпионом Дагестана. В 2007 году приехал в Петербург, тренировался у мастера спорта по боксу Айгази Мутаева в «Комплексной школе высшего спортивного мастерства».
Мусаев женился на девушке из родного города. Привез ее в Питер. Молодая семья снимала квартиру. На вопрос «На что жили?» Камиль отвечает: работали. Жена — Джаврият — в супермаркете «Семья», он сам мастером в компании «Ленавтогаз». У спортсмена есть и специальность — он инженер-механик, закончил Дагестанскую государственную сельскохозяйственную академию им. М. М. Джамбулатова. Тренировался до и после работы, сил хватало. Жизнь в Петербурге нравилась. Камиль говорит, что ему везде хорошо — и в Дагестане, и в Питере, и за границей.
— Я до переезда часто бывал в России и хорошо понимал менталитет людей, — вспоминает Камиль. — Сложностей на новом месте не было, я парень современный. Я верующий человек, но не больше, чем любой другой мусульманин, по возможности придерживаюсь правил. В больших городах это сложно, но на значимые праздники в мечеть хожу обязательно. У меня есть свои принципы, но я нахожу общий язык с людьми.
Все побежали, и я побежал
Спортивная карьера у Мусаева сразу задалась. В первый год жизни в Северной столице стал чемпионом Петербурга среди непрофессиональных боксеров. Потом были еще призы и награды. В 2010 году Айгази Мутаев посоветовал Андрею Токареву присмотреться к Камилю. Тот тренеру понравился, и Мусаев перешел в профессиональный бокс. Он сильно отличается от любительского, но Камиль быстро перестроился. Отлично провел два боя, из которых вышел победителем. Был запланирован третий… Но тут, по выражению Токарева, спортсмен «попал».
— Камиль, как вы оказались 21 сентября на Думской улице и зачем?
— Я часто бывал там. В заведении «Дубай» курил кальян, встречался с друзьями. Так было и в тот вечер. Около 22 часов вчетвером сели за столик, общались. Услышали выстрелы. Побежали на улицу. Тогда все побежали. При этом я звонил своему знакомому, узнавал, все ли с ним в порядке.
— По обнародованным полицией данным, в потасовке принимало участие около 20 человек, вы их всех знали?
— Там был мой давний знакомый, мы в одном районе жили в Буйнакске — Магомед. Ему я и звонил. Из тех, кого видел на Думской в тот вечер, знал еще троих на уровне «привет — до свидания». Ну и задержанного Мадина Юзбекова. Он бывший боксер, тоже из Буйнакска, мы тренировались в одном зале, пока он не перешел в кикбоксинг. В Питере общались от случая к случаю. Думаю, он тоже оказался на Думской потому, что был рядом. Мадин тренировал ребят в клубе «Грифон», что в Апраксином переулке. Где он сейчас — не знаю, его номера телефона у меня никогда не было, и после освобождения я его нигде не встречал.
— Что вы делали на улице во время потасовки?
— Точно никого не бил. Зачем мне? У меня только карьера в рост пошла, и в такую передрягу влезать не входило в мои планы. Я увидел, что мой старый знакомый жив-здоров, и уехал домой.
— Знаете, из-за чего была драка со стрельбой?
— Когда меня задержали, тогда уже и начали рассказывать, что у охранников в клубе была какая-то неприязнь к дагестанцам и каких-то азербайджанцев там же избили. Из-за этого все и случилось.
— По сообщениям 2013 года, «у задержанных изъяли два травматических пистолета, две бейсбольные биты, резиновую дубинку, пять пар наручников и экстремистскую литературу».
— У меня ничего не нашли.
— Как и когда вас задержали?
— 9 октября утром забрали из постели. Я спал, жена открыла двери. Забежали человек восемь в квартиру, как мне удалось рассмотреть, трое были из СОБРа. Спрашивают: «Мусаев ты?» Ответил: «Я». Приставили пистолет к голове. Зачем надо было это так активно делать, не знаю. Я лежал в трусах под одеялом, сопротивления не оказывал. Меня повезли в СИЗО Невского района, там уже были и другие подозреваемые.
Без вины виноватый?
— Что вам вменяли в вину?
— Статья 213 УК РФ. Хулиганство. Свидетель на суде показал, что я бил машину ногами. После решения Куйбышевского суда о заключении под стражу на время следствия меня перевели в СИЗО № 4. Там я и провел 4,5 месяца.
— Какие были условия в заключении?
— Там… некомфортно. У нас в камере было восемь человек, кто чем там занимается, я книжки читал.
— Какие?
— По отечественной истории, мне интересно. Ко мне приезжали тренер, мама, жена, адвокат. А потом принесли бумаги, говорят: подпишешь — выйдешь по амнистии сразу. Я подписал. Меня никто не заставлял, я сделал это добровольно.
— Вам тренер посоветовал подписать признательные показания?
— Нет, адвокат. Сказал, что я могу в СИЗО на годы остаться, пока следствие будет идти, хоть виновен, хоть нет. Я видел, что дело не двигается, например, не было ни одной очной ставки. И я согласился бы что угодно подписать, лишь бы там даже на полчаса не задерживаться.
— Когда вышли на свободу, почему не вернулись сразу в спорт, ведь паспорт у вас «чистый»?
— Я вышел с чистым паспортом, но виновным. Мне было тяжело это пережить. И я поехал домой. У меня там мама, бабушка, младший брат. В Питере бывал наездами и недолго. Все время тянуло домой.
Возвращение на ринг
Два года Мусаев не занимался боксом. А работа, говорит, всегда находилась. Его семья живет в частном доме, там сад, огород… Решил, что пора возвращаться в спорт, только через два года после инцидента, потому что «не любит останавливаться на половине пути». Тренер и промоутер в одном лице у Мусаева прежний — петербуржец Андрей Токарев. Он так же, как и его подопечный, не верит в нашу правоохранительную систему.
— Наши полицейские сразу по-хамски как-то все делали в этой истории, — высказывает Токарев свою точку зрения на инцидент. — Например, арестовали подозреваемых утром, целый день проводили следственные мероприятия, а адвоката пустили только в 2 часа ночи. И до суда в тот же день их сфотографировали. Кто знает, не узнал ли Камиля «свидетель» по этой фотографии?
— Вы как-то способствовали освобождению вашего подопечного?
— Я узнал о том, что Камиль задержан, сразу, но мне позвонили неофициально. Немедленно приехал в СИЗО Невского района, их сначала туда всех свезли. Судьба остальных подозреваемых меня не очень интересовала, хотя там были сильно избитые при задержании и по моей инициативе одному парню вызвали скорую. Я приехал для того, чтобы ничего с Камилем не случилось. Честно говоря, пригрозил, что если его будут бить, то пожалеют об этом. Сказал, что он спортсмен, застрахованный в Германии, и если что-то с ним случится, то я вызову экспертов-страховщиков из-за границы и полицейским будет не расплатиться по этой страховке. Конечно, я нанял адвоката, предложил залог, писал поручительство и характеристику. Но опять же почему-то сотрудники не сообщили нашему адвокату, что заседание суда будет 10 октября. И решение о его содержании в СИЗО принимали без моих показаний, без нашего адвоката. Я пытался действовать и неофициально. Но ничто не помогло. Лично я считаю, что дело имело и политическую подоплеку. Сказали: сажайте дагестанцев, и их посадили. Хотя я знаю, что там и чеченцы, и грузины были. Но в прокуратуру жалобы писать — что со стеной говорить. А что касается именно Камиля, я не верю, что он мог бить машину — руки и ноги — его рабочий инструмент, и контракт строго запрещает ему ввязываться в драки.
— Нередки случаи, когда выходцы из Дагестана ведут себя агрессивно…
— Да, это так, но на таких мне плевать. Но этому конкретному человеку практически сломали жизнь, и это даже не физиологический момент, а психологический. У него все было расписано в жизни — а тут тюремная камера. За то, чего он не делал, — в этом главная трагедия. Но у Камиля хватило силы воли, чтобы вернуться.
— Почему сразу после освобождения Камиля вы не продолжили с ним заниматься?
— Я два раза звал его в Питер, а потом просто подождал, и он сам вернулся. Я этому рад. У него хороший потенциал, и, что очень важно, он легко обучаемый, Камилю два раза не надо ничего показывать. В моей практике это первый такой человек.
— В каком режиме вы сейчас тренируетесь?
— Тренировки два раза в день у нас с осени прошлого года. Строгий режим. После двухлетнего перерыва было тяжело, но я могу сказать: он пашет, как сто китайцев. Программа Камиля такая: каждый месяц бой, надо нагонять упущенное. Первый поединок 1 апреля в Екатеринбурге. По моим прогнозам, у Камиля через 3–4 месяца не будет конкурентов в России, да и в Европе их немного.
— Камиль, почему вы вернулись в спорт?
— Хочу стать чемпионом мира. Я еще молодой, у меня есть лет пять или даже больше, если здоровье не подведет.
— А если завершите карьеру, то чем займетесь?
— Пойду в политику.
