Уходили добровольцы на сирийскую войну

Питерские «ополченцы», навоевавшись в Донбассе, едут умирать за Дамаск

В последнее время много говорится и пишется о россиянах, завербованных запрещенной в нашей стране организацией ИГИЛ. То тут, то там пропадают люди, а находятся потом с оружием в руках в Сирии. Так же тайно россияне уезжают защищать Асада. «МК» в Питере» узнал о том, как это происходит.

Питерские «ополченцы», навоевавшись в Донбассе, едут умирать за Дамаск
Фото: vk.com

«Оружие получите на месте»

— Официально нас там нет, — говорит петербуржец, недавно вернувшийся из Сирии. То, что наши добровольцы воевали и до сих пор воюют на Украина последние новости в рядах ополченцев, скрыть было трудно — уж слишком массовым было это явление. Попасть на Украину для них не составляло особого труда. Миновать границу можно было вполне официально, тем более что часть приграничных территорий оказались в Новороссии.

Оказаться в Сирия куда сложнее. Во-первых, нужна виза. Это не «шенген», получить ее довольно сложно. К тому же всех желающих проверяют не только сирийские дипломаты, но и «наши люди» с Лубянки. Абы кого туда не отпустят, сначала убедятся, к чьей стороне собирается присоединиться претендент на визу.

Добраться до Дамаска можно на пассажирском самолете из Москва — еще сохранился прямой рейс. Но чаще летят через соседний Ливан, а оттуда уже наземным транспортом едут до Сирии.

Обмундирование покупают на месте. Цены весьма «демократичные»: камуфляж — 8 тысяч лир (примерно 2,5 тысячи рублей). Хорошие ботинки — столько же. Бушлат — 15 тысяч лир (4,6 тысячи рублей). Разгрузка (жилет с множеством карманов) — 5 тысяч лир (1,5 тысячи рублей), шевроны по 200–500 лир (60–150 рублей). Оружие ополченцам выдают на месте — из стрелкового в ходу преимущественно автоматы Калашникова.

Языковой барьер

Официально в Сирии воюют только российские воздушно-космические войска. Об их успехах каждый день рассказывают в СМИ. О добровольцах никто не упоминает. И, в отличие от Новороссии, их предпочитают не замечать и местные власти. В действующую правительственную Армия таких «приезжих бойцов» не берут. Они могут попасть только в народные формирования. Причем тоже все не так просто, как это было в ДНР и ЛНР.

— Наши практически не говорят по-арабски. Сирийцы не знают русского. Общение происходит только на обоюдно плохом английском. Это уже вызывает трудности, — объясняет петербуржец. По его словам, в отличие от Донбасса, в Сирии нет чисто русских отрядов и даже более мелких подразделений. Ополченцы «устраиваются» там в уже действующие формирования и в основном «по знакомству». То есть приезжают к тем россиянам, кто уже какое-то время воюет, и через них налаживают контакты с местными командирами. В результате, в отличие от того же Донбасса, наших соотечественников в Сирии не тысячи и не сотни. Счет идет в лучшем случае на десятки. И все-таки мы там есть.

Краткосрочный отдых в теплой стране

Подтверждения о том, что россияне воюют в Сирии за Асада, приходят обычно по печальным случаям. Так, недавно стало известно, что в этой стране погиб петербуржец Максим Трифонов. Пока что он единственный житель нашего города, о ком доподлинно известно, что он был в Сирии и с оружием в руках участвовал в войне.

До этого Максим так же добровольцем ездил в Донбасс. Туда он отправился в середине 2014-го. Успел повоевать еще со Стрелковым-Гиркиным, пока тот не ушел в отставку. Был известен под позывными «Норман» и «Пересвет».

Но этим летом активные бои в Донбассе сошли на нет. Петербуржец решил, что делать там больше нечего, его миссия выполнена, и вернулся домой. Однако уже 16 сентября написал в своем «Твиттере», что «едет отдыхать в Сирию», а чуть позже добавил: «Знаете, чем отличается ИГИЛ от укров? Для меня — ничем, и те и другие хотят убить».

Повоевать удалось недолго. «Отдых» закончился через неделю. Максиму было всего 26 лет.

Взрыв на берегу Евфрата

О довоенной «биографии» Максима Трифонова известно не много. Родился в Воронеже, однако в последнее время жил в Северной столице. Пишут, что у него была девушка. Но любви молодой человек предпочел войну. Судя по отзывам «сослуживцев» из Донбасса, он не только воевал, но и помогал с доставкой гуманитарной помощи.

О его гибели стало известно не сразу. Только спустя неделю курдские ополченцы из отряда народной самообороны Курдистана, за которых воевал Максим, передали информацию «коллегам» из Новороссии — в группу быстрого реагирования «Бэтмен».

Максим погиб в ночь на 22 сентября на севере Сирии, в районе города Кобани. Трифонов вместе с другими ополченцами ночью выехали к Евфрату. Скорее всего, в темноте, двигаясь на машине с выключенными фарами, бойцы ошиблись дорогой и оказались в опасном районе. Несмотря на то, что этот берег реки контролируется проправительственными силами, от смерти там никто не застрахован. Всего через пару минут после приближения к Евфрату, на подъезде к мосту, автомобиль подорвался на фугасе, который был приведен в действие, скорее всего, с противоположного берега. Машина, а точнее то, что от нее осталось, скатилось в реку. Погиб весь экипаж. Позже бойцы из Кобани достали останки погибших. Взрыв был очень мощный. От Маскима остались каска, шеврон с обгоревшего рукава куртки и обрывки разгрузки. Даже на Родину для захоронения передать особо нечего.

Чем отличаются бои в Донбассе и в Сирии

Из Россия в Сирию едут как раз такие «солдаты удачи», как Максим — успевшие уже набраться опыта на других войнах. Новичкам там не место. Сирийским ополченцам нужны «спецы». Поэтому принимают тех, кто уже прошел Донбасс, Чечню, Югославию. Востребованы саперы, снайперы, механики.

— В Донбассе в первую очередь была война артиллерии, в Сирии идет война пехоты, — определил главное отличие двух конфликтов наш собеседник. — В Новороссии расстояние между позициями сторон было в среднем 700–800 метров, в Сирии до врага обычно 200–300 метров, но нередко приходится встречаться и лицом к лицу с игиловцами. А это намного страшнее, чем смотреть на противника в прицел. Ребята говорили, что бывали такие моменты, когда они приделывали к своим автоматам штыки, готовясь идти врукопашную.

С другой стороны, в Сирии меньше вероятность умереть внезапно — при неожиданном артобстреле. Скорее, врага заметят на подступах. Зато, в отличие от Донбасса, попав в плен, там почти нет шансов выжить, особенно если ты русский.

— Убить русского для игиловца — большая честь сейчас. Поэтому казнят без вариантов. Причем публично — на площади перед местным населением или под запись на видеокамеру, чтобы потом выложить в Интернет.

Сирийский интернационал

Как и на всякой войне, в противостоянии ИГИЛ и проправительственных сил Сирии участвуют наемники. Туда перебралось немало «профессиональных военных», которые до этого «зарабатывали» в Донбассе. По имеющейся информации, опытный боец может рассчитывать в Сирии на «заплату» около 30 тысяч евро в месяц. При этом в боевых действиях на стороне «Исламского государства», по словам вернувшегося из Сирии петербуржца, периодически встречаются и украинцы. То есть наши «ополченцы» могут встретить под Дамаском старых укро-знакомых.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру