Русские — «козлы отпущения»
Финляндия вошла в состав Российской империи в 1809 году. Вошла на особых условиях — финнам была дарована широчайшая автономия во внутренних вопросах. Благодаря этому большую часть XIX века отношение финнов к русской власти было достаточно спокойным. Однако с конца XIX века ситуация изменилась в худшую сторону. Царское правительство начало проводить в Финляндии политику «русификации». Среди финнов росло недовольство, которое прорвалось наружу после революции 1917 года.
В январе 1918 года в Финляндии, как и во всей бывшей Российской империи, стало разгораться гражданское противостояние между красными и белыми. Именно с этого момента русофобия в Финляндии приняла наиболее радикальные формы. Ее застрельщиками стали финские националисты, сражавшиеся в белых отрядах. Как пишет финский историк Каремаа: «Во время Гражданской войны в Финляндии за разжигаемой русофобией, как представляется, стояло желание белых сделать русских козлами отпущения за все жестокости и тем самым обосновать собственные идеи… Жестокую правду о братоубийственной войне пытались замаскировать якобы идеологической борьбой в защиту западной культуры от русских, объявленных заклятыми врагами…»
Проще говоря, белофиннам, чтобы отвлечь население от внутренних проблем, нужна была внешняя угроза. И такой угрозой объявили Россию и русских. В итоге ненависть привела к открытым этническим чисткам. Русское население в Финляндии уничтожалось местными националистами, независимо от того, сочувствовало ли оно красным или белым. Так, в Таммерфорсе (Тампере) после его взятия белыми 6 апреля 1918 года убили около 200 русских. Однако это были еще цветочки. Куда более кровавую расправу финские «патриоты» устроили 26–27 апреля 1918 года над русскими жителями Выборга…
Хорошо, что финны не дошли до Петрограда
После того как белофиннам удалось выбить красных из города, победители организовали расправу над всем русскоязычным населением. Число жертв массовых казней оценивается в 1000 человек, причем абсолютное большинство из них были мирными жителями, не принимавшими никакого участия в Гражданской войне. Финские «патриоты» убивали даже детей. Так, в списке убитых в Выборге русских числятся Александр Смирнов (9 лет), Андрей Чубриков (13 лет), Николай Наумов (15 лет) и т. д.
Вот отрывок из воспоминаний одного русского эмигранта, которому посчастливилось спастись: «Решительно все, от гимназистов до чиновников, попадавшиеся в русской форме на глаза победителей, пристреливались на месте… Сдавшихся в плен красных белые оцепляли и гнали в крепостной ров; при этом захватывали и часть толпы, бывшей на улицах, и без разбора и разговоров приканчивали во рву и в других местах… Расстреливали на глазах у толпы; перед расстрелом срывали с людей часы, кольца, отбирали кошельки, стаскивали сапоги, одежду и т. д. Особенно охотились за русскими офицерами; погибло их несть числа...»
Под горячую руку были убиты и жители-поляки — их просто приняли за русских. Убивали вообще всех людей славянской внешности и не говоривших по-фински.
События в Выборге вызвали широкий резонанс в России. Вот что говорилось об этом в официальном заявлении Советского правительства: «…Происходили массовые расстрелы ни в чем не повинных жителей русского происхождения, совершались чудовищные зверства над мирным русским населением, расстреливались даже 12-летние дети… Раненых добивали прикладами и штыками, происходило настоящее истребление русского населения без всякого различия, истреблялись старики, женщины и дети, офицеры, учащиеся и вообще все русские».
События в Выборге вызвали бурю возмущения даже в рядах русского белого движения. Кстати, это послужило одной из причин, почему позднее белые не согласились выступить совместно с финнами на Петроград. Белогвардейский контр-адмирал Пилкин в 1919 году писал, что если пустить финнов в Петроград, то «при известной их ненависти к русским, их характере мясников... они уничтожат, расстреляют и перережут все наше офицерство, правых и виноватых, интеллигенцию, молодежь, гимназистов, кадетов — всех, кого могут, как они это сделали, когда взяли у красных Выборг».
Того же мнения придерживался и один из лидеров антибольшевистского петроградского подполья Таганцев: «Никто из нас не хотел похода финляндцев на Петроград. Мы помнили о расправе над русскими офицерами заодно с красными повстанцами».
Массовая депортация 1918 года
Подобные акции в отношении русского населения, только в меньшем масштабе, проходили по всей Финляндии. Заодно подвергались преследованиям и финские женщины, сожительствующие с русскими: им остригали волосы, рвали на них одежду. В некоторых местах даже обсуждали возможность клеймения таких «изменниц» каленым железом.
С окончанием Гражданской войны физическое уничтожение русских в Финляндии прекратилось, но желание финского правительства избавиться от русского населения никуда не исчезло. Еще в апреле 1918 года финский сенат принял решение о высылке из страны всех бывших русских подданных, и в течение весны–лета около 20 000 русских оказались выдворены из страны. В Финляндии проводилась неприкрытая пропаганда русофобии.
Вот что писалось в финской националистической прессе: «Если мы любим свою страну, нам нужно учиться ненавидеть ее врагов… Поэтому во имя нашей чести и свободы пусть звучит наш девиз: «Ненависть и любовь! Смерть «рюссам» (финское презрительное наименование русских. — Ред.), будь они хоть красные, хоть белые».
Или вот другой образчик финского патриотизма: «Что же хорошее к нам когда-либо приходило из России? Ничего! Смерть и уничтожение, чума и русское зловоние тянулись оттуда… Россия всегда была и навсегда останется врагом человечества и гуманного развития. Была ли когда-либо польза от существования русского народа для человечества? Нет!
А его исчезновение с лица земли было бы человечеству, наоборот, великим счастьем».
И это вовсе не отдельные выпады полусумасшедших маргиналов, которые есть в любой стране. Подобные слова отражали настроения большинства финского общества на тот момент — даже финские чиновники в официальных отчетах допускали сравнения русских с животными.
Из школьной программы были убраны все упоминания о русских в положительном ключе. Из финской армии уволили всех офицеров «с содержанием русской крови» — то есть потомков смешанных браков между финнами и русскими. Вслед за ними пришла очередь и финских офицеров, служивших в царской армии, — они считались не слишком «благонадежными». На все ключевые должности в армии назначались финны, служившие в германской армии.
Притеснениям подвергалась в Финляндии и православная церковь. В 1923 году было издано постановление о переводе службы в православных храмах на финский или шведский язык. Число православных приходов постепенно сокращалось, часть церквей снесли, а часть — превратили в лютеранские кирхи. Русские церкви и кладбища неоднократно подвергались осквернению со стороны финских националистов.
Как отмечал в 1923 году полпред СССР в Финляндии, «русофобство финской буржуазии может сравниться разве только с их не менее ярким антисемитизмом. В текущей нашей работе мы ежедневно чувствуем эту глухую стену националистической, зоологической ненависти... Здесь сама идея, мысль о возможности лояльных, спокойных отношений с Россией вызывает сильнейшую оппозицию».
Как видим, в 1920–1930-е годы Финляндия вовсе не была такой «белой и пушистой», как сегодня представляется многим нашим современникам. Под боком у Ленинграда затаил злобу враждебный и жестокий сосед. И это надо иметь в виду, изучая советско-финские отношения более поздних периодов — печально известную «Зимнюю войну» 1939–1940 годов, создание финнами «русских концлагерей» в Карелии во время Второй мировой войны. Да и сегодняшние «недоразумения», например, с живущими в Финляндии «русскими мамочками», которых финские социальные службы то и дело лишают детей, исторически вполне объяснимы.
