Идеальный муж
Разлученные со своими детьми мамочки уже начали объединяться. Летом прошлого года в Петербурге они создали общественную организацию «Женщины нашего города», которую возглавила 28-летняя Светлана Спиваковская. Про ее историю можно снимать кино — и детектив, и психологический триллер, и мелодраму одновременно. Ее битва за маленькую дочку Ксюшу длится уже почти два года, с тех пор как бывший муж Роман Проценко (работал топ-менеджером в дочерней компании «Газпрома») увез полуторагодовалую малышку из Петербурга в Новороссийск к своей маме. С тех пор Света девочку видела только два раза — урывками, на улице.
— Уголовный розыск Новороссийска до сих пор не может определить место жительства Ксюши, — говорит Светлана.
...Это была очень счастливая, на посторонний взгляд, пара.
— Роман казался мне идеальным безупречным мужчиной, — говорит Светлана. — Высокий, красивый. Спортсмен. Добрый, спокойный. Он носил меня на руках в буквальном смысле. Он жил мной, моими интересами. Все было так правильно. Не возникало даже тени сомнения в том, выходить за него замуж или нет. Конечно, да!
Сыграли свадьбу. Купили квартиру по ипотеке. Родили дочку Ксюшку. Светлана показывает на ноутбуке свадебные и семейные фотографии и срывающимся от сдерживаемых рыданий голосом рассказывает о том, что последовало дальше за этой идиллией.
— У нас с Романом появились проблемы в интимной сфере. Я попробовала с ним об этом поговорить, но он воспринял эту тему очень негативно! Сослался на травму спины, полученную во время игры в баскетбол. Даже принес справку от врача, мол, он здоров. Мне бы тогда насторожиться такой реакции, этой справке (потом он будет документировать каждый свой шаг в борьбе за дочь), но я не придала значения.
Анализируя свою прошлую жизнь, Светлана особо отмечает теперь душевную холодность бывшего мужа — предвестницу коварства и жестокости, с которыми ей пришлось впоследствии столкнуться. Но о разводе Светлана не думала, предполагая, что вместе они преодолеют все сложности. Но ход конем неожиданно сделал Роман.
— Это был план, я до последнего момента ни о чем не догадывалась. Мы отправили Ксюшу на лето в Новороссийск — к бабушке, матери Романа. Я хотела приехать, но свекровь сказала мне, что не стоит этого делать — они на даче, а там для меня нет места. Попросила подождать немного. Когда я все-таки решила забрать дочку, Роман подарил мне путевку на Бали, сказал: «Отдохни, наберись сил». И я, наивная, поехала — как же, любимый муж потратился на мой отдых, — рассказывает девушка. — А когда приехала, мне было заявлено, что дочку я больше никогда не увижу.
Отдых на Бали потом зачли Светлане как «улику», доказательство того, что она бросила дочь и уехала «развлекаться, заниматься сексом с другими мужчинами». Ее развод с Романом проходил одновременно с рассмотрением дела об определении места жительства ребенка в суде Новороссийска. Так, Светлана Спиваковская осталась без мужа и без дочки. Суд присудил девочку отцу.
— И это несмотря на то, что органы опеки и в Питере, и в Новороссийске были за меня, дав заключение, что маленькой девочке нужна в первую очередь мама, — устало возмущается она.
Технология отъема ребенка оказалась проста и сильно напоминает рейдерский захват. В суд были засланы ходоки, рассказывающие, какая Светлана негодная мать. Предоставлены липовые справки. Это стандартная тактика отцов-похитителей — представить бывшую супругу проституткой, наркоманкой, алкоголичкой или умалишенной. А лучше всем сразу. Роман Проценко в своих действиях пошел дальше других. Из Светланы Спиваковской кропотливо создавали образ уголовницы-рецидивистки.
— Я в этом смысле уникальный случай, — говорит девушка. — Меня привлекли к уголовной ответственности за неуплату алиментов. Роман сделал все для того, чтобы я не смогла их заплатить — он просто не брал денег, отказывался называть номер счета. Больше того, он обвинил меня в том, что я его избила! Было возбуждено уголовное дело...
Роман Проценко сейчас занимает пост управляющего новороссийским филиалом питерской компании «Морские комплексы и системы форвардинг». Руководство наверняка знает о семейном конфликте своего сотрудника, но предпочитает в него не вмешиваться. Общество вообще самоустраняется от таких скандальных тем, полагая, что это внутрисемейные отношения, и лезть в них не стоит. Сами матери считают иначе.
Роман Проценко с журналистами не общается. Он берет трубку, обещает перезвонить и не перезванивает.
— Я уже не знаю что делать, — чуть не плачет Светлана. — Я хочу с ними по-хорошему договориться, а они надо мной только издеваются.
Уважаемый врач
Представить в самом ужасном виде пытается (и с успехом!) свою бывшую гражданскую жену петербурженку Ксению Красикову и уважаемый врач-реаниматолог Владимир Удалов (работал в госпитале МВД в Петербурге и заведующим реанимацией в больнице медуниверситета им. Мечникова). Ксения Красикова была одной из первых в Петербурге, у кого экс-муж украл ребенка.
Это случилось еще пять лет назад.
— Я жила с Удаловым в гражданском браке, — рассказывает Ксения. — Потом приняла решение о расставании. Он меня бил. После чего Удалов просто забрал сына из детского садика и спрятал его от меня.
Обращения в милицию, в прокуратуру, к губернатору Матвиенко ни к чему не привели. Отовсюду был ответ: идите в суд! (матери уже шутят, что их все время посылают на три буквы). Выборгский районный суд сначала определил место жительства Антона с мамой.
А затем отец увез ребенка в Тверь. Там вопрос решился очень быстро. Тверской суд присудил мальчика папе.
— Удалов работает в Твери главным врачом больницы РЖД, — говорит Ксения, — так что все схвачено.
Антону уже исполнилось 9 лет.
— 1 сентября я приехала в Тверь и стала объезжать все школы, надеясь увидеть там Антона. Сына я не нашла. Но мне позвонил на мобильный Удалов, который увидел, как я шла по улице, и заявил: «Оставь нашу семью в покое!», — рассказывает Ксения. — Самое абсурдное, что место жительства ребенка с кем-то из родителей не определено. Тверской городской суд отказал мне в этом требовании. А отец и не претендовал на то, чтобы сын жил с ним... Формально мой ребенок — бомж.
Чиновник Смольного
Петербурженка Евгения Чахоян боролась за сына Артура 22 месяца, и эту битву выиграла, создав прецедент. Осенью прошлого года бывший муж вернул ей ребенка, неожиданно для всех подчинившись решению суда, определившего место жительства мальчика с мамой. Передача ребенка из отцовских рук в материнские проходила под присмотром правозащитников, сотрудников органов опеки и журналистов. Подруги по несчастью считают, что Жене несказанно повезло. Но сама она убеждена, что никакого чуда не было.
— Я профессиональный юрист и просто загнала своего бывшего мужа в угол, — говорит Евгения Чахоян.— Его объявили в розыск, оштрафовали на 2 тысячи рублей за неисполнение судебного решения. Я достала прокуратуру, требуя, чтобы возбудили уголовное дело за самоуправство.
Бывший муж Жени Игорь Чахоян — чиновник Смольного, занимает должность начальника проектно-изыскательских работ Фонда капитального строительства и реконструкции Комитета по строительству Петербурга. Все свои возможности он употребил в частности на то, чтобы упечь Евгению в психушку — вызывал ей на дом психиатрическую бригаду, рассказывал, какая она опасная мать. Подробности двухлетней судебной тяжбы включают в себя и побои, и шантаж. Хотя и эта семейная жизнь начиналась с большой любви.
— Муж считал меня идеальной женщиной, настолько, что даже пальцы на руках у меня, по его мнению, — нужной, идеальной длины и толщины, — говорит Евгения. — Я считала это необычным комплиментом. Но психотерапевт сказал, что это признак психопата. Сейчас, когда я разбила все его иллюзии, он меня возненавидел.
После возвращения матери маленького Артура прошло три месяца. За это время Игорь Чахоян ни разу не позвонил с вопросом, как чувствует себя сын и когда его можно увидеть.
— Это просто безумие, — говорит Евгения Чахоян. — Столько сил прикладывать к тому, чтобы изолировать ребенка, как он заявлял, от «ненормальной матери», и потом даже ни разу не позвонить!
Кто первый украл, того и ребенок
Какие аргументы принимает суд, определяя местожительство ребенка с одним из родителей?
— Учитываются характеристики с места работы, материально-жилищное обеспечение, но поскольку все эти критерии условны, то решение судья принимает исходя из своего «внутреннего убеждения», — говорит Евгения Чахоян. — Как показывает практика, суд принимает сторону отцов, похитивших детей, на том основании, что ребенок уже проживает в его семье, он к ней привык, вот пусть там и остается. Наши суды легализуют преступную деятельность отцов, прямым текстом говоря: «Он забрал ребенка? И правильно сделал!»
— Каждая вторая женщина в группе риска, — утверждает Светлана Спиваковская. — Психанет муж, увезет ребенка, и все, никакой управы на него нет. Отцы, кстати, тоже находятся в подобной ситуации. Я уже консультирую несколько пап, у которых бывшие жены вот так же тайком увезли детей неизвестно куда. А у ребенка вообще прав меньше, чем у мешка картошки.
Отношения бывших супругов регламентируются Семейным кодексом, который не менялся с 70-х годов прошлого века. В нем прописано, что родитель, который проживает с ребенком, не имеет права препятствовать общению с другим родителем. Но механизма реализации этой нормы до сих пор нет.
Уголовная ответственность по статье «Похищение ребенка» на действия экс-супругов не распространяется. Хотя, по мнению экспертов, только угроза тюремного заключения может остановить одного из родителей от похищения.
— Административный кодекс предусматривает страшное наказание за лишение одним родителем другого права общаться с ребенком — штраф две тысячи рублей, в радикальных случаях — до пяти суток ареста, — рассказывает Светлана Спиваковская.
— Тот, кто соблюдает закон, оказывается в проигрыше, — уверена юрист Евгения Чахоян. — А тот, кто творит беспредел, почему-то выигрывает. Государство толкает нас на противоправные действия. Нам не оставляют другого выхода.
Единственный вариант вернуть себе ребенка — это совершить обратное похищение, делают вывод матери.
Отдельная тема — страдания детей, находящихся в эпицентре родительских разборок.
— Мой Артур, как только теряет меня из поля зрения, тут же впадает в истерику. Начинается паника, он все время боится, что я куда-то денусь, — говорит Евгения Чахоян. — Рисует все в темных — черных, зеленых, фиолетовых — тонах.
Ксении Красиковой 9-летний сын Антон говорит по телефону, чтобы она родила себе других детей, а его оставила в покое. «Ты мне звонишь и делаешь только хуже», — заявляет мальчик.
Светлана Спиваковская сходит с ума от тревоги за свою маленькую дочку.
— Мне стало известно, что Ксюше психиатры поставили страшный диагноз... Я прошу, умоляю Романа: остановись!
МК-Комментарий
Елена Соловьева, психотерапевт, кандидат медицинских наук: Портрет захватчика
— Экс-мужья, насильно разлучающие детей с матерями, как правило, являются бытовыми психопатами. На людях — это очень успешные, состоявшиеся в профессии люди. Они делают хорошую карьеру. Производят самое благоприятное впечатление на окружающих. Как правило, это очень целеустремленные, хладнокровные люди. Работоспособные. У них нет друзей. В жены выбирают девушек ярких, неординарных. В семейной жизни подозрительные, все время ищут подвох, и в результате его находят. Это про них поговорка — «От любви до ненависти один шаг». Чувствуя себя уязвленными, мстят своим бывшим женам с помощью ребенка. Похищение детей — это способ манипуляции и контроля за бывшими супругами.
Похожие случаи в Петербурге
Богатые отцы и деды устроили киднеппинг-охоту
Юлия Юдинцева. Мама 3-летней Ани. Не видит дочь 2 года и 8 месяцев. Отец девочки актер Алексей Панин дважды с применением силы отбирал ребенка. Решением суда Аня оставлена с мамой. Но Панин не исполняет судебное решение, скрывает дочь, заявляя везде, что Юлия Юдинцева — сумасшедшая.
Виктория Черняк. Мама 5-летней Эрики. Год назад бывший муж — бизнесмен-иностранец — выкрал дочку. Мать не имеет возможности общаться с девочкой. Суд под разными предлогами переносит заседания. Бывший супруг публично заявил, что у него все схвачено и решение суда будет в его пользу.
Дарья Шухтина. Мама 4-летнего Левы. Бывший муж (последнее место работы — редактор журнала «Эсквайр») 11 апреля 2011 года увез ребенка из Петербурга в Москву, ничего не сказав матери. Сейчас идет судебная тяжба. За это время экс-муж уже вывозил сына за границу, хотя Дарья разрешения своего не давала.
Ольга Литвиненко. Мама двух маленьких детей. Обвиняет своего отца — ректора Горного института и начальника предвыборного штаба Путина Владимира Литвиненко — в похищении дочки. Год назад отец Ольги забрал малолетнюю внучку и отказывается возвращать матери. Ректор посчитал, что девочке будет лучше с бабушкой и дедушкой, а не с матерью. Безутешная мать уехала за границу, где родила сына. И теперь боится, что отец заберет у нее еще и мальчика.
Тем временем
Даже депутаты и телезвезды делают это
В начале 2012 года список мам пополнился еще двумя фамилиями — Натальей Самушия и Еленой Морозовой. У первой ребенка отсуживает его отец, телеведущий Дмитрий Запольский. У второй забрал сына бывший супруг, глава муниципального образования «Красненькая речка» Роман Морозов (того самого скандально известного округа, от которого в августе 2011 года катапультировалась в Совет Федерации Валентина Матвиенко).
Дмитрий Запольский: «Ребенка отбираю не я, а суд!»
Наталья Самушия — мама 8-летнего Генриха. Отец мальчика — известный питерский тележурналист Дмитрий Запольский осенью прошлого года подал иск в Пушкинский районный суд об определении места жительства ребенка, заявив, что «ребенок подвергается насилию и жестокому обращению». Суд назначил комплексную психолого-педагогическую экспертизу и до вынесения окончательного решения определил временное место жительства мальчика с отцом.
Наталья Самушия с решением суда не согласна, ребенка она отдавать не хочет, утверждая, что Запольский никакого участия в воспитании сына не принимал.
— Мы никогда не состояли в официальном браке, — говорит Наталья. — В 2003 году родился Генрих. Запольский ребенка не хотел, но я была категорически против прерывания беременности, поэтому прямо сказала, что не претендую ни на штамп в паспорте, ни на финансовую помощь. До 2007 года Запольский сыном вообще не интересовался. Генрих считал отцом моего мужа Артема Пономарева. В 2010 году я попросила Запольского дать согласие на выезд ребенка за границу, но получила жесткий отказ. Он потребовал снять с него алименты, обещая, если не подчинюсь, кучу проблем. И я пошла ему навстречу. Мне очень хотелось, чтобы мой сын наконец-то узнал своего отца.
А потом началась судебная история, в которой Наталья Самушия предстала в самом невыгодном свете.
— В суд приносят «сообщение о психологическом состоянии ребенка» сомнительного происхождения на трех листах, в котором «рекомендуется передать ребенка на воспитание в семью отца», так как якобы Генрих является «жертвой жестокого обращения в материнской семье», — возмущается Наталья. — Сейчас Запольский выписал Генриха из квартиры в дом в пригороде, которого уже нет. По выписке из ЕГРП земля вообще принадлежит другому человеку!
Дмитрий Запольский считает, что эта история не стоит внимания журналистов. А ребенка у матери отбирает не он, а суд.
— Я публичный человек, и моя личная жизнь достаточно прозрачна. Наталия вам врет: сын не только виделся со мной, но и жил у меня. Алиментов я выплатил на огромную сумму, но Наташа потратила деньги не на моего сына, а как мне представляется, на свой салон красоты в торговом центре. В прошлом году Наталья захотела еще несколько миллионов за то, что сын будет жить со мной, и она не будет нам мешать. Я не согласился, и она увезла сына из моего дома в неизвестном направлении. К сожалению, сейчас сына снова от меня прячут, хотя уже есть четыре определения суда, что он должен жить со мной.
— Почему вы считаете, что вашему сыну будет лучше жить с вами, а не с мамой?
— Потому что я люблю своего ребенка и могу дать ему полноценное воспитание и образование. У меня идеальная семья, а сын называл мою жену мамой. Я оплачиваю ему лучшую частную школу в городе, читаю ему книги и учу быть мужчиной. Наталья не пускает моего ребенка в частную школу, одну из лучших в городе, которую я оплачиваю. У меня хороший доход, три высших образования, квартира площадью 230 квадратных метров. Наталья проживает с тремя детьми в квартире площадью 40 квадратных метров. Сейчас Генриха от меня прячут в какой-то деревне, грузинские родственники сказали, что сначала отправили его на Украину, потом собираются увезти в Грузию. Мне угрожают какие-то грузины, мегрелы, пугают страшными карами, требуют забрать иск, отказаться от сына. Ситуация безумная, все попытки договориться ни к чему не приводят.
— Суда нельзя было избежать?
— Можно. Но она не хочет по-хорошему. Наталья делает, на мой взгляд, крайне некрасивые поступки, ломая ребенку судьбу. Это все есть в материалах дела. У меня есть принцип: я не использую журналистику в решении своих личных проблем и не думаю, что это нужно публиковать. Но Наталья занимается шантажом, и мне приходится об этом говорить прямо, я подал иск после того, как школьные психологи мне сказали: ребенка превращают в психопата, он страдает тяжелым психоневрологическим заболеванием, у тебя есть полгода, что спасти его психику от тотального разрушения. Кроме того, сын мне жаловался, что мамин сожитель постоянно трогает его за гениталии и кладет к себе в постель.
— Если суд примет вашу сторону, вы позволите Наталье видеться с мальчиком?
— Конечно, позволю. Если она не будет травмировать сына, как она это сейчас делает, говоря ему, что папа хочет продать его на органы. Мне очень жалко своего ребенка. Наталья — хороший человек, но постоянно попадает под чье-то влияние, начинает делать глупости и не может «отыграть» назад: начинает сама верить в какие-то невероятные фантазии. Адвокаты и родители «накручивают» ее, а она мягкий человек, просто попавший в трудную жизненную ситуацию — ведь ей так тяжело одной с тремя малышами, да еще от разных отцов. Будет жалко, если придется добиваться лишения родительских прав ради интересов ребенка. Она этого явно не заслужила.
Роман Морозов: «Действую в рамках закона»
Елена Морозова ищет своего 6-летнего сына по всему Петербургу. После развода с мужем мальчик остался с мамой. Но в декабре прошлого года, по словам Елены, муж тайком, через черный ход, вывел ребенка из школы и увез неизвестно куда.
Но глава МО «Красненькая речка» Роман Морозов, так же как и Дмитрий Запольский, считает, что никакой проблемы нет.
— Я привык действовать в рамках закона, — заявил он. — Да, ребенок проживает со мной. Но конфликта никакого нет. Мы заключили с Еленой мировое соглашение. Она может видеться с мальчиком, когда пожелает.
Подруги Елены Морозовой из общественной организации «Женщины нашего города» считают, что Морозов лукавит. По их информации, Лена отказалась подписывать мировое соглашение. Мало того, девушка… исчезла. Что с ней сейчас, неизвестно.
